– Кеша сказала, что мы идем к Анне, точнее мой мозг Кешей сказал, что мы идем к Анне. А то, что он говорит, пока сбывается: солнце светит тише, дороги сначала расходятся, потом сходятся… Значит и про Анну тоже должно сбыться – он резко рванул с места и снова начал идти, постоянно ускоряясь, периодически совершая шаги в припрыжку, переходя почти на бег – Только надо торопиться. Как только эта химия выйдет из меня все прекратиться… и тогда я точно ее не увижу!

О! Если б кто-то знал, как он хотел ее увидеть! Пусть даже не ее, а просто ее образ. Галлюцинацию в виде нее. Пусть хоть так. А если услышать! А если дотронуться и почувствовать! А если поговорить! Пусть это лишь обман восприятия, все равно, это лучше, чем ничего.

Максим побежал. И бежать было легко, как это часто бывает во сне. Не было не одышки, не усталости в мышцах… Слияния дорог быстро приближались и так же быстро оставались позади.

Вскоре перед глазами проплыл новый плакат: "ДЕРЖИСЬ! ОСТАЛОСЬ СОВСЕМ НЕМНОГО!" После него слияния прекратились и долго тянулась лишь одна прямая дорога.

– Похоже уже совсем близко! – крикнул он.

"НИЧЕГО НЕ БОЙСЯ!" – гласил следующий плакат.

– Да, я и не боюсь! – ответил он.

Впереди, у горизонта, показалась белесая полоска. Она стала приближаться, становиться толще и толще… и вскоре стало отчетливо видно, что это высокая стена густого тумана, протянувшаяся от края до края степи, и перегородившая ее. Потеряв всякую осторожность, Максим с разбегу влетел в непроглядную пелену. Куда он несся было не понятно, нельзя даже было разобрать движется он по дороге или нет. В его движении было лишь направление – строго вперед.

В какой-то момент опора из-под ног исчезла, и он полетел куда-то вниз. Возникло щемящее чувство невесомости, дыхание перехватило и внезапно его охватил ужас, но ненадолго… Он вспомнил, что это все не по-настоящему, это лишь игра воображения его отравленного мозга, хотя и очень высококачественная… Стала полегче… Ужас сменился на просто страх… Он даже снова начал дышать…

"И как люди получают от падения удовольствие?! Например парашютисты… Это же так неприятно и страшно…" – мелькнула мысль.

Полет продолжался. Страх уменьшался. Дыхание стало ровнее. Сердце стало биться спокойнее. Его тело развернуло плашмя, и он невольно раздвинул руки и ноги в стороны. Воздух с бешенной силой давил на него, демонстрируя свою плотность. И как ни странно, стало возникать даже какое-то своеобразное, ранее не известное ему чувство удовольствия.

Туман неожиданно рассеялся и перед взором открылась необъятная, поражающая своей огромностью и яркостью красок картина: в сторону ног – бескрайний волнистый ковер зеленых гор, в сторону головы – фантастически синее море, а между ними светло-желтая полоска пляжа.

– Ух ты! – вырвался возглас охватившего его восторга.

Степь тоже поражала своей бескрайностью, но она была плоской, двухмерной, здесь же была бескрайность на порядок выше – она была трехмерной. Огромность пространства по сравнению с ним – маленькой песчинкой, захватывала, вызывая неведомое ранее чувство свободы. Он напрочь забыл о страхе и просто наслаждался. Земля очень медленно приближалась. Вскоре на полоске пляжа он заметил красный символ сердца, тот, что он уже видел сегодня на плакате. Показалось, что его полет направлен именно к нему, так как сердечко становясь все больше и больше непрестанно смещалось к центру пейзажа.

– Йо-х-ха! – справа послышался радостный высокий голосок и перед взором Максима на большой скорости пролетел маленький толстенький человечек с почти круглым тельцем и лицом, коротенькими ручками и ножками, одетый во все красное – курточку, штанишки, ботиночки и шапочку-колпачок с коротеньким развевающимся на ветру кончиком-конусом. Он появился откуда-то сверху и справа и по закругленной траектории понесся в сторону сердечка.

"Кто это?" – удивился Максим – "Очень похож на какого-то гномика".

Он захотел крикнуть ему – "кто ты?", но было уже поздно, человечек улетел очень далеко, превратившись в маленькую точку.

Полет продолжался еще несколько минут, как показалось Максиму. Сердечко, превратилось в просторную красную площадку в форме сердца, полет замедлился, потом остановился. Максима развернуло ногами вниз, и он плавно опустился на землю. Его ноги погрузились в мягкий, красного цвета песок.

Осмотрелся по сторонам. По краям площадки красный песок сменялся светло-желтым. Впереди – на берег с приятным шумом прибоя и как-то неспешно-лениво, вспениваясь набегали волны, при этом делали это очень корректно, останавливаясь точь-в-точь у края площадки, чтобы не размыть ее контур. Сзади – тянулся ровный ряд живописных пальм с длинными рифлеными стволами, слегка покачивающих ярко-зелеными ветвями-опахалами на теплом ветерке. Направо и налево тянулась бесконечная полоса пляжа.

– Красота!.. Интересно, что будет дальше?.. И когда я, наконец, увижу Аню? – в очередной раз, подумал он вслух, а может и не подумал, а обратился к никому или к этому чудному миру в целом.

Буквально в следующий миг к нему тоже обратились.

– Максим Максимович, добро пожаловать в гости! – зазвучал знакомый высокий голосок.

Он оглянулся, но никого не заметил.

"Это же гномик, надо смотреть внизу" – мелькнула мысль.

Его взгляд опустился. Буквально в метре от него стоял, задрав свой нос-шишку и приветливо улыбался, уже знакомый человечек.

– Здравствуйте – почтительно обратился к нему Максим, ему очень не хотелось обидеть пренебрежением этого добродушного малютку.

– Вас очень ждут – продолжал тот радостно.

– Кто?

– Наша Хозяйка, и конечно, мы все вместе с ней.

– Извините, а кто ваша хозяйка? Я этого, просто, не знаю.

– Пожалуйста не переживайте по этому поводу. Вы скоро это узнаете. А сейчас позвольте вас проводить к ней.

– Хорошо… Извините, а вы кто?

– Простите меня за рассеянность. Конечно, я должен был вам сразу представиться, не дожидаясь вопросов. Я – Помощник.

– Чей?

– Помощник – это мое имя.

– Извините, я сразу не понял.

– Ой, кстати – спохватился человечек – как вы добрались? Путь был не легкий, вы наверно устали? – во всем его виде изобразилось неподдельное сочувствие.

– Да нет, не беспокойтесь, все хорошо. Я совсем не устал.

– Я очень рад. А то мы так переживали за вас – его личико и на самом деле стало еще более радостным – ну, если вы не устали и вам не надо отдохнуть, тогда, может быть, пойдем?

Максим вспомнил, что дурь, скоро может выветриться и тогда вся эта любопытная галлюцинация исчезнет… и Анютку он тоже не сможет увидеть, а допустить такое было нельзя!

– Давайте.

Карапузик повернулся и засеменил своими ножками по песку. Несмотря на частые шажки, продвигался он медленно, по причине своих скромных размеров.

"Да, летать у него получается, несоизмеримо лучше, чем ходить".

Максим шел следом, очень осторожно, боясь отвлечься и случайно наступить на него.

"Если б ты покатился, как мячик, на который ты собственно и похож, продвижение пошло бы куда шустрее" – подумалось Максиму, но тут же ему стало стыдно, за такую грубую мысль об этот добродушном малыше, несмотря на то, что ее никто и не слышал… хотя в этом не понятном "мире" может быть и мысли тоже могут быть слышны другим.

Вскоре они дошли до небольшой круглой площадки под невысокой и очень раскидистой пальмой, на ней стоял плетеный бамбуковый столик и два кресла-шезлонга.

– Пожалуйста, присаживайтесь. Хозяйка скоро подойдет.

Максим уселся в шезлонг. Он оказался потрясающе удобным. Тело, погрузившись в него, как-то сразу расслабилось, а следом расслабление охватило и всего Максима.

На столике появился чайник и две чашки, а может они и были сразу, просто не бросились в глаза.

– Пока ждете, можете попить брусничный чай. Он очень вкусный.

"Опять брусничный чай?! Я уже раз сегодня попил его и такое началось… На этот раз лучше воздержусь, от греха по дальше…"