— Смогу. Но не сразу.

— Тогда моя армия сейчас уйдёт, а корабли простоят тут ещё пару дней. Кстати, часть выплаты могу принять прямо сейчас, если ваши люди соберут ядра.

Переговоры на этом закончились, я вернулся к себе на корабль и отдал нужные распоряжения. Мои соратники меня, мягко говоря, не поняли. По их мнению, теперь самое время было ставить противника в удобную позицию и иметь по полной программе, вымогая дань за сто лет вперёд. Может, это было бы правильно, вот только планы у меня были несколько другие. Уничтожать противника полностью не всегда разумно, иногда лучше оставить его союзником, более того, в будущем можно будет помочь им лесом и пенькой, чтобы построили хоть небольшой флот, параллельно свой флот буду строить я. Будем надеяться, что лет через десять сможем вытеснить умборцев из акватории.

А пока мне было, о чём подумать. Итак, в цивилизованном мире уже набрал силу банковский капитал, который, как известно, имеет свойство срастаться с капиталом промышленным и подминать под себя всё, что видит. Силу он набрал такую, что, в отдельных случаях, может диктовать свою волю королям. Например, короля Рожера мягко принудили закрыть глаза на набег морских разбойников, а у моего покойного отца отжали в счёт долга железные рудники. Смысл набега, как я понимал, в предупреждении. Мне давали понять, что ссориться с ними опасно. Готард, которого я полагал мелкой сошкой, сумел настоять на своём.

Что теперь? Объявлять им войну глупо, у них нет родины. Конторы их находятся в разных городах и странах, разгромив их у себя, я ничего не добьюсь (но попробовать стоит). Нужно искать союзников среди соседей, а потом совместно объявлять дефолт.

Тут встречный вопрос, они могут влиять на королей, а как насчёт открытой войны? Наличие денег позволяет нанять армию и снабжать её, если они сочтут, что конечная выгода превысит затраты, то так и поступят. Пусть рынок наёмников уже по традиции прочно занят мной, они могут набрать людей в других местах.

Что вообще происходит в банковской сфере моей страны? Ростовщики там есть, это факт, можно попробовать национализировать весь банковский сектор. Во-первых, это даст дополнительный доход казне, а во-вторых, не стоит дожидаться, пока кто-то из банкиров, сожрав всех конкурентов, вырастет до влиятельной политической фигуры. Точно, как вернусь, так и поступлю. Я уже чувствовал, как количество моих врагов стремительно растёт.

От мыслей о собственном флоте я перешёл к географическим открытиям. Их ещё не было, известно было только два материка, северный, вытянутый с запада на восток и извивающийся, словно змея, и южный, напоминающий Африку, вытянутый с севера на юг и отделённый от нашего материка тем самым проливом, который я так удачно контролирую. На севере этой «Африки» жили вполне цивилизованные народы, отличавшиеся только более тёмным цветом кожи и своими религиозными культами, а дальше на юг цивилизация заканчивалась, уступая место дикости и первобытности. Располагая полноценным флотом, можно без проблем добраться в любую точку континента, причём, отплывать можно даже с северного побережья, континент обогнуть с запада. Гондор, собственно, самая западная страна, дальше начинается мировой океан, за которым, я уверен, имеется своя «Америка». Грабить цивилизованных соседей трудно и опасно, есть риск получить в зубы. А вот голых дикарей куда проще и выгоднее. Даже если ничего полезного у них нет, сойдут в качестве рабочей силы. Такова задача на будущее.

Вернувшись домой, я, первым делом отправился в храм и преломил меч войны. Тот самый, что клал на алтарь и окроплял своей кровью. Сломался клинок легко, кузнецы своё дело знали. После этого я вновь собрал совещание у себя в приёмной. Помимо постоянного состава, присутствовали несколько человек, имевших отношение к географии. Капитаны кораблей, географы и даже старый Милон, хранитель дворцовой библиотеки.

— Итак, господа, — начал я, расхаживая взад и вперёд по залу, так делать не следовало, король должен чинно сидеть на своём кресле, бегать — удел подчинённых, но мне было плевать. — Сегодня я преломил меч в храме, официально объявив, что война закончена. Осталось только получить выкуп за короля Пипина и вернуть его назад. Посольство прибудет со дня на день, надеюсь, что уже с деньгами. Теперь нам стоит сосредоточиться на решении мирных вопросов.

— Ваше Величество, — проворчал Абвер, — всё нужно было более жёстко обойтись с королём Рожером, он ведь был у нас в руках.

Абвера я тогда специально отослал с сухопутной армией, чтобы не читал мне нотаций в плавании.

— Я понимаю вас, герцог, — раздражённо бросил я, — но и вы поймите, я не хочу плодить врагов. Их у меня и без того достаточно. Вы привыкли решать все вопросы силой, но иногда стоит немного подумать. Что бы сделали вы на моём месте?

Он немного смутился от такого вопроса.

— Я бы взял с них большой выкуп, тысяч сто, или двести.

— Вы ведь знаете, что толкнуло короля закрыть глаза на этот набег? От лютого безденежья он попал в зависимость к банкирам. Разоряя его сильнее, мы бы только усилили эту зависимость. В итоге, он, чтобы избавиться от кабалы, покорился бы им полностью и пошёл на нас войной.

— Что за безобразие? — возмущённо проворчал герцог Шридер, который недавно встал с постели и всё ещё дулся на меня, что я не позволил ему умереть. Он, собственно, употребил другое слово, но я его не хочу приводить, слишком неприличное. — Какие-то торгаши и ростовщики заимели власть над королями. Была бы моя воля, я бы их всех вздёрнул на одной верёвке.

— Конторы банковских домов в королевстве закрылись ещё неделю назад, — деловито сказал барон Аксель, — пошёл слух, что за набегами морских разбойников стоят они, этого хватило, чтобы народ взялся за топоры. Несколько таких контор были разграблены, а служащие сильно избиты, некоторые даже до смерти, остальные намёк поняли и быстро свернули свою деятельность.

— Что с зачинщиками беспорядков? — уточнил я.

Ответил мне Швейгерт:

— Я приказал их арестовать и бросить в тюрьму, через пару дней отпущу. Они, как потом выяснилось, сами были должны немало денег, а потому восприняли призыв громить банкиров с наибольшим воодушевлением.

— Это правильно, — с удовлетворением отметил я, — вот только эту нишу, в итоге, кто-то всё равно, займёт. Кто-то, у кого есть деньги, будет давать их в рост. Так вот, я хочу, чтобы эту нишу заняла государственная казна. Слышите меня, барон Аксель?

— Слышу, Ваше Величество, — деловито ответил казначей, — не могли бы вы уточнить?

— Сейчас я издам указ, согласно которому, давать деньги в долг под проценты будет разрешено только государству. Пусть в каждом крупном городе появится новая банковская контора, что будет давать в долг государственные же деньги. Пусть берут процент чуть меньше, чем брали в прежних банках, но позаботьтесь о подробном оформлении документов и способах взыскания долга с недобросовестных должников.

— То есть, сам король станет ростовщиком? — с недоумением переспросил Майснер.

— Можно сказать и так, — я не стал спорить. — Вот только кредит — неотъемлемая часть торговли, без него никто не обходится, а ещё он даёт большую прибыль. Так пусть эта прибыль идёт напрямую в казну. Казна наша трещит по швам, а повышать налоги я не хочу. Или вы ещё не поняли, что с полной казной можно совершить куда больше, чем с одной только воинственностью?

— Я понимаю, — растерянно сказал граф, — да только…

— Ну, скажите, разве мы выиграли бы эту войну без наёмников и артиллерии? А с ними выиграли, и выиграем ещё немало войн. Вот только каждая война требует средств. Больших средств. Я бы с великим удовольствием махал мечом на войне, если бы родился простым рыцарем, но я, волею богов, ваш король, а потому должен думать ещё и о том, чтобы войны были успешными.

Они молчали, понимая, что в современном мире войны выигрываются не столько мечом, сколько кошельком. Но рыцарская спесь давала себя знать. Один только барон Аксель выглядел довольным, он-то меня прекрасно понимал.