– Приставка «взаимо» означает, что теперь я буду тебе должен. – Он с прищуром посмотрел на девушку, которая всё ещё стояла с протянутой рукой и начинала краснеть в районе висков.

– Старк, возьми сраный йогурт! – А вот теперь Питер понял Гарри, когда тот говорил, что Гвен иногда его пугает сильнее падения акций его компании. Он быстро выхватил предложенное.

– Спасибо…

Услышав благодарность, Стейси вернула сумку на плечо, вытащив оттуда большую тетрадь, и, чмокнув Гарри, прошла к своей группе биологов, собравшейся перед нужной дверью.

– Я же говорил. Это в ней, видимо, от папы. Кстати, мой возвращается завтра. – При чем здесь слово «кстати»?

– Поэтому охуенная идея пойти сегодня к Бассу и завтра задушить отца перегаром.

– Да, не. Я не буду сильно налегать. – Питер непроизвольно прыснул.

Отсидев совмещённую пару и ещё одну по своей специальности, Питер наконец-то направился к выходу из этого чистилища. Гарри с Гвен ждали его в парке на прилегающей территории, и, сразу их заприметив, он свернул к узкой дорожке, выложенной из камня. Но не успел он на неё вступить, как до уха донёсся визг какой-то первокурсницы.

– Офигеть! Вы видели? Я бы покаталась на его мотоцикле. Ну почему в нашей группе одни очкарики?

Машинально развернув голову, Питер бросил пренебрежительный взгляд на особу с неприятно скрипучим голосом, и, проследив, куда она тычет пальцами с вызывающе длинными ногтями, посмотрел в сторону стоянки. Да вы издеваетесь.

Перед его лимузином стоял припаркованный сверкающий на солнце байк, на который вальяжно облокотился Барнс и смотрел прямо на него. Переложив в одну руку шлем, он согнул другую в локте и поманил парня указательным пальцем. Питер, мягко сказать, охренел и обернулся на ждущих его друзей. Гарри вопросительно ему кивнул. Показав жестом «одну минуту», парень стремительно пошёл на неожиданного гостя.

– Ты что здесь делаешь? – Питер, кинув тетрадь с прикрепленной ручкой на черный багажник автомобиля и сложив руки на груди, остановился в метре от мстителя. Тот обворожительно улыбнулся и заправил развевающиеся от лёгкого ветра волосы за ухо.

– И тебе привет. – Он, то ли красуясь, то ли давая себе время на обдумывание, раскрутил шлем на пальце, словно баскетбольный мяч, а затем подкинул его в воздух. Парень инстинктивно поймал подачу. – Давай, прокатимся.

Каштановые брови устремились в космос. Питер не понимая, кто именно из них двоих сбрендил, потряс головой. Бредовость ситуации зашкаливала.

– Это даже не вопрос. С чего мне с тобой ехать? И куда?

– Видишь, тебе уже интересно. – Джеймс, не разрывая зрительного контакта, оттолкнулся от хромированной поверхности и перекинул ногу через сиденье, кивком указав парню запрыгивать.

Вспомнив, на какой ноте они разошлись позавчера, Питер запутался ещё больше. Но отрицать интерес было глупо. Он развернулся к разводящему руками Гарри и пожал плечами – встретятся вечером. Надев шлем, Питер уселся позади Барнса, и, так как вариантов не было, обнял его руками за талию.

– Держись крепче. – Питер уже собирался съязвить, но под оглушительный рёв мотоцикл тронулся с места, и, чуть не слетев с него по инерции, парень прижался к Джеймсу со всей силы.

Они неслись через довольно плотный трафик на непозволительно высокой скорости. Джеймс круто маневрировал между машинами, игнорируя все возможные правила дорожного движения. На мгновение Питеру показалось, что его может даже стошнить от выплеска адреналина, и он решил, что будет лучше закрыть глаза. Стало удивительно спокойно. Ладони чувствовали через экипировку подтянутый твердый живот, на котором даже при условии наклонного положения тела не было ни одной складки. Он прильнул головой к выемке между лопаток, и сосредоточился только на исходящем через ткань тепле и биении сердца. Если судить по ритму, то у Джеймса всё было под тотальным контролем. Неудивительно, учитывая его профдеятельность и личные характеристики.

Ощущение, как внутри что-то разрывается на части, вернулось. Питер всем телом чувствовал, что мог бы вот так прижиматься к этому по факту незнакомому человеку всю оставшуюся жизнь. С ним было спокойно, надежно…нужно. Но это никак не вязалось со всем, что он знал о себе. И что-то внутри выталкивало эти чужеродные мысли.

Скорость значительно снизилась, и Питер смог слегка отпрянуть от водителя без риска для жизни и даже поднять руку, чтобы убрать черный экран. В нос сразу ударил морской воздух. Джеймс размеренно ехал посередине старой асфальтированной дороги, плавно сворачивающей то вправо, то влево. Вокруг был сплошной лес.

– Эээ…

– Очень содержательно, – не оборачиваясь, подколол Барнс. Питер хлопнул его ладонью по спине.

– Ну, и куда ты меня завёз?

– А ты не следил за дорогой? Только не говори, что ты зажмурился, как…чёрт! Хватит меня лупить! Потерпи минуту.

Питер остановил в очередной раз занесенную руку и приставил её к верхнему краю окошка в шлеме, чтобы сделать козырёк, потому что они заехали в крутой поворот, и деревья разошлись, открывая вид на широкий дикий пляж. На небе не было ни облачка, лучи солнца преломлялись о поверхность волнующейся воды и целились прямо ему в глаза. Из груди вырвался пораженный выдох. Где в Нью-Йорке Барнс нашёл такой пляж?

– Мы в самом конце Атлантик Бича. – Ответил на непроизнесенный вопрос Джеймс, когда они остановились там, где асфальт сменяется песком. Белоснежным и чистым. – Ни камер, ни дронов Старка. Полная свобода.

Нет, он не поведётся на это. Питер спрыгнул с мотоцикла, положил на сиденье шлем и, сложив руки на груди, уставился на мужчину.

– Как это всё понимать?

– А что не так? – Барнс, перекинув ногу, развернулся к нему лицом с абсолютно непринужденным выражением.

– Ну, дай подумать. Ты похищаешь меня от университета, привозишь в какую-то глушь, – Питер развел руками в стороны и снова сложил, – а как же твои слова «ты вырос кретином» или «я не хочу запачкать руки»? Как я должен это понимать?

– Для начала, жертвы похищений не запрыгивают на мотоцикл похитителя, также мы не в глуши, а в тридцати минутах от города на автобусе, плюс десяти пешком. – И уже со всей серьёзностью, – а за последнее я извинился в тот же день.

Питер метался между синими глазами, пытаясь увидеть подвох. Нет, он всё ещё не понимает.

– И что ты от меня хочешь? Почему сюда? Я вообще-то должен был с друзьями пойти обедать. – Желудок обрадовавшийся, что о нём вспомнили, тут же поддержал эти слова. Джеймс, усмехнувшись, согнул руку в локте и нажал на сенсорную панель на предплечье. Металлический отсек позади места, на котором до этого сидел Питер, отсоединился от корпуса и пролетел над головой парня в сторону океана.

– Стол накрыт. – Джеймс встал на ноги, сразу же возвысившись над Питером на добрых сантиметров двадцать, обогнул его и прошёл к приземлившемуся на песок видимо-багажнику. – И хватит этих закрытых жестов.

Он псих?

Питер, опустив голову, посмотрел на свои сложенные руки и, раздраженно выдохнув, расслабил их и двинулся за «похитителем».

Багажник оказался устойчивым к температурам отсеком для перевозки разного рода веществ и оружия, в данном случае служившим холодильником для сэндвичей и газировки. Джеймс снова нажал что-то на своём широком браслете, и экипировка, состоящая из наночастиц, рассеялась, оставив его в джинсах и обтягивающей, мать её, футболке.

Солнце уже было не такое обжигающее, и морской бриз приятно ласкал кожу. Питер, из принципа поморщившись, взял сэндвич и осторожно понюхал, но голод велел ему не выёбываться и есть. Оказалось вкусно. Даже очень.

Джеймс, облокотившись на песок, просто смотрел на линию горизонта и делал вид, что не замечает напряженного взгляда слева. Уловив движение руки, лезущей за второй порцией, он улыбнулся уголком губ, который был вне поля зрения карих глаз. Расправившись со вторым сэндвичем, Питер отряхнул ладони и, обхватив ими колени, продолжил просверливать обрамленный развевающимися темными волосами висок.