Лютик звучал как взрослый, спокойный человек, и Ламберт растерялся таких слов.

Тем более, он описывал его действия так точно, что Ламберт почувствовал себя пристыженным, хотя Лютик точно не следовал такой цели.

Ламберт кивнул.

— Я понял, прости меня. Я просто с чего-то решил, что знаю, как правильно, хотя, кажется, я знаю еще меньше, чем ты…

Лютик понимающе улыбнулся и положил свою голову на его плечо, выдыхая.

— Все хорошо, Ламберт. Просто позволь всему между нами происходить. Я чувствую, что это правильно.

Ламберт кивнул, смотря в стену.

Когда они поговорили спустя эти два дня смятения, Ламберт почувствовал, что Лютик… изменился.

В его речи, в его голосе, даже в том, как он рассуждал.

Что-то поменялось. Какая-то трансформация, которую не заметить было просто нельзя.

Случилось это за те два дня или… или их близость настолько помогала Лютику успокоиться, что его настоящая личность просачивалась сквозь эту болезнь?

Но разве мог подросток в семнадцать быть таким понимающим и мудрым?

Ламберт качнул головой.

Лучше целовать, чем думать об этом.

Так что он снова поцеловал едва успокоившегося Лютика, но, кажется, он совсем был не против.

На удивление, их поцелуй чудесно занимал мысли, а тело Лютика — его руки.

Ламберту стало легче. Впервые за эти два дня.

Комментарий к Симптом 15: Стремительность

электронные кошельки, куда можно мне скинуть единственную мою радость в жизни, если вы вдруг хотите меня обрадовать или вам нравится то, что я пишу:

https://yoomoney.ru/to/410013974566945

https://www.donationalerts.com/r/lyon_cw

Z755795566257 — webmoney

========== Симптом 16: Срыв ==========

Лютик склонился над Ламбертом и невесомо поцеловал в губы. Ламберт улыбнулся и погладил его по плечу.

Лютик все еще использовал для сна рубашку Ламберта, расстался с ней всего один лишь раз — когда Ламберт отдал ее в химчистку. Кажется, расставание с ней было для Лютика болезненным.

И он снова был в ней. Сидя на кровати, нависая над Ламбертом и улыбаясь.

Ламберт старался не думать о двойственности их ситуации. На самом деле это давалось сложно, но он видел, что Лютик чувствовал себя хорошо, остальное было вторичным.

Ламберт для себя решил, что даже если после Йеннифер Лютик посчитает Ламберта конченым, то, в конечно итоге, это не будет чем-то ужасным. По крайней мере это не навредит Лютику.

Ламберту только оставалось верить, что после таких мыслей он его не прогонит, не оттолкнет.

И все-таки Ламберт хотел Лютика, как омегу. Отрицать это смысла уже не было.

— У кого-то игривое настроение? — Ламберт усмехнулся и, взяв Лютика за предплечье, потянул его на кровать. С визгом Лютик повалился на лопатки и заполошно моргнул.

Ламберт улыбнулся ему, убрал волосы со лба и поцеловав его.

— Ты правда видишь во мне омегу? — внезапно спросил Лютик.

Ламберт тяжело выдохнул.

С одной стороны то, что Лютик стал думать о таких вещах — хороший знак.

С другой Ламберт находил подобные вопросы идиотскими.

— Иначе я бы не целовал тебя так.

— Как «так»? — не понял Лютик.

Ламберт хмыкнул и крепко его поцеловал. Лютик ахнул в его рот, и Ламберт прижал его руки к кровати, переплетая их пальцы.

Лютик замер от напора, но нерешительно ответил, обретая все больше уверенности в этом поцелуе.

И все-таки Ламберт не мог игнорировать что-то настолько явное, как это желание.

Он целовал его не нерешительно, а вполне серьезно.

Так, как он целовал желанных для него омег.

Он отстранился от него, и Лютик шумно выдохнул.

Вскинув бровь, Ламберт сказал:

— Вот так не целуют тех, кто не нравится. Понятно?

Лютик заполошно заморгал.

— Меня так вообще никто не целовал…

Ламберт скривил рот. Ему до сих пор было тяжело вспомнить об этом прошлом Лютика.

— Думаю, тебе не стоит вспоминать эти вещи, — покачал головой Ламберт и лег рядом на бок. Он заметил, что рубашка на Лютика задралась, открывая едва округлые бедра. В некотором плане Лютик в самом деле едва походил на омегу, но для Ламберта он все же был омегой. Вполне однозначной. Просто немного не хватало форм и мяса.

Лютик тяжело выдохнул и перевернулся на бок, посмотрев ему в глаза.

— Я стараюсь, но, к сожалению, оно занимает большую часть моей головы.

Лютик тяжело выдохнул.

— Тебе… не тошно от этих воспоминаний? — уточнил нерешительно Ламберт. Ему даже слышать об этом было плохо! Как Лютик в таком случае умудрялся быть таким спокойным? Ламберту казалось, что если говорить с ним самим на эту тему больше пяти минут, то его непременно вывернет. Даже думать об этом было противоестественно.

Лютик шмыгнул.

— Не знаю… Правда. Просто не знаю. Я же говорю, Лютика чем-то накачали и он что-то мог забыть.

Ламберт моргнул.

Порой Лютик говорил такие предложения: начинал с «я», а потом рассказывал о «Лютике». Ламберт догадывался, что как бы Лютик не старался начать воспринять себя целиком, те воспоминания он оставлял на этого несчастного «Лютика.

Он, но не он.

— И твои воспоминания… мыльные? Что-то вроде того?

— Да, — кивнул Лютик. — Возможно, если я увижу видео, то у меня начнется истерика или еще что-то вроде, а так… не помню боль. Да, мне становится противно, но не более. Хотя, возможно, это действие таблеток. Разве не так?

Ламберт опомнился и кивнул.

Все-таки Лютик стабильно пил успокоительные и что-то еще. Возможно, это немного притупляло его ПТСР.

Тем лучше.

Ламберт бы не смог с ним справиться, если бы Лютика накрывало от любого воспоминания.

Ему хватало даже того, как Лютик видел в нем угрозу и насильника.

Но все-таки сейчас Лютик лежал рядом с ним и доверял всего себя. Пусть и подсознательно, доверяясь какому-то своему внутреннему чутью.

Тяжело выдохнув, Ламберт притянул его к себе. Лютик тут же обнял его, обвив его талию своими руками и прижавшись щекой к его груди.

— Тебе в самом деле так плохо думать о том, что я пережил?..

Ламберт медленно моргнул.

— Мне кажется, если заставить меня думать об этом или говорить, то меня вырвет, в прошлый раз меня почти стошнило.

Лютик шмыгнул и потерся щекой о его грудь.

— Уже все хорошо. Все совсем хорошо. Я почти ничего не помню, меня это не касается. А мое тело здорово.

Ламберту эти слова много счастья не принесли.

Он крепче его обнял и уткнулся носом в русые волосы, поцеловав того в макушку.

Они приехали в Лос-Анджелес.

Лютик, раскрыв рот, смотрел на улицу. На чистое небо, солнце и пальмы. Ламберту казалось, что для Лютика это было как новый мир. Он был в восторге.

Ламберт улыбнулся.

Все-таки, если Лютик улавливал энергетику, то, возможно, ему будет здесь не очень сложно. Если не ошиваться по неправильным районам, то в целом Лос-Анджелес пылал энергий жизни и отдыха.

Лютик мог словить эту волну и видеть в этом потоке только хорошее.

Главное не заехать в какой-нибудь район, полный бомжей и мусора…

Ламберт скривился и взял телефон, чтобы набрать Геральта.

В идеале он думал отвезти Лютика прямо сейчас, излечить его и провести несколько недель здесь, отдыхая и говоря. Здоровые и понимающие, они бы вели диалоги о своих отношениях и чувствах, смогли бы прийти к правильному решению, к пониманию…

— Какого хуя? — крякнул Ламберт в телефон.

Лютик подскочил и удивленно на него посмотрел.

Геральт с тяжелым выдохом сказал:

— Ламберт, просто войди в положение. Пару дней. Сейчас не до тебя.

Вместо ответа Ламберт рыкнул и сбросил. Не то чтобы это было трагедией. Самое сложное было позади, и потерпеть еще пару дней не было для него катастрофой, но Ламберта злил сам факт того, что все пошло не по его чудесному плану.

Лютик обеспокоенно коснулся его руки, и Ламберт вздрогнул. Он посмотрел на Лютика и покачал головой.

— Все в порядке, детка, просто немного планы переносятся. Все хорошо. Сейчас поедем в отель, потом, если выпьешь таблетку, можно куда-нибудь сходить.