— Ого, у тебя кожа, как на обложках журнала, — шумно выдохнул Ламберт. Она будто бы стала… немного темнее, более бархатной и восхитительно-блестящей. — А скулы себе какие сделал, а?

— У Лютика их вообще нет, только щеки… Лютик не думал, что сможет себе такое нарисовать! Это Лютик на ютубе увидел.

— В свою очередь, у тебя чудесные щеки, — уверил его Ламберт. Несмотря на его худобу и медленное восстановление, щеки у того, казалась, не ушли бы, даже если его голодом морить.

Да, кожа была теперь у него будто отфошлоленной. Но глаза!

Огромные голубые глаза, подведенные чем-то темным, пушистые ресницы, да… Они были огромными.

— И глаза у тебя совсем кукольные, — улыбнулся Ламберт. — Красиво, — кивнул он, хоть и относился к этому… как к рисунку на лице, не более. Ничего бы не заменило ему чистого лица Лютика.

— Правда красиво?

— Да, — кивнул Ламберт, рассматривая его. — Что-то я тебе не верю, что это твой первый опыт, — прищурился он.

Лютик повел плечом.

— Конечно Лютик пытался пользоваться и до этого, просто он никогда не покупал столько много и столько разной! Мне кажется, полтора года назад такого вообще не было!

— Вполне возможно, — согласился Ламберт, заправив русую прядь за ухо.

— Тебе нравится, как Лютик выглядит?

— Нравится, — кивнул Ламберт. — Но больше мне нравится, когда ты без косметики. Конечно же ты можешь ходить как хочешь и как тебе нравится, просто для меня ты и так, и так прекрасен.

Лютик кивнул, довольно улыбаясь, выглядя… восторженным.

Вечер, до ужина, прошел великолепно. Лютик… Боже, он дурачился! В самом деле, дурачился. Будто вообще забыл обо всем, и осталось только он и его восторг.

Он даже Ламберта умудрился накрасить, явно пытаясь сделать из него какую-то проститутку, но Ламберт терпеливо сидел, пока Лютик красил ему глаза, что-то щебеча под нос.

После ужина Лютик умыл и себя, и Ламберта, после, выйдя из ванный, завернутый в полотенце, он, держа руки за спиной, медленно стал подходить к Ламберту.

Он удивленно вскинул брови, оторвавшись от телефона, и посмотрел на него.

— Лютик, что ты задумал?..

Вместо слов Лютик хищно запрыгнул на него сверху и продемонстрировал тюбик с маской. Ламберт устало простонал, но вынужден был сдаться, пока Лютик аккуратно мазал его какой-то странной белой херней. Только через минуту он сообразил, что они… почти оба голые. На Ламберте только нижнее белье, на Лютике — полотенце.

И он сидел на нем, и…

Ламберту не то стало слишком хорошо, не то слишком плохо.

— Вот так, — улыбнулся Лютик, почесав нос. — Через пятнадцать минут смыть, и намажу тебя еще кремом.

— О Боже мой, — усмехнулся Ламберт. — Мне кажется, я так стану слишком неотразим для этого мира.

Лютик рассмеялся. Он тоже нанес маску, вымыл руки и вернулся к Ламберту. Потом потянулся к телефону и открыл камеру. Ламберт искренне удивился. Ведь… Лютик до этого ни разу не хотел сделать свое фото. Ни одного раза.

Но сейчас Лютик гордо сделал фото на фоне недовольного Ламберта в маске. И, кажется, он был абсолютно счастлив этому фото.

Смывая маску Ламберту, Лютик сказал:

— Смотри, как твоя кожа посветлела сразу!

— Ну да, помолодел сразу на сто лет, — рассмеялся Ламберт, и Лютик широко улыбнулся ему в ответ.

В конце концов, все дела были сделаны. Лютик намазал себя сывороткой и кремом, потом намазал кремом Ламберта и, кажется, наконец утомился.

По его энергии сегодня он напоминал Ламберту очень подвижного и громкого ребенка.

Укладываясь в постель, Лютик спросил:

— Ляжешь со мной?

Ламберт посмотрел на него в полутьме комнаты. На его белое лицо, со следами усталости, а еще — счастья. Растрепанные волосы, худые длинные ноги, и он, весь он… Он был словно волшебство.

Ламберт не мог ему отказать.

— Конечно. В туалет только схожу, — он кивнул, отложив покрывало со своей кровати обратно.

Лютик довольно улыбнулся и нырнул обратно под одеяло, дожидаясь Ламберта.

Ламберт сходил в туалет, помыл руки, осмотрел свое лицо и хмыкнул: а в самом деле, кожа будто бы стала чище… Вот же магия!

Он улыбнулся, а потом невольно вздрогнул, осознав, что… Лютик сегодня жил.

В смысле… По-настоящему. Он веселился, смеялся, делал всякие глупости, шутил, чувствовал себя так свободно и открыто. Он был живым. И, кажется, абсолютно счастлив.

Ламберт оперся руками о раковину, будто бы потерял равновесие, и пораженно моргнул, раскрыв рот.

Будто бы из этой клетки страхов и травм, наконец, вырвался настоящий Лютик. Живой подвижный подросток, умеющий и любящий смеяться. Который не боится каждого своего шага, не боится он больше и Ламберта.

И то, какой он был в магазине… Разговаривая от первого лица, выбирая одежду, примеряя ее и даже говоря с продавцами!

Его светлое лицо, его глаза и его смех.

Он был такой… настоящий.

Ламберт ощутил как защипали глаза. Он сожмурился и тряхнул головой. Черт возьми… Он ощутил приступ гордости за Лютика. За то, что он справлялся, боролся и находил место в себе, чтобы быть по-настоящему счастливым.

Ламберт сморгнул слезы и шумно выдохнул, пытаясь контролировать как-то этот поток радости из-за всех чувств и счастья.

Он умыл лицо холодной водой, пытаясь прийти в себя, и вернулся в спальную. Лютик впился в него выжидающим взглядом и чуть поерзал, давая больше места.

Ламберт аккуратно лег в кровать и притянул Лютика к себе. Лютик сразу же в его руках расслабился и довольно мурлыкнул.

— От тебя… от тебя так и веет счастьем, — прошептал Лютик в шоке.

— Потому что, вероятно, я счастлив, — кивнул Ламберт.

— Правда? Почему?

— Потому что счастлив ты, — хмыкнул Ламберт, а после широко улыбнулся.

Лютик прильнул к нему ближе, выглядя восторженным.

— А я… я счастлив, потому что ты…

Ламберт улыбнулся.

— Пытаешься поменять свою речь?

Лютик открыл глаза, внимательно на него посмотрев. Он сказал, запинаясь и с некоторым трудом:

— Я просто подумал, как это нечестно… Описывать какого-то Лютика, будто не меня, в такие прекрасные моменты. Лютик — это я. Мне больше нет смысла прятаться и отчитываться за какого-то Лютика… Я и есть Лютик. Лютик счастлив. И я счастлив. Это мое решение пытаться начать так говорить. Не из-за страха или осуждения, я просто хочу… быть собой, а не тыкать пальцем в какого-то Лютика…

Ламберт пораженно моргнул, а после улыбнулся еще шире. Он погладил Лютика по спине, прикрыв глаза.

— Если это и вправду так, то я рад.

— Да. Это так. Хоть и будет… сложно и непривычно. Но Лют… Но я буду стараться. Я…

— Ты, — шумно выдохнул Ламберт с улыбкой на губах. — Только ты и я.

— Да, — прошептал Лютик, прижавшись щекой к его плечу и прикрывая глаза. — Мы. Не ты и Лютик. Не «вы». Мы.

— Мы, — повторил Ламберт, уткнувшись носом в его макушку и глубоко вдыхая его запах, чувствуя восторг, счастье и… покой.

Да, сейчас, наконец, настала минута покоя, когда все было абсолютно хорошо и правильно. Уютно. И абсолютно счастливо.

Ламберт мягко погладил Лютика по спине, вдыхая запах его волос и благодаря все в этом мире за Лютика.

И благодаря Лютика за то, каким восхитительно сильным он оказался.

Ламберт все настаивал, чтобы Лютик провел сеанс с врачом. Еще утром Ламберт позвонил ей и попросил, чтобы она уделила внимание одному особенному моменту. О чувствах Лютика к нему.

Анна сначала возмутилась, мол, это нарушение этики и все такое, но Ламберт прорычал ей в телефон:

— Послушайте, на моих руках травмированный подросток, который заявил о своем возможном сексуальном влечении ко мне. Тут необходимо разобраться.

Анна ойкнула, замялась, но согласилась.

По этому поводу Ламберт немного нервничал. Он сам не знал, какой ответ бы хотел услышать. Какая правда бы ему понравилась.

Он посмотрел краем глаза на Лютика, тот все еще выглядел вполне хорошо. Ламберт уже научился отличать фальшивое хорошее от настоящего.