«В некоторых кинотеатрах уже не осталось билетов на день премьеры!»

«Да ну? Но что тогда он подобрел так?» — Аманэ выключил экран телефона и громко ойкнул. Казалось, не успел он и моргнуть, а Цукаса уже разговаривал с придирчивым и старомодным Такео, который мало того, что не был фанатом жанра ужасов, то не смотрел всё, что угодно, кроме военных фильмов.

— Эй, Цукаса, постой! — парень схватился за перила и взбежал по лестнице вверх. Когда он приблизился к брату, тот уже махнул рукой старику. В руках последнего были три красных билета и один синий.

— Аманэ, ты где тормозил? — улыбнулся Цукаса, — Не бойся, для него я специально купил другой билет на повтор его любимого фильма! Ну, точнее, — он по–детски прижал один палец к губам, — обменял на пять своих.

— Не понимаю, нафига это тебе надо? — удивлённо смотрел на него Аманэ.

— Хочу.

— В прошлый раз не хотел…

— Ой, вечно ты к чему–то цепляешься, Аманэ! Один раз живём, что ты начинаешь…

— Цукаса, стой!

Иногда Цукаса проявлял настоящий дар убеждения. Виновата ли в этом его сильная настойчивость или хорошая проницательность, но на протяжении нескольких минут Аманэ наблюдал, как его брат раздаривает свои билеты направо и налево. «Он что, хочет чтобы деревня совсем опустела? Он что–то задумал? Может он хочет снять здесь что–то! Но съёмочная группа же не приехала», — мысли снова роились в голове Аманэ, работая с упорностью пчёлок.

— Аманэ, можешь помочь? — его брат только вышел из последнего дома семьи Одая с огромным арбузом в пакете, — Наконец я закончил!

— Не понимаю, что ты задумал…

— А что, бесплатные билеты дарить нельзя? И так много людей их уже раскупили! — он достал ещё семь билетов второй рукой, — Это надо будет в городе раздать.

— Да продай уже…

— Какой ты скучный, — Цукаса закатил глаза, потом вытянул руку, — Возьми арбуз!

— Лан… О, увесистый!

В тишине, вновь разбавленной простыми вопросами брата, парни снова добрались до дома Юги Аманэ. Стоило переступить порог, как Цукаса снова вернулся к себе старому: бегал по дому, как ребёнок, долго искал игровую приставку, рассказывал о интересных случаях на съёмках с детским восторгом и снова расставлял по дому брата свои подарки, сам решая, где им лежать.

Казалось, так пройдёт весь день и, видимо, не один, ведь Цукаса совсем не стремился уходить. Он до самого вечера оставался в доме, просиживая ещё несколько часов перед сном на диване в гостиной. Брат сидел рядом и, скучая, смотрел неинтересную телепередачу.

Закипевший на кухне чайник громко щёлкнул.

— Аманэ, давай я налью! — бросив это для приличия, Цукаса вскочил с места и забежал на кухню. Когда дверь за ним закрылась, гость начал напевать тихую песенку и одной рукой ритмично постукивать по столу. Прервавшись, он потянулся к чашке с фиолетовой ручкой и поставил её на стол, а за ней взял обычную белую чашку. Он закинул пакетики с чаем в обе кружки, а потом, размешав сахар в них, засунул одну руку в горловину кофты и достал из кармашка на своей футболки пачку таблеток без упаковки. Вынув одну пилюлю, он бросил её в полностью белую чашку, дождался растворения и подхватил её левой рукой, фиолетовую взял в правую, — Аманэ!

— Уже всё?

— Да!

Младший Юги вернулся в гостиную с двумя чашками. Быстро, стремясь не уронить, он поставил белую чашку перед братом, другую — перед собой.

— Снова с фиолетовой ручкой взял? Твоя любимая, да?

— Ага!

Цукаса щедро отпил из ещё горячей кружки, но потом отшатнулся, когда обжог язык. Аманэ посмеялся над ним и, подув на свой напиток, сделал один глоток.

Медленно за переключением каналов диалог сходил на нет, чай кончался, а в организме хозяина дома всё сильнее нарастала усталость. «Гоняли по деревне, как угорелые, а потом ещё он всё тут потрогал, конечно, я устал!» — парень немного потянулся. Странная сонливость на секунду закрыла его глаза: «Ох, что–то в сон клонит. Ха, вроде ещё светло?».

— Цукаса, а когда спать пойдём? — Аманэ повернулся к брату, но того рядом уже не оказалось. «Я что, шагов не услышал?» — старший Юги прислушался. Со второго этажа до него доносился слабый стук шлёпок: «Он поднялся наверх…? Что он там делает… Ой… Ой!».

Тело уже не слушалось, без сна его адски ломило. Свинцовая голова не удержалась на плечах, падая на край дивана. Сознание отключилось, телевизор продолжил кричать.

Цукаса улыбнулся, возвращаясь вниз:

— Наконец… финальный момент!

***

Когда Аманэ открыл глаза, перед ним было… зеркало. Большое, резное и вычурное зеркало, в котором отражался похожий на него парень. На нём была странная старомодная школьная форма с глупой кепкой, а одну щёку украшала белая печать.

— Ты кто? — Аманэ испуганно сжался, — Ты кто… такой?

Отражение улыбнулось и растворилось в синем тумане, сменившимся на водоворот. Его центр медленно растворялся, являя смотрящему странные картины. На одной он встречал ту самую Нэнэ в школьной форме посреди туалета, на второй он сражался с Коу, носившим странную палку. На третьей он разрубал большого деформированного монстра. И каждая картинка, казалось, не имела смысла, но со временем, медленно, Аманэ начинал что–то вспоминать.

— Школа Камоме… Семь Тайн… Да, я… Туалетная Ханако–сан! — парень почувствовал холодный ветер и посмотрел вниз. Его наряд изменился на наряд из зеркала, — Точно, мы с Яширо…

Синий туман снова затянулся, а потом превратился в маленькую белую дымку. Ханако с того конца распадался на маленькие куски, а кричащая Яширо пыталась его удержать. «Тот момент, разрыв!» — бывший туалетный призрак не слышал слов, но помнил всё, как вдруг уловил часть собственного голоса:

— Я бы хотел жить с тобой, Яширо…

Синий туман накрыл всё стекло и сжался в единый комок, разбив зеркало на осколки. Аманэ закрылся от них руками, но те не попали в него, и он открыл глаза. За зеркалом, вдалеке, на чёрном фоне висело окно, за которым сияли звёзды, а на парте под ним сидел ещё один парень в западной рубашке под кимоно и старомодной хакамой. Бывший Ханако не сразу узнал его, пока не близился чуть ближе, заметив на его голове кепку, а в руках — радио.

— Цукаса! — несдержанно выкрикнул он, но Цукаса смотрел сквозь него, слушая что–то по своему прибору.

— Хм, хм… Что там Аманэ хочет? Хм, хм… Понятненько! — призрак вскочил со своего места и сорвался в темноту, освещая коридор неизвестной грани, — В той книжке было что–то подходящее!

— Книжке? Цукаса, что ты…?

Аманэ еле поспевал за братом, тот бежал совсем не с человеческой скоростью. Спящий еле–еле умудрился влететь в открытую дверь загадочной библиотеки, посетителями и сотрудниками которой были самые разные монстры и нечисть. Цукаса же, улыбнувшись главному библиотекарю, подлетел к одному из стеллажей и схватил одну чёрно–серую книгу.

— Так, так, так, — он пролистал все страницы и бросил её на пол, — Не то, — схватил новую, пролистал и её, потом тоже бросил, — Не то, — повторил тот же шаг, — Не то… О, кажется эта!

Оборвав на укоризненных словах брата, призрак медленно пролистал несколько страниц и остановился на одной из них. Он читал всё внимательно и, что удивительно, не вслух, запоминая всё с точностью до слова. Потом он прижал книгу к груди и пошёл к библиотекарю, который выдал ему её до какой–то даты.

На этом моменте всё внезапно растворилось в никуда и осталась лишь тьма без света. Аманэ бесцельно бродил по ней, точнее летал, чувствуя себя лёгким и холодным приведением, как вдруг был вынужден остановиться, ведь позади снова зажёгся свет.

Парень легко узнал радио комнату, но не сразу признал в лежащих телах Сакуру и Нацухико. Оба спали мёртвым сном в луже их смешавшейся крови, а Цукаса смотрел на них сверху, перепачканный в свежем «красном» с ритуальным клинком в руках.

— Один, два! — весело сказал он, — Кого ещё взять? Ну, главное Аманэ и Нэнэ найти!

Он вылетел из комнаты. Всё остальное превращается в чёткие воспоминания.