Озорное августовское солнце щекотало лучами верхушки яблонь, которые, будто стеснительные девицы, покачиваясь на ветру, прикрывали густой кроной крупные наливающиеся плоды. Ослепительно голубое небо отражалось в безупречно чистых окнах добротного, выкрашенного в яркие лубочные цвета ломика с белоснежными наличниками. За углом этого чудного строения, словно перекочевавшего из доброй сказки, на широкой скамье стояли два больших таза. В одном из них грудой скрученных канатов лежало отжатое белье, в другом ещё плескалась чуть тронутая белой мыльной мутью вода.

Лиза выплеснула воду на землю. Поправив рукой выбившиеся из-под косынки светлые волосы, она взяла таз с бельем и направилась к небольшому сараю, возле которого трепыхались на ветру развешенные на веревках многочисленные штанишки, маечки и рубашечки всевозможных размеров. Сняв сухое бельё и повесив на его место только что постиранное, Лиза вернулась к лавке и присела, продолжая держать таз в руках. Раннее утро, а она уже устала. Ещё бы! Столько работы! Только всё это не беда, когда работа в радость. Лиза сняла косынку, и волосы рассыпались по плечам. Большие серые глаза весело глядели из-под нависших золотистых прядей на богатый плодами сад, обильно родящий огород и пестреющие всеми мыслимыми и немыслимыми цветами клумбы. На Лизе был голубой с белым спортивный костюм и кроссовки, её любимый наряд. Она не любила ни платья, ни сарафаны. В них она чувствовала себя некомфортно и совершенно не понимала, как прочие женщины умудряются вести домашнее хозяйство в такой непрактичной одежде.

Посидев немного, Лиза встрепенулась и бодро взбежала на крыльцо.

В доме стоял полумрак, плотные занавески были зашторены, царила тишина. Лиза свалила бельё на большой обеденный стол и, поставив таз в угол, одну за другой одёрнула занавески на всех трёх окнах. В комнате сразу стало светло. Лиза открыла одно окно, и вместе со свежим утренним воздухом в дом ворвался птичий щебет, стрёкот кузнечиков, шум ветра и ещё множество звуков, которые можно услышать только на природе, где-нибудь в деревне, и которые, сливаясь воедино, воспринимаются горожанином как «загородная тишина».

Лиза достала из шкафа старенькое детское одеяльце и постелила его на стол. Вскоре рядом появился перемотанный изоляционной лентой утюг с треснутым корпусом. Включив утюг в розетку, Лиза вышла на веранду, служившую летней кухней. На плите в большой кастрюле, надуваясь пузырями, булькала созревающая овсяная каша. Лиза немного успокоила кашу, помешав деревянной ложкой с длинной ручкой, и вернулась в комнату. Утюг уже успел нагреться и недовольно фыркнул, выпустив пар.

Куча неглаженного белья быстро таяла, а рядом росла стопка отутюженных вещичек. Наконец последние штанишки заняли своё место на вершине стопки. Лиза выдернула шнур из розетки и поставила утюг на подоконник. Стопка вещей скрылась в шкафу, туда же отправилось служившее подстилкой старое верблюжье одеяльце.

Лиза бросила взгляд на большие овальные часы, висевшие на стене, – ровно восемь. Она подошла к детской комнате и открыла дверь.

– Подъём!

В ту же секунду дом, словно ожив, наполнился гомоном, визгом, стуком, скрипом и множеством прочих звуков. Один за другим из комнаты выбежали шестеро мальчишек погодков в трусах и в майках: десятилетний Ваня – самый старший, за ним Андрюша, Володя, Ярик, Игорёк и Славик. Последним, седьмым, выбежал Мишка, самый маленький, без трусов.

– Куда? – Лиза поймала голопопого мальчишку и унесла обратно в детскую.

Через мгновение она уже вышла, на весу натягивая на Мишку трусы. Прикрыв озорнику срам, Лиза поставила его на пол и легонько шлёпнула. Мишка, хохоча, убежал.

На лужайке перед домом выстроились рядком семеро мальчишек, по возрасту и по ранжиру. Они двигались почти синхронно, плавно выполняя упражнение, отчего казалось, будто они разучивают какой-то танец: шаг вперёд – блок левой рукой, шаг вперёд – удар, шаг назад.

Лиза, сняв кроссовки и перехватив волосы резинкой, стояла в боевой стойке, как заправский сенсей. Она была серьёзна и сосредоточена, придирчиво наблюдая за движениями питомцев, которые усердно выполняли команды своего тренера-мамы.

– И р-р-раз!

Лиза нанесла по воздуху удар ногой с разворотом. Мальчишки повторили удар. У старших получилось очень даже неплохо. Только Игорёк и Славик выполнили его довольно коряво, а Мишка, закрутившись, вообще шлёпнулся на землю. Ребята дружно захохотали.

– Ваня, ко мне! – скомандовала Лиза. – Остальные, встаём по парам. Пять минут спарринг.

Мальчишки беспрекословно исполнили приказ и, встав попарно, принялись лупцевать друг друга. Причём трёхлетний Мишка почти не уступал пятилетнему Славику. Лиза спарринговала с Ваней, который для своих десяти лет демонстрировал очень неплохую технику.

Наконец утренняя тренировка закончилась. Мальчишки гурьбой бросились к стоящей у дома бочке, посрывали с себя майки и, схватив ковшики, принялись обливаться водой. Лиза, присев на скамейку, обтирала ноги мокрым полотенцем и с улыбкой наблюдала за детьми.

– Мам, а ты знаешь, как Ванька метко кидать научился? – сказал Андрюша, первым отойдя от бочки.

– Знаю, – ответила Лиза.

– Нет, ты не знаешь, он ещё метче может, и дальше. Вань, покажи.

– Да ну! – отмахнулся Ваня.

– Покажи, Вань, – попросил Володя.

– Покажи, покажи! – подхватили остальные братья.

Ваня поднял с земли камушек и, несколько раз подбросив его на ладони, показал пальцем на высокую яблоню, до неё было метров тридцать, не меньше. На самой верхушке дерева зеленело крупное яблоко. Лиза положила полотенце на скамейку и подошла к детям, с интересом наблюдая за старшим сыном. Раздался свист разрезаемого воздуха, и Ваня застыл с вытянутой рукой, сощурившись и выгнувшись вперёд всем телом. Мальчишки затаили дыхание, и только когда яблоко, подпрыгнув, сорвалось и полетело на землю, оглушили Лизу радостным воплем. Мишка, визжа от восторга, побежал к яблоне. Славик и Игорёк устремились за ним. Старшие дети снисходительно наблюдали за младшими.

– Ну, ты прямо Вильгельм Телль. – Лиза потрепала Ваню по голове и зашла в дом.

– А кто это? – спросил Володя.

– Ты что! – воскликнул Ярик. – Это же легендарный герой Швейцарии, знаменитый искусный лучник!

– А ты откуда знаешь? Ты что, в Швейцарии был?

– Он всё знает, – сказал Ваня, похлопав Ярика по спине. – Он же у нас Ярослав. Мудрый. А тебе стыдно не знать. Книжки надо читать.

– А чой-то мне стыдно! – фыркнул Володя. – Подумаешь, умники! Выдумали какого-то Теля-метеля!

– Нет, не выдумали! – вскричал Ярик.

– Отвянь, клоп! – отмахнулся Володя.

– Сам отвянь!

– Мальчики, завтракать! – донёсся из дома голос Лизы.

Уже через минуту все семеро мальчишек сидели за столом и наворачивали ароматную кашу, запивая густым деревенским молоком.

Ярик всё время исподлобья поглядывал на Володю и наконец не выдержал:

– Мам, скажи этому… – он кивнул на брата, – что Вильгельм Телль вправду был.

– Не этому, а Володе, – поправила Лиза. – Он же твой брат!.. Наверное, был. Во всяком случае, в книжках так пишут.

– Вот! – торжествующе воскликнул Володя. – А в книжках всё – выдумки.

– В книжках всё правда! – возмутился Ярик.

– Ага! Скажи ещё, что про Бабу Ягу правда. И про людоеда…

– Мам, скажи ему.

– Кончайте спорить, – ответила Лиза. – Неважно, был такой человек или его выдумали. Но всех метких людей сравнивают с Вильгельмом Теллем.

– Мам, а чего папа так рано уехал? – облизав ложку, спросил Андрюша.

– У него сегодня важное мероприятие в городе.

Муж Лизы, Андрей, работал главным агрономом крупного сельскохозяйственного комбината, и ему частенько приходилось мотаться в город по разным надобностям. Но в этот день случай был особый – в районной администрации премировали лучших тружеников села.