Лютик явно по этому поводу страдал. В ожидании он провел год, и был крайне расстроен, когда на очередную течку Ламберт напомнил ему о спирали.

Они говорили на эту тему много раз, и они понимали, что не готовы были бы потерять друг друга из-за того, что никак не могут правильно подойти к этому вопросу, но все-таки ожидание их двоих мучило.

Ламберт говорил о том, что внутри он хочет, чтобы кто-то принял это решение за него. Лютик, определённо, брать на себя такую ответственность не был готов.

И Ламберт маялся дальше, не давая покоя ни себе, ни своему психотерапевту.

Всё крутили пальцем у виска, уточняя, в самом деле ли он готов отказаться от ребёнка, а в перспективе от Лютика из-за таких глупых страхов?

Конечно же Ламберт не был готов. Но какая-то часть в нем, напуганная, была согласна.

А потом, вероятно, за этим представлением надоело следить даже Богине.

Ламберт вернулся с командировки день назад, и отходил почти сутки. Три дня он не спал, почти не ел и пил свои эти дрянные зелья, из-за которых у него был жуткий отходняк. Лютик его выхаживал сутки, кормил бульоном, гладил и целовал. Но даже в таком своём состоянии Ламберт чувствовал, что Лютик находился в странном состоянии.

Не то чего-то ждал, не то нервничал.

Ламберт хотел спросить, когда самому станет легче, но он уже сам не выносил нервных поглаживаний Лютика по его голове, будто он и не Ламберта успокаивал, а сам себя.

К вечеру, когда он даже сам смог сходить в туалет, не держась за стенку, он улегся обратно в кровать, на которой его ждал Лютик, нежно ему улыбаясь, с очередным бульоном в руках.

— Подожди, — попросил его Ламберт, поставив тарелку на тумбу. Он взял руку Лютика, уверенно посмотрел ему в глаза и спросил: — Что произошло? Ты очень… Странно себя ведёшь. Будто бы тебе срочно нужно гнездо.

— Я… — начал было Лютик, но снова замолчал и опустил взгляд.

Ламберт покачал головой и с трудом привстал, обняв его и прижал голову к своему плечу, укачивая в объятьях.

— Что такое? — повторил свой вопрос Ламберт более ласковым тоном, стараясь Лютика успокоить.

Тот чуть отстранился от него, посмотрел в глаза и внезапно встал, куда-то уходя. Ламберт проследил за ним встревоженным взглядом, и хотел было начать вставать, когда Лютик не появился через минуту, но как раз в этот момент снова раздались шаги.

Лютик вернулся к нему и протянул что-то вперёд. Ламберт опустил взгляд.

Это оказался тест на беременность. Положительный.

Ламберт рассеянно моргнул.

— Но ведь… Мы предохранялись?..

— Только во время моей течки, — Лютик покачал головой и снова присел, сложив руки на коленях. — Ты во время гона даже презерватив не надевал.

— Какой смысл? Он бы соскользнул из-за узла.

— Мг… Мы думали не в том направлении, Ламберт. Мы постоянно думали, что самое опасное — моя течка или овуляция, потому что там самый высокий шанс забеременеть. Но, в общем, моя возможность забеременеть не особо меняется. Это может случиться в любой день. В отличии от твоей способности оплодотворять. Во время гона количество и качество сперматозоидов увеличивается, вот и… Вот я и беременный.

Лютик опустил взгляд и пожал плечами, выглядя так, будто чувствовал себя виноватым. Ламберт покачал головой, отложил тест и обнял Лютика.

Когда они говорили о ребенке, Лютик так же сказал о том, что не хотел бы делать аборт. Он не считал, что убьет жизнь там какую-то в себе эфемерную, он просто чувствовал внутри себя какой-то липкий холод, когда думал об этом. Вероятно, это закрепилось в его подсознании, ведь во время рабства ему часто приходилось через это проходить в ужасных условиях. Ламберт был благодарен хотя бы за то, что это никак не сказалось на его репродуктивной системе.

Так что то, что Лютик сейчас слабо дрожал в его руках, было вызвано тем, что Лютику было даже думать страшно об аборте.

Кроме того… Наверняка к подсознательному страху перед этой процедурой, Лютику было больно думать о том, что ему придётся избавиться от своего возможного ребёнка. От того, кого он ждал, хотел, к кому готовился.

Но Ламберт… Он не испытывал в себе страх перед этим.

Наоборот — было облегчение, будто какая-то страшная ситуация разрешилась сама собой.

Будто…

Решение приняли за него.

Гладя Лютика по волосам, он сказал:

— Ну… Значит скоро идём на УЗИ и ставить тебя на учёт?

Лютик замер, казалось, даже дышать перестал, и медленно отстранился от него, посмотрев в глаза. Тряхнул головой, спросив:

— Но ведь ты…

— Ну, я хотел чтобы кто-то принял это решение вместо меня. Вместо моего мозга работать пришлось моим сперматозоидам. Могу представить, как я заебал этой темой тебя, если даже им это уже надоело.

Лютик рассеянно моргнул, покачал головой и сипло сказал:

— Нет… Ты меня вовсе не заебал! Но, Ламберт… Ты уверен?

— Это ты уверен, что выдержишь мою гиперопеку о тебе? — спросил Ламберт с улыбкой, чуть склонив голову к плечу, глядя на рассеянного Лютика.

Тот моргнул, замер, моргнул, заморгал быстрее, лихорадочно улыбнулся и бросился на Ламберта, полноценно зарыдав от счастья на его плече.

Ламберт с облегчением выдохнул и крепко обнял, целуя его лицо, волосы, гладя его спину и поясницу, обещая себе, что никуда его одного теперь не пустит, и все будет хорошо, и с ними, и с ребёнком.

— Богиня, я так рад, — зашептал Лютик в его плечо. — Я думала… Думал, что мне придётся…

— Придётся из-за своего мужа-труса проходить через настолько травмирующую для тебя процедуру? Ну уж нет, я пока не так сильно головой пошёл.

Лютику широко улыбнулся, а после крепко поцеловал его, прошептав в его рот:

— Люблю тебя.

Ламберт обнял его крепче и вместе, целуясь и обнимаясь, они повалились на кровать. Теперь осталось только дождаться.

И постараться сделать хоть одного человека в их семьё без жизненной необходимости в психотерапевте…