– К пластику? – спросил Егор Ильич, демонстративно удивляясь.

Анастасия посмотрела на него снисходительно.

– Я понимаю ваш сарказм, Егор Ильич, но сейчас я говорю не для того, чтобы вас задеть. Я говорю про общественное мнение. О том, как им можно манипулировать и вводить его в заблуждение. Общество. Толпу. Но не вас. Вы же сразу определили, что на фотографии я. Хотя многие сразу бы так не сказали. – Женщина посмотрела в сторону Сергея. – Просто я иду сегодня в театр. Ну и выгляжу соответственно. А в жизни я проще.

Егор Ильич прищурил глаза и улыбнулся. Ему явно понравилось, что клиентка сразу запомнила его имя и подметила сообразительность.

– Так вот это о нюансах, – продолжила Анастасия. – А теперь мне хотелось бы поговорить о деле. Мы же за этим тут собрались? Правда?

Сергей ухмыльнулся, словно понимал, что женщина перед ним непростая. Не в смысле дороговизны и возможной суммы контракта, а в своём желании водить окружающих за нос. Он будто чувствовал, что сейчас их станут использовать как слепых котят. И, возможно, они никогда не узнают истинных причин всех их будущих стараний по контракту, который они сегодня подпишут.

– Да, Анастасия, вы правы. – Сергей взял инициативу на себя. – Теперь расскажите нам, почему мы должны собирать для вас сведения о вас. Если, конечно, это не ваша сестра-близнец на фотографии. Ведь может быть и такое, правда?

Сергей говорил, словно поверил в правоту своей догадки, которая пришла ему в голову спонтанно, прямо сейчас, когда он ещё раз посмотрел в лицо женщине.

Та довольно покачала головой.

– Конечно. Конечно, вы тоже правы Сергей.

Анастасия подождала, пока улыбка под названием «я решил проблему» полностью завладеет лицом сыщика.

– Конечно, Сергей, всё стало бы совсем просто, если бы у меня была сестра-близнец. Но у меня её нет. Я вообще единственный ребёнок у моих родителей. Несмотря на то, что каждый из них был в браке по три раза. Как до моего рождения, так, кстати, и после.

Теперь Анастасия повернулась к Егору Ильичу. Нарочито. Резко. Словно хотела показать своё разочарование к подходу его напарника. Сергей при этом нисколько не смутился, а словно обрадовался от того, что женщина переключила своё внимание с его персоны на личность его товарища. Он сложил локти на стол. Поднял предплечья и, упёршись сцепленными ладонями в подбородок, стал наблюдать за развитием событий, будто зритель за действиями на сцене.

– Это ни моя сестра, ни родственница, ни человек, похожий на меня, – продолжала Анастасия тоном доцента кафедры математики и информационных технологий, – это я. Собственной персоной. И да, – женщина ещё раз внимательно посмотрела в лицо одного, потом, повернув голову на сорок пять градусов, в лицо другого сыщика, – сведения вам нужно будет собрать обо мне.

Сергей продолжал всё так же сидеть, опершись подбородком в кисти рук, и с интересом рассматривать происходящее. Егор Ильич, тревожно улыбаясь краем губ, внимательно смотрел на посетительницу. Оба ждали продолжения.

Анастасия устало выпустила очки из пальцев и те упали аккуратно в раскрытый портфель, стоявший у её кресла.

– Это была моя просьба к Измаилу, – сказала она, потерев переносицу средним пальцем. – Он вообще не в курсе дела. Просто он внимательно ко мне относится.

Теперь её голос стал менее уверенным, а взгляд переключился с детективов и блуждал по стенам и потолку.

– Дело в том, что несколько лет назад я поняла, что иногда перестаю быть собой.

– Как это?

Егор Ильич вышел из лёгкого оцепенения, в котором пребывал и, поднявшись с места, перешёл ближе к напарнику. Сел на край его стола, прямо напротив Анастасии, но так, чтобы не закрывать обзор своему товарищу.

Анастасия сменила позу. Сгруппировалась в кресле. Выпрямила спину. Поставила ровно колени. Посмотрела на кончики серых туфель. Слегка подвигала ступнями, словно пыталась выровнять их точно рядом друг с другом. Не поднимая головы, заговорила:

– Недавно я стала вдовой, – вдруг произнесла она, и, не дожидаясь реакции детективов, быстро продолжила: – Мой муж погиб. Точнее его убили, – поправилась женщина. – Выстрелом в голову. От головы осталась только нижняя челюсть. Больше ничего.

– Уф-ф, – невольно выдохнул Сергей, как будто человек из партера, ожидавший комедии, но погрузившийся в кульминацию драмы.

Анастасия подняла на него глаза, словно не понимая, зачем он издаёт такие звуки, но потом покачала головой.

– Нет. Я не об этом хотела, – успокаивала она то ли саму себя, то ли Сергея. – С его убийством разбирается полиция. Мы его уже похоронили. Мужа, в смысле, – пояснила посетительница.

– А тогда… – начал вопрос Егор Ильич.

– Я пришла просить о другой помощи, – не дослушала его Анастасия. – Давайте не будем отвлекаться.

– Хорошо, хорошо, продолжайте, – извиняясь, ответил старик.

Женщина недовольно посмотрела на него, всем видом показывая, что не желает никого слышать, пока не сможет донести всё, что хочет.

– Несколько лет назад я вдруг очнулась в странном заведении. Посреди комнаты. В неизвестном мне месте. Комната оказалась тёмной. Пустой. Широкие кровати. Приглушённый красный свет. Я была там одна. За дверью слышались шум и смех. Веселье какое-то. Сначала я подумала, что сплю. Потом поняла – нет. Ну, знаете… – Посетительница взмахнула тонкой кистью. – Как там водится, ущипнула себя, прикусила губу. Почувствовала боль. В общем, я поняла, что всё происходит наяву. Обстановка была не просто незнакомой, а абсолютно чужой. Сначала я испугалась, затем взяла себя в руки. У меня же дочь. Я испугалась за неё. Для матери ребёнок – это больше, чем жизнь. А что с моим ребёнком, я тогда не понимала. В общем, я выскочила из комнаты. И увидела большой зал со сценой. Какой-то странный праздник. Люди, человек пятьдесят. Может, больше. Многие мне улыбались. Называли по имени. Спрашивали, как мои дела и всё в таком духе. Я была растеряна. Спросила, где выход. Слава богу, выскочив на улицу, я поняла, что нахожусь в Москве, и мой сотовый у меня в кармане. Я вызвала такси и приехала домой. Там всё оказалось хорошо. Няня в детской. Спящий ребёнок. Все как будто и не заметили моего отсутствия. Но для меня это было каким-то ужасом. Понимаете?

– А ваш муж? – не выдержал Сергей.

– Муж? – растерянно переспросила женщина и потёрла пальцами виски. – Муж тогда был в отъезде. Он часто бывал в отъезде. У него такой бизнес, знаете… – она подбирала слова. – Психологическое консультирование, как бы. Может быть, слышали про общество «Добра и Света». Нет?

Анастасия, прищурившись, посмотрела на Егора Ильича, а Сергей в это время что-то вбил в поисковую строку браузера.

Егор Ильич потер ладонью затылок и, глядя на женщину, отрицательно мотнул головой. Анастасия понимающе кивнула.

– Это нормально. Он всё переживал, что его общество назовут сектой. Потому больше на периферии работал. Насколько я понимаю, там действительно была какая-то помощь, в плане – мир, радость, счастье. Что уж он там делал, я не знаю, но точно ничего такого, что бы могло кому-то навредить. В общем, не в этом дело, – женщина пыталась сменить тему разговора. – Дело во мне. Я о себе прошу.

Сергей тоже встал со своего кресла, перешёл на другую сторону стола и присел на его крышку рядом с компаньоном.

– Вы про случай с комнатой? Было какое-то продолжение?

Анастасия провела ладонью по волосам, то ли растерянно, то ли рассерженно.

– Не совсем с той комнатой. Дальше это повторялось ещё несколько раз. Нет, не место. Я порой могла прийти в себя в совершенно незнакомой жизни. Иногда, как оказывалось, исчезала из дома на несколько дней. Но к этому относились спокойно. Помощницы, няни. Они все понимали, что я могу быть занята.

– А ваш муж? Вы ему не рассказывали? – допытывался Егор Ильич.

Женщина грустно ухмыльнулась.

– Я себе этого не хочу рассказывать. А вы говорите – муж.

Сергей понимающе кивнул. Посмотрел на Егора Ильича. Тот гладил ладонью подбородок и задумчиво смотрел в стену напротив.