‒ Разберусь, ‒ повторила Раиса. – Вы пистолеты свои нашли?

– Да когда бы успели? – развёл руками старший полицейский. – Мы ведь за этими в изолятор ходили. А тебе бы не оставаться с ними наедине.

– А ты бы предпочёл, чтобы кто-то из гражданских остался наедине с твоим пистолетом? Или сам на нары захотел за утерю боевого оружия?

Городовые колебались, но в итоге удалились из кабинета, то и дело тревожно оборачиваясь на начальницу.

Раиса придирчиво осматривала человека и демонов. Руслан не мог разгадать её намерений. Она не то оттягивала момент дознания, не то тщательно изучала каждую мелочь, чтобы убедиться в чём-то самой.

– Садитесь.

Они опустились на стоящие у стены стулья. Сама Раиса так и осталась сидеть за столом и свысока наблюдала задержанных. Казалось, она обмозолила об них все глаза, но ни ответные взгляды, ни затянувшееся молчание её не смущали.

Раиса принялась изучать чужие пожитки. Пистолет Ярослава пробудил в ней профессиональный интерес. Она аккуратно изучила ствол и полную обойму, пощёлкала предохранитель. Никто не осмеливался нарушать тишину. Даже Ярослав не артачился, хотя ревниво следил за каждым её действием.

Патроны, кастет и перочинный ножик с разными вида открывалками и отмычками также подверглись тщательной проверке. Последней в очереди оказалась небольшая книга, явно принадлежащая Данталиону. В неё Раиса углубилась с полной сосредоточенностью. Со всех сторон обшарила взглядом чёрную глянцевую обложку без каких-либо надписей и рисунков, несколько раз перелистала страницы от корки до корки, а потом стала читать первые зацепившие внимание записи.

– Сударыня, – робко изрёк Данталион, когда она остановила свой выбор где-то на середине книги. – Пожалуйста, не читайте эту страницу. Там плохой стих. У меня совсем не было вдохновения в день его написания, и смысл просто верх наивной глупости.

Раиса искоса глянула на него и вернулась к чтению. Спустя минуту или две она захлопнула книгу, положила на стол и просверлила драматурга беспощадным взором.

– Артист? – скептически поинтересовалась она, поставив локти на стол и накрыв одной ладонью другую.

– Нет, сударыня. Всего лишь дилетант-писатель и немножко поэт.

– Угу…

Тишина возобновилась. Гнетущая и многозначительная. Даже из открытого окна не доносилось ни звука. Руслан вдруг почему-то подумал, что не он один почувствовал приближение неизбежных проблем.

– Вечный, – сухо вынесла вердикт Раиса. – Все? – И принялась бегло, но проницательно осматривать остальных.

Данталион даже не моргнул, Ярослав вызывающе вздёрнул подбородок, а Руслан так и остался в недоумении.

– Нет, не все.

Дознаватель воззрилась в упор на Волхонского. Немое подтверждение её догадки заметно её взволновало.

– Как вас зовут? Имена!

– Моё имя Данталион, сударыня, – сердечно признался драматург, приклонив голову.

– Фамилия? Отчество?

– У меня нет фамилии и отчества. Вы ведь знаете.

Руки полицейской затряслись, и она спрятала их под стол.

– Ярослав я! Владимирович. Фамилии тоже более не имею, – проворчал бывший великий князь и напыжился, точно бы с вызовом говоря: «Ну и что дальше?».

Реакция на его отчество не преминула отразиться на лице полицейской. Ни один житель империи не носил имени Владимир, кроме самого её правителя. Раиса это знала, как и все, но быстро переключилась на Руслана:

– А ты? Твоё имя?

– Волхонский. Руслан Романович.

– Как же тебя угораздило, Волхонский Руслан Романович?

Он грустно улыбнулся, и эта улыбка показалась ему первым искренним чувством за долгие годы.

– Наверное, так же, как и тебя. Без особой радости и права выбора.

Он не понял, от чего она так посерьёзнела – от перехода к ней на ты без разрешения или от того, что он ткнул наугад и попал в точку.

Погружённая с головой в раздумья, Раиса уставилась на перевёрнутый изображением вниз портрет на столе. А потом встала и нервно заходила по кабинету.

Стоило ей выйти из-за стола, глаза Руслана и Ярослава полезли на лоб. У их сурового дознавателя оказалась редкостная, если не сказать, аномальная, фигура. Волхонский много слышал, как пытались добиться подобного светские модницы, но ни у одной из них не хватило терпения и силы воли обзавестись осиной талией. Талию же этой женщины можно было спокойно обхватить двумя руками и соединить кончики пальцев. Это выглядело неестественно, притягивало взгляд и пугало одновременно.

Данталион тихо вздохнул и понурил голову.

– В общем так. Мне плевать, каким ветром вас занесло в Нижний Лимб, и что вы успели натворить, – выдала она. – Можете исчезнуть вместе со своими пожитками и никогда здесь больше не появляться, но сначала… – И опёрлась трясущимися руками о стол. – Сначала расскажите мне всё, что вам известно о маркизе де Руссо!

В её бледном лице с дрожащими скулами уже не было свойственного ей хладнокровия. Глаза бегали то по одному задержанному, то по другому, но словно бы не могли сфокусировать взор.

В памяти Руслана пролетели все обстоятельства встреч с надменным блондином. Наглым, самовлюблённым, неуравновешенным психом. И как она может быть с ним связана?

– Что конкретно вас интересует, Раиса? – с печальным сочувствием осведомился Данталион.

– Где он?

– Боюсь, это никому не известно.

– Ты же вечный! Ты должен знать!

– Вечные свободнее любого человека. Мы не можем следить друг за другом, особенно если не хотим раскрывать своё местоположение.

Треснув по столу руками, Раиса отвернулась, взмахнув длинным хвостом, и отошла – почти отбежала – к окну.

– Хорошо… – обронила она и повернулась к Данталиону с почти спокойным выражением. – Хорошо. Тогда что вы знаете… что вы знаете о мальчике? О Мишеле!

Драматург удивлённо склонил на бок голову, а Ярослав запоздало дёрнул плечом.

– Мишель! Мальчик, двенадцать лет! Что вы знаете?

Раиса выглядела несчастно и потеряно. Уже и не верилось, что всего несколько минут назад она умудрялась держать в кулаке команду бравых полицейских.

Похоже, Руслан один понимал, кем она интересовалась. Мишель был самым необычным ребёнком, которого он когда-либо встречал. Благодаря своим генам и стараниям неадекватного демона, по роковому недоразумению являющегося его отцом, Мишель был искусным воином, а также агрессивным и диковатым подростком.

Раиса уловила понимание в его лице.

– Ты! – с последней надеждой воскликнула она. – Ты знаешь о нём. Скажи мне, где он?! Ты же знаешь!

– А даже если и знает? – вдруг выдал Ярослав, лукаво сузив глаза.

– Что?

– Ну, допустим, знает он о Мишеле, мальчике двенадцати лет. Дальше что?

– Я должна всё узнать о нём…

– Ты должна, а нам-то чё?

Раиса всё бледнела, хотя казалось, что дальше просто некуда.

– Вы расскажете мне о мальчике, а я отпущу вас на свободу.

– Да что вы говорите! – нарастающим, полным иронии тоном протянул Ярослав. – А на каком таком, извините, основании нас вообще здесь держат? Мы ничего противозаконного не сделали, и задерживать нас вы, дамочка, не имеете никакого права. Уж я-то свои права знаю. Аревидерчи!

Он встал, вразвалочку потащил свои габариты к двери, и, к изумлению Раисы и Руслана, за ним потянулся и Данталион, кивком позвав Волхонского. Он понял, что эти двое о чём-то сговорились, и тоже встал.

– Стойте! – в отчаянии крикнула Раиса. – Что вы хотите взамен?!

Тянуть время гордой, намеренно короткой поступью становилось проблематично, и Ярослав с готовностью остановился у двери.

– Нам нужен ночлег, сударыня, – Данталион приблизился к Раисе. Та испуганно пошатнулась, но тут же встала в твёрдую позицию. – Будьте так добры, позаботьтесь о нашей неприкосновенности перед полицией и отведите нас, пожалуйста, в самый невостребованный постоялый двор. Там мы расскажем вам всё, что вы хотите узнать.

Пока Ярослав сметал со стола своё добро и раскладывал по карманам, Раиса и Данталион молча смотрели друг на друга. Она с гордостью и едва заметным страхом, он с сочувствием и пониманием.