Демонесса, казалось, ожидала чего угодно, только не этого и вопроса и на мгновение даже растерялась. Но тут же овладела собой и презрительно поморщилась.

– Конечно слышала. «Уже в ближайшее столетие мы запустим Систему Плюс на площади в полтора квадратных километра. Когда-нибудь. Может быть». У Штанского нет ничего, кроме бла-бла-бла и просаживания денег клана на реализацию своих хотелок. Мне говорили – у него народ уже активно недоволен этим проектом, который высасывает деньги как насос. А Ачинск – вон он. Здесь. Сейчас.

– Это не просто бла-бла-бла, – прервал ее Псих. – Наше паломничество – финальная стадия его плана. Мы идем на Запад, из Владика в Москву.

– Вы?! В Москву? Вчетвером? Сириузли? – тут она не выдержала и рассмеялась. – А кто понесет? Ваш Четверка что ли?

Она еще смеялась – но уже по инерции, а ее огромные глаза расширились от понимания отгадки.

– Так у него Святость, что ли? – задохнулась она. – Точно, Святость! Так вот в чем дело! Тогда да. Тогда все встает на свои места. Тогда это возможно.

Псих всерьез обозлился на себя – давно он так не прокалывался. Стареет, что ли?

– Ты меня знаешь, если с пацаном до утра что-нибудь случится… – начал было он, но демонесса перебила его угрозы.

– Остынь! – почти грубо сказала она. – Я не тварь и со спины не убиваю. Завтра он проиграет дуэль абсолютно честно. Святость – это очень серьезный козырь, но любой козырь можно побить, иначе не было бы смысла играть. Просто моя позиция на доске изрядно усилилась. Как говорилось в одной книжке про пиратов: «Praemonitus, praemunitus». Перевести?

– «Кто предупрежден – тот вооружен», – перевел обезьян и добавил. – Ты, девонька, совсем охамела. Наверняка ведь «Капитана Блада» с моей подачи прочла.

В ответ она хихикнула:

– Ага.

– Я правильно понял, что мы не договорились? – очень серьезно спросил Псих, глядя в лицо собеседнице.

Она просто покачала головой и с болью в голосе ответила:

– Я могу только повторить свое предложение, Псих – уходите. Уходите сейчас и насовсем. Если нужно отступного – я дам отступного. Просто завтра, после того, как пацан проиграет, вытащить его будет много труднее. А он проиграет, Псих, поверь. У него был шанс, когда я не знала про Святость, сейчас этого шанса нет. Ты лоханулся и «зевнул» мне ферзя. Я очень хороший маг, Псих. Это не похвальба, я просто знаю себе цену. А четвертый уровень – это четвертый уровень. Слишком много уязвимостей, которые не поправить никакой Святостью. А вы трое – боевые маги, которые в этих вопросах вообще не при делах. Поверь, это я уточнила в первую очередь.

Золотые рога посмотрела на Психа с непонятным выражением лица и спросила:

– Как тебе мое предложение?

– Хорошее предложение, – серьезно сказал Псих. – Настолько хорошее, что заслуживает ответной любезности. Вот что предлагаю я – бегите отсюда. Прямо сейчас, все трое. Отступного не дам – у меня нет ничего, но можете забрать то, что есть у вас. Не переживай, обычных демонов, живущих в городе, я тронуть не дам. Обещаю – а ты наверняка знаешь мое отношение к обещаниям. Предложение действительно до рассвета, дальше будет поздно. Думай!

– Не договорились, значит, – сухо сказала демонесса. – Жаль.

Помолчала, а потом не выдержала и все-таки сорвалась. Похоже, коньяк, который она потихоньку попивала, все-таки подействовал:

– Ну почему-у-у-у? – почти простонала она. – Ну почему все так коряво вышло? Почему мы вдруг на разных сторонах? Это что – честно? Почему ты не поверил мне, а поверил Штанскому? Чем он лучше меня? Чем его идея лучше моей? Ты можешь мне объяснить?

– Могу, – мягко сказал Псих. – Потому что Штаны – сухарь и зануда. Он предельно рационален и для него действительно нет ни эллина, ни иудея, ни человека, ни демона. Ему реально пофиг – кто ты, для него важны только функции, которые ты выполняешь. Именно поэтому, первым из демонов уйдя в Верхние Планы, я в итоге оказался в его группе. Ты же очень эмоциональна, ты вообразила себя мессией и хочешь спасти демонов. Заметь – не людей и демонов, а только демонов. Люди тебя интересуют как средство достижения твоих целей, не более того. Твой план зиждется на несчастье человеческого младенца, но тебя это совершенно не заботит.

– Это просто человеческий ягненок! – запальчиво крикнула магичка. – Выбракованный природой. Он был обречен, это я спасла его, дала ему возможность жить дальше, жить без боли!

– Ты знаешь, что Четвертый со своей Святостью может снять проклятие, – возразил Псих, – но ты не хочешь дать ему это сделать.

– Да! – крикнула демонесса. – Потому что на кону гораздо большее, чем жизнь новорожденного человеческого ягненка. На кону выживание вида. Нашего с тобой вида, Псих!

Псих улыбнулся и как можно мягче сказал:

– Вот поэтому план Штанского мне нравится больше. Штаны не собирается ни никого спасать, ни никем жертвовать. Он просто высчитал наиболее вероятное развитие событий, простроил наиболее рациональный алгоритм поведения в этих условиях и методично реализует свою выигрышную стратегию. А на людей и демонов ему плевать. Он играет вдолгую, его интересует только выигрыш землян в далеком будущем. Вот поэтому – извини уж, девонька – я и поставил на него, а не на тебя. Потому мне тоже не все равно. И я тоже не тварь и не жлоб. Несмотря на отсидку. К тому же…

Что к тому же – так и осталось неизвестным, потому что на этих словах демонесса Золотые рога впилась поцелуем в губы демона по имени Псих.

– Заткнись! – промычала она, сдирая с него одежду. – Нет никакого Штанского! Нет никаких планов! Нет спасению земной цивилизации! Нет ни людей, ни демонов! Есть только мужчина и женщина, понял, ты, идиот?! Пошло все в задницу, хоть час, да мой! А потом – потом мы будем честно биться насмерть. И только попробуй сейчас что-нибудь сказать – я тебя убью!

Потом подумала и поправилась:

– Ну или попытаюсь.

Из дома напротив мэрии Псих вышел только через два часа.

Так и не сказав ни одного слова.

(в которой все разрешается)

г. Ачинск,

Красноярской локации.

56°16′ с. ш. 90°30′ в. д.

Посвистывая, обезьян дошел по ночным улицам до гостиницы, посвистывая, поднялся по лестнице в номер.

Но вот в номере от благодушного настроения демона не осталось и следа. Расслабившийся ходок бесследно исчез, уступив место сосредоточенному и собранному профессионалу. Аккуратно пройдя между спящими Жиром и Тотом (свин, надо сказать, храпел так, что стены сотрясались), он сел за обшарпанный гостиничный стол и, судя по отрешенному взгляду, погрузился в изучение собственного древа развития. Изучал он его долго – не меньше часа, многократно что-то прикидывая и периодически бормоча под нос что-нибудь вроде: «Нет, это сразу две ветки развития перекроет» или «Это тоже не прокатит, это Кривуля прямым текстом трогать запретил».

Наконец, решившись, он лег на кровать и явно вложил куда-то очки развития, набитые во время паломничества. Судя по тому, что новое умение ставилось минут сорок, и все это время Психа нещадно колбасило – вложился он во что-то серьезное.

Наконец, все закончилось, обезьян перестал дергаться и стонать. Отдыхая, он полежал еще минут двадцать, но спать, несмотря на близкий рассвет, не стал. Встав с кровати, он подошел к окну, минут пятнадцать внимательно изучал пустынную и безжизненную улицу. Не заметив ничего подозрительного, он наконец открыл форточку, превратился в муху и вылетел наружу.

Оба стражника, охранявшие камеру с Четвертым, но сам монах не спал, изучая все разделы в своей встроенной библиотеки, так или иначе касавшиеся проклятий.

Поскольку задержанные в мэрии содержались в самом обычном «обезьянннике», и их от комнаты со стражниками отделяла самая обычная крупноячеистая решетка, сваренная из арматуры, Псих в облике мухи залетел внутрь безо всякого труда.