Через полчаса они уже стояли напротив друг друга в поднимающейся кабине лифта.

— Уверен, что не хочешь выпить? Тор — свой парень, без звёздных болезней.

— В другой раз.

— Ты справился, Бак. — Добавил Стив, когда прозвучал отрывистый сигнал, и двери начали раздвигаться. И разрываясь между манерами и любопытством, он всё-таки тихо спросил, искоса наблюдая за реакцией. — Но он ведь стал не просто миссией?

Джеймс покачал головой и, отсалютовав Кэпу, нажал на кнопку верхнего этажа, быстро покинув кабину. Почему-то накатил болезненный горький смех, который не отпускал до того момента, пока он не упал лицом в подушку. Забавно…

Забавно, что меня в какой-то степени устраивало то, каким он был.

А теперь я не знаю, что творится у него в голове.

***

— Добрый день! — Раздался голос, не успел уняться звон колокольчика. Парень с убранными в пучок дредами учтиво кивнул новому посетителю и продолжил обслуживать выбирающую пирожные девушку, консультируя в вопросе минимального вреда для фигуры того и иного изделия.

— Добрый…, — раздосадовано ответил Питер, остановившись у двери.

Он никак не ожидал увидеть за стойкой кого-то другого. Его жизнь перевернулась с ног на голову, и в новых условиях, казалось, оставалась одна неизменная вещь. Но и она умудрилась ускользнуть.

Три дня добровольного заточения в своей комнате прошли как в тумане. Окружённый непроглядной белой дымкой, он боялся пошевелиться, ведь стоило сделать малейший шаг в сторону, как туман рассеивался, открывая предельно ясные воспоминания за прошедшие десять лет. Невыносимые картины, главным участником которых был он сам.

И вроде бы всё так просто. Даже преступников не сажают в тюрьму, если в момент совершения преступления они находились в невменяемом состоянии. Это снимает с них всякую ответственность за содеянное. И Питер явно был не в себе. Только вот звучит такое оправдание, как детский лепет. Может, для других оно работает, но лично для него — ни капли.

— Вы что-то будете? — Парень с бейджиком “Джейсон”, расправившись с посетительницей, теперь опёрся на стойку, вжав голову в плечи, и ждал от него, очевидно, каких-то действий.

Этот же взгляд он наблюдал у всех, кто окружал его дома, как только выходил из комнаты. Все от него ждали либо каких-то решений, либо что он, как чахлая средневековая барышня, грохнется в обморок.

— Ему двойной американо! — Питер резко обернулся к столику в углу, за которым вальяжно сидела давняя подруга. — Прости, придётся пить не пережаренный, Джей не разделяет мои принципы.

Сказать, что стало легче дышать из-за сошедшего с груди валуна, это ничего не сказать. В глазах ЭмДжей не читалось презрения или, наоборот, трепета. Она просто самодовольно улыбнулась своей же издёвке и кивнула головой на стул напротив.

— Только не говори, что он ещё и в кофе не плюёт. А почему ты…

— Я же не торчу здесь двадцать четыре на семь, Питер, — она сразу поняла его растерянный взгляд на нового баристу, — просто вселенная приводила тебя сюда именно в мою смену.

Такое очевидное объяснение. Вместо него ему в голову сразу пришла мысль, что последние события подтолкнули девушку собрать чемоданы и сбежать из проклятого города. Но ЭмДжей и в детстве была ещё тем бойцом, видимо, с возрастом ситуация усугубилась, и теперь её ничем не проймешь.

Но всё же ему просто необходимо было начать исправлять ошибки прошлого.

— Мишель, прости меня. — Пришлось опустить взгляд в стол. Раньше он смотрел на неё свысока, теперь же чувствовал себя недостойным её прощения. — За всё. Я теперь даже не знаю, что мне нужно сделать, чтобы загладить своё поведение…

— Забей. Ты, конечно, был тем ещё мудаком, но я уже поняла, что это был не совсем ты.

Мозг уже собирался продолжать искать доводы, почему она не должна так легко спустить ему на нет все выходки, но красноречивое цоканье языком наотрез приказало успокоиться и обратить внимание на идущего к ним Джея с кружкой американо. Когда он вернул внимание на ЭмДжей, та зачем-то истязала шариковой ручкой бордовую салфетку.

— Как ты вообще согласилась? — Спросил Питер после глотка кофе и последующего удивления от букета вкуса. Девушка не шутила про свои манипуляции с его заказами до недавнего времени.

— Когда тебя ловит после работы бывший киллер и говорит: нет времени объяснять, я должен сбросить тебя с небоскрёба — это немного интригует. И, к тому же, в детстве я мечтала стать актрисой.

— Да, я помню. У тебя неплохо получилось.

Перед ним снова ожила тихо плачущая ЭмДжей. Её страх в глазах был неподдельным, как и дрожь в теле, сотрясаемом движениями Джеймса.

…я дам тебе повод почувствовать.

…тебе никто не нужен, никто не важен? Докажи это!

Почувствовал. И что теперь?

— И что теперь? — Вопрос точно не по адресу.

— Я… без понятия. — Создавалось впечатление, что он разговаривает сам с собой. Мишель была поглощена процессом сбора пенки с помощью широкой трубочки со стенок картонного стакана и с виду совсем не слушала ответ на собственный вопрос. И это было самое лучшее, что она могла сделать — не нянчиться. — Всё так странно, с одной стороны, я будто вчера должен был отправиться в поход с родителями. Будто этих десяти лет и не было. А с другой — они были, но я не понимаю, почему делал те или иные вещи. Помню свои мысли… действия… и не могу их объяснить.

— Я, конечно, не эксперт, но с патлатым ты вёл себя весьма однозначно. — ЭмДжей отвлеклась от своего занятия, чтобы запечатлеть озадаченную физиономию напротив. — Видела я вас перед кофейней — ты краснел и мялся, как девчонка. Я даже тогда усомнилась в твоем безусловном кретинизме, потому что на мгновение увидела что-то настоящее. Но только на секунду, потом, слава богу, отпустило. — Питер лишь ошеломленно хлопал глазами, не находя слов от такой беспринципной прямолинейности.

Мысли под заголовком «Джеймс Бьюкенен Барнс» были специально поставлены в самый конец очереди из пунктов, которые следовало обдумать. По одной причине. От воспоминаний о нём сводило живот, и голова становилась абсолютно пустой. А сейчас ему точно пригодился бы трезвый рассудок, ведь сначала нужно было понять, кто он теперь, каким хочет быть человеком. Вопросы требовали ответов, пара дел — завершения. И он должен был разобраться с ними сам прежде, чем встретиться с Джеймсом. Хотя бы нащупать начало пути.

— М-да, вижу тут без бутылки не разберешься. — Опустошённый стакан полетел через плечо точно в стоящее в углу мусорное ведро. — Это не предложение. У меня своих дел навалом, а на улице дождь начинается. — Она провела рукой по столу к Питеру, и, когда убрала её, на светлом деревке осталась бордовая салфетка с криво нацарапанным номером телефона. — Но мы можем договориться о встрече, если захочешь.

Девушка, как заведённый волчок, пронеслась по кофейне, по привычке придав лоску приборам на столиках, и Питер уже не был уверен, услышала ли она его согласие. Но перед самым выходом она остановилась.

— И Питер, — сведённые брови в знак высшей степени серьёзности. — ЭмДжей. Не Мишель.

Сразу после кивка парня она вылетела из кофейни, а Питер так и остался сидеть с идиотской улыбкой на лице, которую машинально подавил, поймав пристальный строгий взгляд баристы. Нет, ну в этой кофейне с подбором персонала явно что-то не так…

О том, что он не придал значения брошенной фразе про ливень, Питер пожалел буквально через десять минут. Вызванный на автопилоте лимузин, припаркованный напротив, был абсолютно бесполезен, так как, пока он подъезжал, дождь набрал такую силу, что казалось, если сейчас выйти наружу, тебя расплющит об асфальт толщей воды.

Решив просто переждать, он заказал горячий шоколад — давно забытый вкус — и бездумно уставился на непроглядную серую муть за окном.

Если судить по сообщению, дома его уже ожидал отец, аккуратно интересующийся его состоянием. Когда Тони и Стив прилетели, Питер ещё мог вернуться домой — он едва ушёл на пару кварталов от башни, но сообщение осталось без внимания. Питер уже забил на проверки уведомлений, которые сотрясали девайс каждую секунду. Вас отметили там. Вас отметили здесь. За-дол-ба-ло.