— Ревновать к ним — это всё равно, что ревновать к служанкам, что одевают тебя и подают еду. Я бы возражала, если бы внимания не доставалось мне, но ты проводишь со мной всё свободное время, которого у тебя не так много. К тому же, посмотри, кто они. С Альпиной всё понятно, она не состоялась, как жена и мать, всегда мечтала об этом. А теперь у неё появилась возможность родить дитя, да ещё и от королевского семени. Она счастлива и уже не претендует на большее. А Эллина, она всегда была только игрушкой и орудием в руках всесильного отца, она к тебе привязалась, но только к тебе самому, независимо от трона. Ей достаточно, чтобы ты был рядом, хоть иногда.

— А ты? — спросил я с интересом, то, как она рассуждала, ставило меня в тупик, ей пятнадцать лет, несмотря на всю её начитанность.

— А я всегда мечтала быть королевой. Понимаешь? Не женой короля, какой была бы Эллина, а настоящей королевой, которая правит страной вместе с королём. Мой отец всегда внушал мне это, он с малых лет, вместо сказок про рыцарей и драконов, рассказывал мне о всех дворцовых интригах, о заговорах и казнях, о свержении королей и народных бунтах, мне это было интересно, во всех этих историях я видела себя сидящей на троне и не совершавшей таких ошибок.

— То есть, — осторожно спросил я, — ты любишь не конкретно меня, а мою корону?

— Вы с короной неразделимы, невозможно представить вас по отдельности. Скажем так, я люблю тебя, в том числе и за то, что ты сделал меня своей королевой. Я постараюсь быть достойной этого звания, сделаю для этого всё, поэтому можешь смело оставлять мне трон, я его сохраню. А сейчас сходи к ним, поговори и предупреди обо всём, я буду ждать.

Я подумал, что стоит заказать трон для двоих.

— А если я возьму Эллину, — с интересом спросил я, — это не будет смотреться неприлично, таскать с собой в поход женщину?

Она громко фыркнула.

— Вообще-то, все твои командиры припасли с собой по смазливой девахе, а капитаны наёмников и вовсе расхватали девок из твоего бывшего гарема.

— По крайней мере, у них есть вкус.

— У тебя тоже есть, Эллина красивая, будешь развлекаться у себя в шатре. Иди уже, поздно.

И я пошёл. Нет, всё-таки есть в королевской доле своя прелесть. Например, наличие такой жены, которая и сама по себе прекрасна, и позволяет мне отдохнуть. Настоящая королева.

Первой я посетил Альпину. Главная служанка сидела в своих просторных апартаментах и читала книгу, название я не видел, но можно спросить. Она была одета в просторное платье, которое скрывало уже довольно заметный живот.

— Привет, — сказал я, входя без стука, она немного растерялась, захлопнула книгу и встала со стула. — Я завтра отправляюсь в поход, решил зайти, попрощаться.

— Айкон, — она против воли расплылась в улыбке и подошла ко мне. — Я так рада снова видеть тебя, каждая встреча, как праздник.

— Ты видишь меня ежедневно, — напомнил я ей, — только для более близких встреч мне не хватает времени. Извини, но мне едва хватает сил на королеву.

— Её Величество, должно быть, счастлива?

— Более чем, она теперь тоже готовится к материнству.

Я внимательно смотрел на выражение её лица, там не промелькнула и тень недовольства и ревности.

— Я так рада за неё, и за тебя, наши дети будут почти ровесниками, — она погладила живот, — думаю, будет мальчик.

— Прекрасно, — я поцеловал её, крепко, такой поцелуй грозил перерасти во что-то большее. — Что говорил лекарь, тебе можно?

Она секунду думала, потом просияла.

— Конечно, только вряд ли я тебе понравлюсь такая.

— Понравишься, — уверенно заявил я, — более того, я хочу на тебя посмотреть.

Я присел на стул, а она, проворно расстегнув несколько застёжек, сбросила платье, потом рубашку, а нижнего белья на ней не было. Тело было по-прежнему прекрасным. Грудь ещё увеличилась, бёдра не имели ни малейших признаков целлюлита, а округлый животик придавал своеобразную прелесть.

— Ну как? — весло спросила она. — Нравлюсь?

— Не просто нравишься, — заявил я, вставая со стула и расстёгивая штаны, — хочу тебя прямо сейчас.

Не размениваясь на ласки, я повалил её на диван (аккуратно, впрочем, повалил, всё же её следовало беречь) и уже через пару секунд овладел ею, как зверь. А потом снова, но уже в другой позе, а потом альтернативным способом, поставив её на колени. Продолжалось это около часа, когда она вконец обессилела, я уложил её в постель и накрыл одеялом. Нравятся мне счастливые женщины.

Закрыв дверь в её комнату, я отправился дальше по коридору и немного поднялся по лестнице. В дверь Эллины я постучал.

— Войдите, — раздался тонкий голосок.

Я открыл дверь и вошёл.

— Айкон, — она удивилась и разволновалась. — Я не ждала тебя, что-то случилось?

— Да, — растерянно ответил я. — Завтра я отправляюсь в поход, всё уже готово. Осталось только решить, кого я возьму с собой.

— С собой? — не поняла она.

Я замялся, не зная, как объяснить ей.

— Понимаешь, в походе нет женщин, все командиры с собой кого-то берут, а королева не может отправиться, к тому же, она должна представлять мою власть здесь. Хотя бы номинально. Ты говорила, что хочешь быть со мной, в любом качестве.

— Да, я хочу быть с тобой, — странным тоном произнесла она. — А ты хочешь взять меня с собой? В поход?

— Да, — резко выдохнул я, — именно в поход, ты можешь отказаться, я всё пойму.

— Нет, я не откажусь, но как мне потом избежать гнева королевы?

— Нет никакого гнева, — поспешно заверил я. — Она сама предложила тебя взять, там, в походе, у тебя будет всё необходимое, слуги, еда, одежда, от тебя требуется только…

— Скрасить досуг короля в перерывах между битвами, — улыбнулась она. — Но ты не переживай, я сделаю всё и буду счастлива сопровождать тебя, сейчас позову слуг собирать вещи. Или ты хочешь, чтобы я сделала что-то сейчас?

Она подозрительно посмотрела на меня, но я покачал головой, устал так, что ноги едва держали, в походе развлечёмся.

— Будь готова завтра утром, — я подошёл к ней, обнял и нежно поцеловал.

Уже возвращаясь к себе в покои, я встретил одного из стражников, это был пехотный сержант, он встал навытяжку и попросил разрешения обратиться. Я кивнул.

— Ваше Величество, охрана в казематах говорит, что там один из узников устроил бунт и требует вашего внимания.

— Кто такой? — лениво спросил я, вспоминая, кого из благородных заговорщиков я ещё не казнил.

— Некий Герд, бывший рыцарь, — доложил стражник. — Мы бы применили плеть, но имелся письменный приказ обращаться с ним хорошо, поэтому старший отправил меня к вам, чтобы я доложил.

Я про него совсем забыл. Тот самый непонятный бывший рыцарь, что однажды возглавил крестьянский бунт в провинции, который удалось подавить добрым словом и топором палача. Ну, и что мне с ним делать? По-хорошему, следовало его выпустить и поставить в строй, воевать он умеет, пусть не в строй благородных кавалеристов, но хоть в пехоту с алебардой. Нечего ему в тюрьме бока отлёживать. Вздохнув, я кивнул сержанту и сказал:

— Веди, хочу на него посмотреть.

Тюрьма располагалась на самом нижнем уровне замка, ниже уровня земли, место было скверное, здесь было сыро и холодно, где-то пищали крысы, а на серых каменных стенах расцветал грибок.

Меня долго вели по коридору, пока сержант не остановился у одной камеры, закрытой глухой дверью с небольшим зарешёченным оконцем. Номера на двери не было, но, видимо, все камеры охрана знала наизусть.

— Он здесь, — сказал сержант, открывая внушительных размеров амбарный замок.

В камере, куда мы вошли, было не так темно, небольшой масляный светильник дарил минимум освещения. Интересующий нас узник сидел в дальнем углу на груде соломы и подозрительно смотрел исподлобья. Одежда его, что и раньше новой не была, теперь превратилась в лохмотья, а ещё у него выросла борода, а нечёсаные волосы свисали клочьями. Но меня он узнал, а потому встал и постарался принять достойный вид, откинув волосы с лица и одёрнув одежду.