– Нечего шататься по двору! Соблюдать распорядок!

– Живо в казарму!

Пришлось подчиниться. В казарме Давид догнал Юбу и все ему рассказал. Нубиец с удивлением выслушал рассказ иудея и пожал плечами:

– И что стало с Дакусом?

– Пока ничего, но он ушел за ворота.

– Но если я все правильно понял, то он сейчас вернется, не так ли?

– Вроде так, – согласился Давид. – Но предчувствие у меня не совсем хорошее. А что если Квинт задумал от него избавиться?

– Акциан сильно ценит дака и рутиарий не решится на такой поступок.

– Но кто сможет бросить обвинение в глаза Квинту? Доказательств не будет. Пырнут ножом под ребра, и поминай как звали! Но мы в этой ситуации ему никак не сможем помочь. Вот в чем беда.

– В том-то и дело, что не можем. Хотя стоит подумать. Ладно, пока подождем дака в казарме во время ужина. А там если что-нибудь действительно случится – решим, что делать. Не стоило Дакусу тогда задевать рутиария. Он мстительный человек и раздражать такого опасно.

– Ты же знаешь характер дака. Он строптив как норовистая лошадь.

– Но все же он раб, а не свободный гражданин…

Море.

Корабль «Веселая матрона».

Децебал пришел в себя и увидел над головой синее безоблачное небо и змеевидные флаги на высоких мачтах, что бессильно висели при полном штиле.

«Что это? – подумал гладиатор. – Как это я здесь оказался? Уже не надумал ли великий Замолвсис вызволить меня из рабства?»

Он пошевелился и обнаружил, что связан по рукам и ногам. Его голова дико болела в области затылка.

Рядом с ним прозвучал зычный голос:

– Он очнулся, триерарх! Пришел в себя голубчик. Я уже и не думал, что он выживет после моего удара. Живуч этот дакийский Геркулес!

Децебал немного повернулся и увидел рядом жилистого загорелого мужчину средних лет, коротко стриженного со шрамом на лбу. Дак сразу понял, что на месте этого шрама ранее было выжжено слово «сервус», что переводиться как «раб». Так римляне метили тех, кто был склонен к побегам. На мужчине была только грязная набедренная повязка и широкий потертый кожаный пояс с ножнами для короткого меча.

– Где я? – спросил у него гладиатор.

– На корабле «Веселая матрона», дак. Ты теперь собственность нашего триерарха. Вот он сейчас приблизиться, и ты сможешь лицезреть своего нового господина.

Подошел бородатый старик с красной блестящей лысиной и внимательно всмотрелся в самые глаза связанного воина.

– Вот ты какой, дак Дакус! Я представлял тебя по-иному. Хотя Квинт предупреждал, что ты настоящий Геракл.

– Квинт? – словно молния мелькнула в голове дака. Он вспомнил о том, как рутиарий послал его за куском розового мрамора и как, выйдя за ворота казарм, он получил ужасающей силы удар по своему затылку, после которого потерял сознание.

– Квинт, Квинт! Чем-то ты сильно насолил ему, гладиатор.

– Он редкая сволочь, твой Квинт! – яростно выкрикнул Децебал. – Жаль, что я тогда не раскроил его голову!

– Согласен, – спокойно и безучастно произнес триерарх. – Сволочь и подонок. Но он заплатил мне за тебя четыре тысячи сестерциев. И пополнил мою команду новыми матросами. А этот как раз то, что мне сейчас больше всего нужно.

– Тебе заплатили за мое похищение?

– Именно так, гладиатор. И здесь нет ничего личного, а только деловой интерес. Мы с Квинтом партнеры и иногда оказываем друг другу услуги.

– Значит, меня ждет смерть? – спросил воин.

– Нет, Квинт просил продать тебя в рабство где-нибудь подальше от Италии. Например, в Египте. Тебе нравиться Египет, дак?

– Не бывал.

– Тогда у тебя есть шанс туда съездить. В этой стране много чего можно посмотреть и есть чему подивиться.

– Но я поеду туда не для осмотра достопримечательностей, не так ли?

– Нет. Ты должен стать там черным рабом и будешь строить плотины, каналы, дамбы. Работа тяжелая и долго на такой никто не выживет. Но лично я вражды к тебе никакой не испытываю и продавать тебя не хочу. У меня к тебе есть иное предложение. Но для этого приглашаю тебя в мою каюту.

– Связанного?

– Нет, – усмехнулся старик. – Если ты дашь слово вести себя хорошо, то путы с тебя снимут.

– Даю слово! – решительно проговорил дак. – Клянусь богом отца моего Замолвсисом!

– Эй! Развязать воина и доставить ко мне! – триерарх резко повернулся и зашагал прочь.

В каюте триерарха под самым потолком висела, раскачиваясь, медная лампа, заправленная земляным маслом. Тимагор сидел на своем ложе и потягивал хиосское вино.

Децебал расположился напротив него прямо на полу на овечьей шкуре и также пил отличное старое вино. Гладиатор ждал, когда заговорит хозяин каюты, но тот молча изучал своего нового собеседника.

Допив свой фиал, старик отставил его в сторону и, наконец, произнес:

– Я получил деньги, чтобы продать тебя в Египте, но ты отличный воин. А мне как раз нужна новая команда. Не хочешь ли наняться ко мне, дак?

– Ты пират, господин?

– Именно так, воин. Я старый пират и зовут меня Тимагор. И я предлагаю тебе также стать пиратом. Это гораздо лучше, чем быть гладиатором или черным рабом.

– Грабить чужие корабли?

– Именно так. Грабить корабли, команды убивать, а ценности брать себе.

– Я воин. Вернее, был им до моего пленения.

– А воины те же грабители, что и пираты! Никакой разницы! – ответил старик. – Одно дело делают. Цель любой войны – грабеж!

– Любой? Нет, господин! – решительно возразил гладиатор. – Мы даки воюем с римлянами за свою свободу. За право нашего народа жить в своей стране так, как нам хочется.

– Вот как! – Тимагор засмеялся и жестом приказал гладиатору снова наполнить фиалы. – А разве ты был свободен у себя дома в Дакии? Ты ведь делал то, что прикажут, воевал с теми, кто неугоден твоим правителям и жрецам. Разве это свобода? А вот я предлагаю тебе истинную свободу! Только пират может насладиться этой капризной дамой по полной мере! Мы берем, то что хотим и даже больше чем хотим. Мы никогда и никому не кланяемся. Мы сами себе хозяева.

– Но так ли это? Разве у вас нет начальников, кто забирает себе львиную часть добычи?

– Есть, но и рядовым участникам рейда многое перепадает. У нас есть понятие справедливости, что давно погибло в твоей империи. Я с молодости искал эту капризную женщину по имени Справедливость и пришел к выводу, что каждый понимает её по-своему. Есть справедливость римского сенатора или всадника, а есть справедливость гладиатора или раба. И они совершенно разные. У каждого из них есть своя правда. Ты не согласен?

– А если я откажусь? Ну, не приму твоего предложения? Что тогда?

– Тогда я продам тебя в Египте, как мне и было велено. И выбор у тебя невелик, Децебал. Выбирай – свобода или рабство! Не каждому рабу предоставляют такой выбор….

Помпеи.

Казарма гладиаторов школы Акциана.

Давид не находил себе места и не мог уснуть. Гладиатор метался по своей камере подобно раненному хищнику.

Он видел, как рутиарий Квинт поднял панику, по поводу того, что посланный им за ворота казарм гладиатор сбежал. В этот день их всех заперли по камерам на замки, чего не делали в школе уже довольно давно.

Теперь он ничего не сможет сделать для помощи своему другу. А ведь Децебал говорил, что с Квинтом что-то не так, и он задумал пакость против него! А он не придал словам друга должного внимания. Хотя какой толк в этом внимании? Разве мог он что-либо изменить?

Он опустился на колени и стал истово молиться своему Христу о спасении жизни товарища…

****

Акциан примчался в казарму среди ночи и поднял всех рутиариев и охрану.

– Вы спите? Отдыхаете? – произнес он. – Это в тот момент, когда сбежал мой гладиатор, и я потерял свои деньги? А за что я вам плачу столько? За то, что вы жрете мой хлеб и жиреете от безделья?

– Но господин, – попробовал оправдаться Квинт. – Я уже уведомил префекта и послал раба…

– Уведомил?! – прервал его Акциан. – Да мне плевать, кого и когда ты уведомил! Мне нужен мой гладиатор здесь живым и невредимым! И вы все сейчас вооружитесь и пойдете искать его! Кто-то хочет мне возразить?