– Между жизнью и смертью. Ты разве не об этом сейчас размышляла?

Он говорил так монотонно, будто в его жизни не проходило и дня без разговоров с потенциальными самоубийцами, однако не разорялся на поучительные речи о здравомыслии. Стало быть, понимает её, как никто никогда больше не сможет понять. Он тоже разочарован в несправедливости этого мира, но знает, как и для чего жить дальше.

Вера утёрла слёзы и вновь отвернулась. Ветер стих. С грохотом внизу столкнулись две огромные льдины, и по серовато-белым поверхностям побежали трещины. Над головой с криком пролетела ворона, как бы маня в загробный мир.

– Что же это за выбор такой? – тихо произнесла Вера, не сводя глаз с чёрных вод. – Разве можно выбрать, жить тебе или умирать? Это же… неправильно.

– Человек, не использующий право выбора – биологическое существо, рождённое для выживания и продолжения рода. Выбор между выживанием, жизнью и смертью – есть то, что делает человека существом разумным.

– Выживанием?

– Бессмысленное выживание нужно закончить здесь и сейчас, либо изменить его и превратить в полноценную жизнь.

– Как это сделать?

Из последней надежды она впилась в него взглядом. Мужчина оказался голубоглазым, с тонкими аристократичными чертами лица, абсолютно апатичный и словно бы лишённый души. Но Вера в это не верила. Она всё больше замечала, насколько они похожи, не только духовно, но и внешне.

Наверное, вечность прошла, когда он наконец заговорил. Спокойно, без единой эмоции в голосе:

– В твоём случае прежде всего – покинуть эти земли. Город Дит и мой дворец помогут тебе найти цель и смысл жизни. Но места слабым и жертвам выживания там нет. Тебе придётся посвятить всю себя тому, ради чего стоило сделать именно этот выбор.

Ледяные пальцы накрыли дрожащие губы.

– Государь… – не веря догадке, прошептала Вера.

– Жизнь или смерть? – властным, требующим окончательный ответ тоном изрёк мужчина.

Разве теперь могло быть иначе?

– Жизнь… Но… почему я?

Разве уже не было очевидно?

Наверное, государь подумал о том же, но не стал раздражаться, как это обычно делала мать. Наоборот, чуть смягчился и отходчиво произнёс:

– Сагрит тебе всё расскажет. Завтра город Дит будет ждать твоего прибытия.

И, поставив в разговоре точку, вновь убрал руки в карманы пальто и направился туда, откуда пришёл.

Почти уже покинув мост, император вдруг остановился и глянул на Веру из-за плеча. Он находился достаточно далеко, но голос его прозвучал так, как если бы их отделяло не больше трёх шагов.

– Всего можно добиться, опираясь на здравый рассудок. Эмоции и слёзы – удел слабых. Избавь себя от этого, Вера. Наш род не может позволить себе слабостей. Это моя личная просьба.

– Я тебя не подведу, – проговорила Вера, крепко держась за ограждение за спиной. Теперь у неё всегда будет опора. Отныне всё будет иначе.

* * *

– Вот так вздумаешь свести счёты с жизнью и случайно познакомишься с властелином мира, – загробным голосом говорила Вера. Луна проливала серебристый свет в её покои. – Сагрит рассказала мне об отце и его истинной природе… Она не только вырастила меня, фактически заменив мать, но и, как оказалось, с самого начала готовила меня к жизни в городе Дит, вместе с нашими собратьями. Поэтому я без сожалений отправилась туда следующим же утром. Мать я больше не видела. Отец сказал забыть о ней, и, ты знаешь, как бы это ни звучало, мне это далось несложно.

Вера глубоко вздохнула и стала подбирать слова. Тот, перед кем она исповедовалась, не торопил её.

– Осуждаешь? А мне не стыдно, – призналась она. – После пятнадцати лет выживания с матерью, которой всё не то, всё не так, которая коротает бесцельное существование и просто ждёт старости, я наконец вырвалась из вечно меланхольного плена и обрела смысл жизни. И совесть меня не мучает. Я добилась, чего хотела, и получила даже больше. Я обрела семью. Да, мой старший брат Ярослав не выносил меня. Он вёл себя, как избалованный мальчишка. Потомок властелина мира же. А тут появилась я, и он… В общем-то, тебе виднее, что он во мне увидел. Вечные насмешки, грубость… Иногда он делал вид, что меня не существует. Ничего, я дала ему время привыкнуть ко мне. Всё-таки мы семья… У меня появился отец, которого я полюбила и готова была принять, каким бы он ни оказался, ведь я ждала его столько лет. Конечно, он не был всем из себя добродушным и заботливым папочкой и был очень хладнокровным и скрытным. Но хотя бы не смотрел на меня так, словно я испортила ему всю жизнь, как на меня смотрела мама… Я серьёзно отнеслась к его личной просьбе и отныне не давала волю своим чувствам. Больше никаких слёз, никаких вспышек и действий на эмоциях. Ведь и в правду, подверженные эмоциям люди так уязвимы! Яркий тому пример – Руслан Волхонский.

Она закусила губы. Собеседник ждал. Он всегда слушал внимательно и терпеливо.

– Отец учил меня быть подобной ему и нашим собратьям. Властвовать элементами стихий, признавая себя единым целым со всем сущим, сливаться с водой, землёй, огнём, воздухом, светом и тьмой – со всем, что окружает нас… Я верила ему. Как и в то, что он верховный демон, и возраст его составляет не один век. Можно отдать ей должное – Сагрит знала, как меня воспитать. Я стала открывать в себе новые маленькие способности, но не гнала лошадей и не стремилась к познанию того, что он мне не рассказывал. Да, иногда мне становилось интересно, что чувствуют демоны, прожив века, видя, как рождаются и умирают поколения за поколением. Всё это так необычно. Но нет. Я зацикливалась лишь на том, чему учил меня отец. Зачем мне лишнее? Зачем мне знания, к которым я ещё не готова, которые я могу растолковать не так, как нужно, и пропасть? Не стоит повторять ошибку Евы. Я не сбивала его программу и углублялась в познания своих способностей. Когда придёт время, он всему меня научит сам…

* * *

– Ярослав ведь такой же как я. И Сагрит, ‒ спустя несколько недель после первой встречи рассуждала вслух Вера. Вместе с императором они прогуливались по побережью города. ‒ Потомки демонов тоже живут вечно?

‒ Не все мои собратья прошли через всю историю бытия, и мы, вечные, создали новую расу, ‒ отвечал он. ‒ Нефилимы, наполовину люди, наполовину демоны, поддерживают нашу численность и носят наше могущество.

Вера шла и совсем не смотрела по сторонам, созерцая флегматичного императора.

– Я стану такой же как ты? Как стал Ярослав. Я тоже буду бессмертной?

Он перевёл на неё свой просвечивающий взор.

– Не живи будущим или прошлым. Будь здесь и сейчас. Делай всё, что от тебя требуется, так, как нужно и тогда, когда это будет нужно. Как только придёт твой час, ты узнаешь об этом первой.

– После тебя? – Вера улыбнулась, почти не огорчаясь безответности. А ведь он не улыбался – никогда.

– После меня.

Конечно, иногда наставали моменты, когда от отцовского равнодушия сердце выло и протестующе колотило по груди. Но Вера заставляла его умолкнуть и убеждала, что скоро всё изменится.

«Ничего, папочка, ничего, – подумала она, с трепетом вглядываясь в профиль императора. – Я сделаю всё, чтобы ты пустил меня в своё сердце. Мы все будем одной счастливой семьёй. Я приложу к этому все усилия. Обещаю».

Император смотрел на горизонт, соединяющий серое небо и Всемирный океан. К порту стремительно приближался величественный корабль с жемчужными парусами.

– Кто это плывёт? – спросила Вера.

– Адмирал Александр. Странник Всемирного океана, добытчик и поставщик ресурсов с другой стороны завесы и по совместительству мой духовный брат.

– У тебя есть ещё один брат?

– Во времена зарождения первых живых не существовало понятия о родственных связях, генетике и крови. Я, Александр и Заган были сотворены в одно мгновение. Братство по единовременному зарождению душ и есть самая близкая связь. С ней не сравнится происхождение смертных тел, ибо оно не имеет никакого значения. Это всего лишь биологическая плоть. Сосуд для души…