– К казни?

– Он послужит уроком для других рабов.

– Казнить такого раба. Он станет украшением цирка даже в Риме.

– Гладиатора из него не выйдет, Акциан. И я приговорил его за дерзость. Приговорил к смерти. Я придумал для него особенную казнь. Пусть все увидят, что значит проявить непослушание у Манция Бузина! Я прикажу своему палачу содрать кожу с его черепа. Не желаешь наладиться зрелищем, Акциан? Сегодня вечером у меня будут казнены два раба и одна молодая рабыня.

Акциан слышал о зрелищах, которые устраивал в своем доме Бузин.

– А чем могла провиниться рабыня, Бузил? Ну, этот Геракл понятно, а молодая рабыня?

– Она ничем не провинилась, Акциан, но я, как и покойный Калигула10, люблю такие развлечения. Я покупаю молодых рабынь для такого специально. Мой новый палач умеет заставить их умирать долго.

Акциан слышал о недавней выходке Бузина на пиру, куда он созвал многих всадников и публиканов имевших торговлю в провинции. Среди гостей была известная гетера Аспазия, вольноотпущенница консула Лициния. Бузин рассказывал о новых видах казней, которые изобрёл он сам. И когда он заговорил об отсечении головы одним ударом, Аспазия сказала, что никогда такого не видела. Другие гости стали высказывать сомнение в том, что Бузин сможет повторить подобное.

– Одно дело отрубить голову жертве в лежачем положении. Но иное в стоячем, – возразил один из купцов. – На это не способен даже городской палач!

– Это потому, что местный городской палач косорукий неумеха. Но для меня это совсем не трудно!

– Позволь усомниться, почтенный Бузин.

– Ах вот как? Почтенная Аспазия никогда не видела, как рубят головы? – Бузин посмотрел на гетеру.

Та ответила, что никогда.

Бузин подошел к стражнику и выхватил у него меч. Затем он приказал привести сильного сирийского раба. Раб был выше Бузина и тот заставил его преклонить колени. Затем он схватил невольника за волосы левой рукой у темени и правой – одним ударом меча – снес ему голову. Кровь забрызгала при этом роскошное одеяние Аспазии, и она закричала от ужаса.

Все стали славить искусство торговца рабами. И в тот вечер гости много пили за сильную руку Манция Бузина.

– Приходи сегодня, Акциан. Гостей будет ныне не так много как в прошлый раз. Но зато развлечения я обещаю такие, что и в Риме не увидишь. Что такое убить жертву одним ударом меча? Для этого нужна только сильная рука! Но заставить жертву умирать долго – это искусство!

– Я не большой охотник до подобных зрелищ Бузин. Но вот этого я бы купил.

– Dacus? Напрасно потратишь деньги.

– Это мое дело, Бузин. Пятьсот сестерциев!

Толстый торговец рабами сразу согласился. Этот Акциан просто сумасшедший. Заплатить столько за этого дикаря из Дакии…

В пути.

Караван Акциана.

Затрещало ломаемое дерево, щёлкнул бич, раздалось грозное рычание льва. Акциан проснулся, и его рука легла на рукоять меча.

Но нет, оружие на этот раз не понадобится. Ладонь соскользнула с холодной инкрустированной стали. Это сломалась одна из телег, которая перевозила животных!

Акциан мысленно обругал Зевса, который постоянно устраивал всякие пакости в его торговом предприятии. Вчера умерла красивая нубийка, стоившая ему тысячу сестерциев, которую посоветовал купить Виталис. И вот новая неприятность.

Когда же это кончится? Ведь предсказания были благоприятными, и жрецы-гадатели наперебой сулили ему большую удачу и многочисленные выгоды. Разве он не выполнил все их требования и не принес капризному царю богов богатые жертвы? Так что же ему еще нужно?!

Акциан выскочил из своего крытого возка.

– Чтоб вас Аид пожрал! – накинулся он на рабов. – Если со львом что-нибудь случится, я сам сдеру с вас ваши вонючие шкуры! Хватит с меня убытков после смерти чернокожей рабыни. Или вы думаете, что я гонюсь не за прибылью, а за убытками?

– Господин, – пробормотал старый раб по имени Зелон, исполнявший при Акциане после отъезда Виталиса обязанности управляющего. – Я давно говорил, что в этой телеге льва перевозить нельзя. Но ты отказался купить новую.

Акциан знал об этом. Но разве его вина, что проклятый торговец заломил такую цену. Да за такие деньги нового льва можно было купить.

– Посмотри, не повреждено ли животное.

– Со львом все в порядке, господин. Его только порядком тряхнуло и все.

– Быстро перегрузите животное в повозку.

– В повозку? – не понял Зелон. – Но у нас нет другой повозки.

– Да в повозку одного из рабов. Вон та образина едет в отдельной повозке, словно сенатор. Запихни его в повозку с теми гладиаторами.

– Будет исполнено, господин, – поклонился Зелон. – Но ты сам приказал везти того раба…

– О гнев богов, Зелон! А сейчас я отдал иной приказ!

– Да, господин, – склонил голову раб.

Зелон, был рожден в Греции в славном городе Афины, от рабыни и свободного но нищего поденщика. С рождения он пребывал в состоянии раба и знал, что спорить с хозяином дело не самое лучшее. А он сумел добиться и в рабстве неплохой жизни, и занимал положение, которому мог позавидовать его покойный отец…

В пути.

Сломанная клетка.

Грязный всклокоченный раб, молча вцепившись сильными руками в деревянную решетку, наблюдал за происшествием. Это был дак11, недавно захваченный в плен легионерами, во время одной из пограничных стычек. Рим пока не завоевал окончательно Дакию12, и там продолжалась война, которая служила хорошим источником живого товара для империи.

Акциан приобрел дака у Манция Бузина недорого, ибо этот человек отличался редкой строптивостью и был склонен к бунту. А кому нужен такой раб – будь он потомком самого Геракла? Купить такого – деньги на ветер выбросить. Потому Бузин и собирался казнить дака и устроить из его смерти развлечение для себя и своих гостей. Его новый палач приготовил особые инструменты и обещал, что зрелищен будет захватывающим. Дак был крепким и сразу не сдохнет, испортив удовольствие зрителям.

Но Акциан знал толк в живом товаре и заплатил пятьсот сестерциев. Бузин, купивший дака за 30 сестерциев, не смог устоять и предпочёл отказаться от зрелища, но положить в кошель новенькие монеты с портретом императора Веспасиана.

Акциан верил, что пленный дакиец сможет стать хорошим гладиатором в самом недалеком будущем. Раб был отлично сложен, обладал развитой мускулатурой и бычьей шеей. Сама природа создала его воином. Ничего, посидит без пищи и воды – обломается. Рим ломал и не таких молодчиков.

Раб ехал в отдельной клетке без навеса под лучами палящего солнца, и угощали его пока только ударами бича, отчего тот лязгал зубами, словно хищник, выражая свою ярость.

Дак с детства был воином и к ударам привык. Ещё отец, приучая сына к оружию, частенько награждал мальчишку тумаками. Затем тоже делали десятники царского войска. И получалось, что настоящей свободы Децебал не знал никогда. Но свое теперешнее положение он находил совсем неприемлемым. Его душил ошейник раба и вид ненавистных римлян, которые гордо шагали рядом с его повозкой.

Нет! Он не станет рабом. Он вырвется на свободу и вернется к своему ремеслу воина и станет убивать римлян. Три дня назад его клетка сильно прыгнула на ухабе, и ряд прутьев треснул. Этого никто из надсмотрщиков не заметил и теперь дак мог, при желании, выломать их.

Раб решил, что лучшего времени ему не найти. Пришло время для побега, и сейчас это можно было сделать, никого не убивая и не теряя время. Он рванул деревянную решетку, и клетка оказалась открытой.

Вокруг сгущались сумерки, и пленник надеялся, что его никто не заметит в такой суматохе. Он одним прыжком оказался на земле и бросился бежать к видневшемуся неподалеку лесу. Там можно затеряться в густой зелени и уйти от преследователей.