Ламберту показалось, что у него сердце не выдержит.

Он аккуратно привстал, садясь на край кровати, ощущая тепло и нежность его рук. Кожа у Лютика была такой приятно-нежной…

Лютик, шумно выдохнув, закрыл глаза, прижимая руку Ламберта к себе. Видимо, ему в самом деле нужен был их контакт.

И Ламберт определенно не понимал, почему.

Любой пазл перестал складываться, а Ламберт — перестал все понимать.

Лютик был словно младенец. Неважно, что пишут насчет правильного сна или питания. Когда ты делаешь правильно, пытаешься найти логику и понять — у всех непременно случится истерика. Но стоит делать так, как нужно ребенку, давать то, что он хочет и начинается удивительное спокойствие и тишина.

Видимо, с Лютиком было что-то похожее.

Надо ему просто давать то, чего ему хочется.

Если хочет быть один — то ладно.

Хочет на руки — взять на руки и носить до тех пор, пока Лютик снова не захочет побыть один.

Что ж, не так уж и сложно…

В конце концов, если так подумать, Лютик всегда очень четко показывал свои желания — иногда словами, иногда языком тела. Другой вопрос, что Ламберт не хотел в этом всем разбираться.

Но теперь он разобрался.

И сейчас он сидел и смотрел на засыпающего Лютика с непередаваемым чувством теплоты внутри.

И, впрочем, сам так же и заснул в неудобной позе.

Ламберта разбудило то, что его что-то пинало в плечо. Он поморщился, открыл глаза и сначала вообще не понял, что происходит, а еще у него болел позвоночник и плечи. Он сонно моргнул и осознал, что, видимо, так и заснул, и просто грохнулся на Лютика, придавив его своим телом.

Он резко вскочил, испуганно уставившись на Лютика.

— Черт, прости, я заснул и… упал на тебя и напугал? — протараторил он хриплым голосом.

Лютик сонно улыбнулся, выглядя помятым.

— Нет, Лютик не почувствовал, как ты лег на меня… Лютик проснулся из-за того, что ему стало очень жарко… Лютик думал, что это из-за жара, но, кажется, это было из-за того, что ты лег на меня.

Ламберт смущенно откашлялся и кивнул. Глянул на часы, на время — полтретьего ночи.

Он качнул головой, потерев сонные глаза.

— Что ж, тогда снова засыпай, — он зевнул и хотел было встать, но Лютик положил свою руку на его. Ламберт пораженно на него посмотрел, вскинув бровь.

— Не уходи, — попросил он, посмотрев в глаза. Ламберт растерялся.

— Тогда я снова на тебя упаду, — он ласково улыбнулся, поведя плечом.

Лютик потупил взгляд, опустив его и тихо прошептал:

— Просто… ложись рядом, ладно? Мне так намного лучше… Понятия не имею, почему.

Ламберт растерянно моргнул.

Он тоже понятия не имел, почему. Ведь… разве Лютик ему доверял? Его доверие было еще очень шатким, плюс ко всему Ламберт сам подливал масло в огонь и мог все испортить. Все, что построил Лютик.

А потом он опомнился. Лютик омега, и он сейчас находиться в очень уязвимом состоянии. Ламберт слышал, что болезнь иногда может быть сравнима с состоянием течки или беременности, а это значит — гнездо и покой.

Возможно, Ламберт для Лютика в такие моменты невольно становился гнездом. Его страхи затихали, и на первое место вылезали самые важные нужды и желания, заглушая боль и страх, которые скорее были иррациональными и наносили вред его психике.

И вот, в этом обнаженном состоянии, Ламберт мог стать для Лютика тем, кем он и является: заботливым альфой, который раскаивается и чувствует.

Которого можно подпускать к себе, но очень осторожно.

И Лютик его подпускал, слушал свое тело.

А Ламберт должен хвататься за этот шанс.

Он кивнул, сказав:

— Хорошо. Мне взять свое одеяло или…

Лютик смутился и тихо сказал:

— Нет, ты можешь лечь под одно со мной.

Ламберт искренне этому удивился. Он же ведь почти голый был!

Но решил просто послушаться Лютика. Помнить: давать Лютику то, что он просит. Не думать о логике и правилах.

Есть одно правило: желание Лютика — закон. По крайней мере в относительно адекватном его состоянии.

Ламберт встал с кровати и, обойдя ее, прилег с другой стороны. Они были относительно широкими, так что не приходилось меститься на ней. Однако Лютик ловко перевернулся на другой бок и аккуратно подлез к Ламберту ближе.

Ведьмак ощутил, как у него перехватило дыхание.

Лютик не стал прижиматься к нему очень близко, но сократил расстояние до почти интимного.

А после, крепко сжав руку Ламберта под одеялом, облегченно выдохнул и прикрыл глаза.

А Ламберт остался лежать вот так, как зачарованный смотря на его лицо.

Да, определенно.

Ламберт был очарован.

Комментарий к Симптом 10: Приближение

электронные кошельки, куда можно мне скинуть единственную мою радость в жизни, если вы вдруг хотите меня обрадовать или вам нравится то, что я пишу:

https://yoomoney.ru/to/410013974566945

https://www.donationalerts.com/r/lyon_cw

Z755795566257 — webmoney

========== Симптом 11: Признание ==========

Когда Ламберт проснулся, он сразу ощутил концентрацию странного тепла у своего тела. Сначала он ничего не понял и не испугался. Все-таки, тепло было приятным и, кажется, мягким.

Он дал себе еще некоторое время, чтобы проснуться окончательно, а затем раскрыл глаза, посмотрев в стену.

Выдохнул, чувствуя тяжесть на веках, а потом до него дошло.

Он растерянно моргнул и опустил взгляд. Лютик прижимался к нему, обнимая, мирно сопя.

Определено, он обнял его во сне. Определенно, Ламберта это снова растрогало.

Он умилился и поцеловал спящего Лютика в макушку, едва не тая.

Только от осознания, что они спали в обнимку, и что эти объятья были лишены какой-либо интимности — он таял.

Лютик, беззащитный и теплый Лютик, обнимал его даже во сне.

Опомнившись, Ламберт аккуратно потрогал его лоб. Он был все еще горячим, но не критично. Видно, температура спала за ночь. И из-за отдыха, и из-за таблетки.

Выдохнув, Ламберт аккуратно погладил Лютика по спине, продолжая смотреть в стену, даже не думая о том, чтобы выкарабкаться из его объятий. Во-первых, чтобы не разбудить. Во-вторых, ему было вполне комфортно и так лежать.

Пока он ждал пробуждения Лютика, он много думал о своем отношении к Лютику.

Только сейчас он полностью осознал то чувство, которое вгрызлось в его сердце еще при первой встрече.

Бескорыстная любовь.

Ламберт задумчиво погладил Лютика по спине.

Да, любовь.

Ламберт любил, и он даже помнил это чувство, так что сейчас он смог его различить относительно быстро, не подставляя свои догадки сомнениям.

Бескорыстная любовь, которой не требовалось ничего взамен.

Та любовь, которой отец любит своего ребенка.

Но как так? Откуда ей взяться? И так быстро? За считанные дни, которые Ламберт мог по пальцам пересчитать?

Пара диалогов, несколько касаний и взглядов, и вот, для Ламберта нет ничего важнее, чем комфорт Лютика.

И нет ничего ужаснее, чем собственная ошибка.

Сейчас он вспомнил то чувство, которым несло от Лютика первые дни. Когда его страх приобретал какие-то неясные, спутанные формы. Настолько сюрреалистичные, что даже Ламберт со своим опытом не мог его разгадать.

Сейчас, вспоминая, он смог понять, что же он ему напоминал.

Гниение.

Это было похоже на необратимый процесс гниения, и Ламберт понимал, чего именно — психики.

Но уже стало достаточно спокойно, и он не чувствовал от Лютика больше такого.

Да, были страхи, и боль была, тоска… Но никогда больше это не приобретало такой уродливой формы, как сейчас.

Может, Ламберт был не так плох для Лютика, как он думал?

Когда Лютик прижимался к нему, не боясь, он был уверен, что дело не в нем, не в Ламберте. Это психика у Лютика такая.

Но сейчас стал понимать, что да, все-таки в нем. Как бы то ни было, как бы Лютик не боялся всего мира и даже собственной тени, Ламберт был тем маленьким хорошим, что у него было. Тот человек, который обнял его, успокоил и помогал. В конце концов, именно Ламберт его спас, вынеся из дома и укрыв пледом.