Шепотом он спросил:

— Ты его знаешь?..

Трисс ответила не сразу. Она моргнула, потом, внезапно понимающе улыбнувшись, сказала:

— Можно сказать и так… Он очаровательный, правда?

Ламберт растерялся.

Она знает, какой Лютик, как ему тяжело, как тяжело и Ламберту, и она спрашивает, не очарователен ли он?

Ламберт сбился, но кивнул.

Трисс увела его со спальной, взяв за руку.

Когда они отошли подальше, Трисс остановилась и, посмотрев ему в глаза, спросила шепотом:

— Как его зовут?

— Лютик…

Трисс, внезапно, понимающе кивнула, будто это имя ей что-то дало.

— Лютик особенный, — сказала она. — Он тут не впервые.

Ламберт пожал плечами. И что?

Он знал о перерождении душ, и это был вполне себе цикличный процесс. Странно было бы найти душу, которая здесь впервые. Например, Ламберт или Трисс, но ведь это было по причине того, что они из другого мира. А в том мире они как раз старые души.

Знали бы люди, занимающиеся эзотерикой, сколько у них работающих теорий, наверное, сошли бы с ума…

— И что?

— Он тут очень уже достаточно.

— И?..

— Он чувствует все правильно. Просто слушайся его.

Ламберт устало застонал.

— Уже поздно, Трисс, просто поздно… Я сделал ему больно, очень больно… Я кричал на него, отталкивал… Наши отношения уже точно не будут правильными…

— Возможно. Но пусть он выберет сам.

Ламберт уставился на нее, как на дуру.

— Он не выберет правильно. Он болен, — едва не прошипел Ламберт от отчаяния. Он будто один единственный видел ситуацию правильно, понимал, что так нельзя, а другие просто слепые идиоты!

— В любом случае, ты собирался ждать чародейки, так?

— Так…

— Так что в каком-то смысле выбора у тебя нет. А лучшее, что можешь для него сейчас сделать эти последние дни — слушать его.

— У меня не хватит сил… Я сдался, Трисс.

— Я знаю, — она кивнула. — Могу помочь. Это заклинание действует меньше суток, но эти сутки ты будешь спокоен как удав. Сможешь действовать, не полагаясь на эмоции, это все, что вам сейчас надо, так?

Ламберт с усталостью, но отчаянием посмотрел ей в глаза.

— Я сделал ему слишком больно, Трисс.

— Знаю, — сказала она с улыбкой, будто знала что-то совершенно другое. — Ты хотел помощи? Вот она. Твой выбор: брать ее или нет.

Ламберт вымученно на нее смотрел. Он хотел, чтобы это быстрее кончилось.

Он больше не мог терпеть, а тем более стараться. Все было безнадежно.

Но вынужденно он согласился:

— Хорошо… Хорошо, давай… — он едва не проскулил, умирая от собственный усталости и жалости к себе.

Она понимающе улыбнулась.

Трисс улыбнулась ему, будто приободряя, и подняла руку, что-то прошептав. Ламберт ничего не почувствовал, никаких изменений.

Вскинув бровь, он уточнил:

— Плацебо?

Трисс лукаво улыбнулась, а после вздрогнула, посмотрев через плечо Ламберта. Ламберт дернулся и посмотрел назад.

Лютик стоял в проходе, сонный, с опухшим от слез лицом, прижимаясь к косяку, выглядя испуганным.

Ламберт сказал быстрее, чем смог понять:

— Это просто моя знакомая. Мне нужно было спустить пар.

Лютик немного расслабился и, кивнув, смущенный, снова скрылся.

Трисс прошептала:

— Испугался, что ты все-таки решил его отдать…

Ламберт посмотрел на нее, качнув головой.

— Что ж, будь на связи, главное звони и держи в курсе дела.

Она подмигнула ему и быстро юркнула за дверь. Ламберт тяжело выдохнул. Оставалось надеться, что она в самом деле как-то повысила его терпимость и придала сил этим бормотанием под нос, и что Ламберт не доведет Лютика снова до суицида.

Он неуверенно поплелся в спальную и посмотрел на Лютика, который сидел на краю кровати, сложив руки на коленях и опустив голову.

Качнув головой, Ламберт аккуратно сел рядом с ним. Выждав момент, он сказал:

— Прости, я погорячился. Я никуда не ухожу и не передаю право на опекунство. Это безумие.

Лютик медленно поднял голову и посмотрел на него с надеждой.

— Правда?..

Ламберт кивнул.

— Ты не вещь, чтобы так тобой распоряжаться.

Ламберт сам удивился тому, как спокойно и твердо говорил. Он пораженно моргнул. Надо же, видимо, Трисс знала, что делала.

Ощущая внутри себя каменное спокойствие, он осознал: да, это то, что в самом деле нужно было ему. Но с другой стороны когда срок заклятия истечет, он снова станет нервным, дерганым и злым.

Это не панацея, это просто обезболивающее.

— Нам… нам надо поговорить… — тихо сказал Лютик, утерев красный нос.

Ламберт внимательно на него посмотрел. Да, им нужно было поговорить.

Прямо сейчас.

Комментарий к Симптом 18: Терпение

электронные кошельки, куда можно мне скинуть единственную мою радость в жизни, если вы вдруг хотите меня обрадовать или вам нравится то, что я пишу:

4214 8700 9119 1411 — карта

https://yoomoney.ru/to/410013974566945

https://www.donationalerts.com/r/lyon_cw

Z755795566257 — webmoney

========== Симптом 19: Принятие ==========

— Нам… нам надо поговорить… — тихо сказал Лютик, утерев красный нос.

Ламберт внимательно на него посмотрел. Да, им нужно было поговорить.

Прямо сейчас.

— Я знаю. Но не знаю, как. Я снова ошибся. Сильнее, чем обычно. И сдался. Но от того, что я понял, что не могу с тобой справиться, моя ответственность и обязанность не исчезли. Я дебил, если с самого начала решил, что смогу справиться с кем-то вроде тебя.

— Нет… — тихо сказал Лютик. — Ты хороший человек. В моей ситуации лучше было попытаться, чем не попытаться… Разве не так?

Ламберт рассеянно моргнул.

Возможно. Ведь иначе Лютика бы забрали в приют, а там его судьба едва ли бы была лучше, если не хуже.

— Ты очень много старался для меня. Много давал.

— И делал тебе больно. Ты сам видишь: я такой же, как и ты.

Лютик дернулся и удивленно на него посмотрел. Ламберт поджал губы и заставил себя посмотреть на него.

— Нет… Неправда. Ты очень сильный, — Лютик дергано улыбнулся. Ламберта осенило. Лютик пытался его приободрить.

Все то, что он сейчас говорил — он пытаться приободрить его.

Ведь он понял, что Ламберту тоже плохо. Так же, как и ему.

«Лютик плачет, а ты — кричишь».

Все его эмоции он расценил как боль, а не злость.

Что, в сущности, было правдой, но что от этого менялось?

Ламберт наорал на него, не оказал после такого ужаса поддержку, оттолкнул, напугал… Как это его оправдывает?

Лютик мягко положил руку на тыльную сторону его ладони, боязливо и напугано.

— Мы делали друг другу больно… по-разному…

— Нет… — качнул головой Ламберт. — Ты никогда не делал мне больно.

Лютик тоскливо улыбнулся.

— Делал… Ведь поэтому тебе было плохо. Тебе было больно от того, что было больно мне. Я не виню себя, — сказал он уверенно. — И ты не должен винить себя.

«Лютик не первый раз тут».

Ламберт рассеянно моргнул.

Возможно, они просто раньше виделись? С другой его версией? И поэтому он его помнит?

И поэтому Лютик говорит такие умные вещи? Поэтому кажется намного старше, чем есть на самом деле?

— Ты хотел умереть…

Лютик поджал губы и медленно кивнул, проморгался.

— Мне в самом деле было плохо… Плохо от самой мысли, что я раздражаю тебя… тем, что не пытаюсь…

— И ты хотел сделать это. Если бы не я, то был бы мертв, — едва не прошипел Ламберт, плотно сжав зубы.

— Да… — шумно прошептал Лютик. — Мне было больно, и я думал, что тебе не нужен… а если не нужен тебе… Не нужен никому… я плохо помню, о чем думал… Лютик не знает, правда… Просто не знает…

Лютик сильно сжал его руку.

— Я не знаю, правда… Не знаю…

Ламберт посмотрел на него.

Смешно было требовать от Лютика вообще объяснений этого состояния. Требовать, чтобы он объяснил, что чувствовал и чем руководствовался.

Лютику плохо и больно, он все еще травмирован, он не руководит своими действиями.