Из восьми гостей я знала только двух: Машину одноклассницу Карину, маркетолога, и Данила, бородатого программиста, какого-то давнего знакомого. Остальные были разного возраста, пола и внешности, впрочем, уже через час все общались, как добрые приятели.

Я подарила Маше яркую брошь ручной работы: золотистая сова с огромными зелёными глазами и ярко-красным оперением, как мне казалось, отлично впишется в её гардероб. Подруга приняла её с восторгом, впрочем, она была не способна обидеть никого из гостей кислой миной.

Когда моя голова поплыла от сытости, опьянения, музыки и одурманивающих экзотических ароматов, раздался звонок в дверь. Радостная Маша бросилась к двери, даже не задумавшись о том, кто может прийти без приглашения.

– Да ладно? Цветы от братишки? В кои-то веки? Проходи, что ли, гостем будешь!

– Я буквально на минутку.

Звук этого голоса прошил меня по позвоночнику. Спрятаться! Под стол. Но стола нет. На балкон? Не успею! Я судорожно начала шарить глазами по комнате, готовая залезть в шкаф или под кровать. Что, чёрт побери, здесь делает Сергей?! Ах да, он же её брат!

В последний раз, когда мы виделись, всё было чудесно, мило, дружелюбно. Он помог мне с больной ногой и даже умудрился завоевать моё доверие, почему же сейчас я ударилась в панику? Хочу его видеть и боюсь этого больше всего на свете. Но времени на раздумья не было.

Через минуту в комнату, полную народа, ничего не замечающего и ни на что не реагирующего, зашёл Сергей. Поняв, что бежать некуда, я посмотрела на него и увидела только глаза. Во что он был одет, что он сказал гостям, с кем поздоровался за руку, кому кивнул, что вручил Маше – все детали потонули в каком-то сизом тумане, словно в комнате, как в тамбуре вагона, было плотно накурено. Сергей коротко бросил мне: «Привет». Уселся на подушку на полу напротив. Принял из рук Маши стакан с соком.

Я бросилась на балкон, сжимая в руках спасительную сигарету. Почему я не подумала о том, что он может быть здесь? Возможно, потому, что не видела его ни на одном Машином дне рождения? Или потому, что до сих пор не могу осознать близкого родства этих двух совершенно непохожих людей? Или просто стараюсь гнать подальше от себя мысли об этом человеке? Руки тряслись, когда я пыталась прикурить. Как хорошо, что никто не пошёл со мной. Мне нужно побыть одной, успокоиться и натянуть на лицо привычную маску равнодушия и высокомерия. Так, подбородок вздёрнут, взгляд расфокусирован, уголки губ чуть приподняты. Мне хорошо, мне наплевать на всех вокруг.

– И никто – мать вашу – никто этого не изменит! – чётко проговорила я в лицо тёплому летнему вечеру прямо с балкона.

Оттуда я пробралась сразу на кухню. Мне всё ещё не удавалось убедить своё тело, что ничего особенного не происходит. Ноги не гнулись, пальцы были холодными, словно я засунула их в морозилку, голова кружилась пуще прежнего. Маша как раз раскладывала по тарелкам новые порции вкусно пахнущей курицы. Я не смогу больше проглотить ни кусочка.

– Маш, по-че-му я ни разу не видела твоего брата за… сколько мы знакомы? Пять лет? А в последние два месяца постоянно встречаю его везде. По-че-му?

– Может, дело не во мне? Просто пришло время, – странно ответила она, подмигнула и продефилировала обратно к гостям.

У меня оставалось всего пятнадцать–двадцать минут, хотя я об этом не знала. Мне казалось, вот он, здесь, пришёл ради меня – а не ради своей сестры, – чтобы остаться, а потом в пьяном угаре броситься к моим ногам. Все эти жалкие крохи времени я старалась не замечать Сергея. Изображала флирт с Данилом, лицемерно интересовалась рабочими заморочками Карины. А потом он встал, попрощался и направился к двери. Разве могла я так просто его отпустить, не насладившись собственным триумфом? Сейчас или никогда.

– Останься. – Я оперлась одной рукой о дверь, не давая ему пройти, а второй хотела было прикоснуться к его груди, но так и не решилась, погладив воздух.

– Мне завтра на работу.

– Ну останься ещё на часок, не больше. – Взгляд моих густо подведённых чёрным глаз, наверняка блестевших после выпитого рома, пытался проникнуть через стёкла его очков, зрачки, мозг и попасть в самое сердце.

Сергей замешкался. Победа! Отошёл от двери, легко улыбнувшись, и вернулся в комнату.

Эта полуулыбка – опять такая же, скромная, почти робкая, но радостная, искренняя – всколыхнула во мне бурю желаний. Хотелось одновременно и стереть её с его лица, и смотреть на неё как можно дольше.

Я включила музыку погромче и погасила верхний свет. Гости заулюлюкали. Комната освещалась лишь светом свечей, пляшущих в причудливых подсвечниках из разноцветного стекла. Протянула руку к Маше, и мы затанцевали. Пара девушек тут же вышла к нам на импровизированный танцпол. Странно, я не чувствовала ни малейшей боли в колене, тело стало гибким, живым, податливым. Горячая густая кровь бежала по венам, как дорогое вино, опьяняя, даря наслаждение. Я смотрела в глаза Сергею, не отрываясь и не гася на лице соблазняющей улыбки. «Только для тебя, я танцую только для тебя», – мысленно шептала я.

Обычно привлечь внимание мужчины, особенно в подобных обстоятельствах, не составляло никакого труда, и мне хотелось проверить: Сергей – такой же, как и все прочие? Я приблизилась, наклонилась, обнимая его за плечи, не переставая двигаться под музыку, и взяла за руки. Его ладони с длинными крепкими пальцами были горячими и влажными. Я почувствовала силу и нежность, а ещё лёгкие электрические разряды, которые проникали под кожу, неслись вверх по венам и взрывались огненными вспышками в самом сердце. Отдёрнув руки, чтобы не обжечься, я замерла на месте. Он не встал, не принял приглашения, не разделил со мной танец, чтобы прижаться ближе, сообщить о своём желании. Просто улыбался и продолжал сидеть на месте. Так почему же, чёрт возьми, меня так лихорадило?! Музыка продолжала плыть вокруг, и никто ничего не заметил.

Пока я курила на балконе, Сергей исчез, попрощавшись со всеми, кроме меня. Мне больше незачем было оставаться. Всё вокруг – лица, голоса, запахи – слилось в одно тёмное бесцветное пятно. Вдруг захотелось оказаться дома, свернуться калачиком под одеялом и спрятаться от всего мира. Я извинилась перед подругой, ещё раз поздравила её с днём рождения и отправилась в июньскую ночь.

Опустошённая, неудовлетворённая, почти злая, не понимающая своих чувств, я вышла из подъезда. Меня раздирало на части: хотелось заставить этого мужчину страдать, выбить из колеи, стереть с его лица улыбку и в то же время хотелось целовать, не помня себя. Ни за что! Я лучше спрыгну с крыши, чем снова влюблюсь в кого-то.

– Лиля! – От звука этого голоса я шарахнулась, как от огня.

Сергей вышел из машины и приблизился ко мне. Что он здесь делает? Почему не уехал?

– Давай я подвезу тебя до дома.

– Я дойду сама. Езжай, тебе же завтра на работу.

– Садись, не дури. Не стоит в таком состоянии разгуливать по ночным дворам.

– В каком состоянии? Что, думаешь, я слишком пьяная? Дойду сама! Слышишь?

Стараясь из последних сил сохранить ровную походку, я развернулась и зашагала прочь.

Его шаги шелестели сзади, ровно на расстоянии нескольких метров. Ни разу не обернувшись, я дошла до своего подъезда и остановилась.

– Ну. Проводил даму, рыцарь. Иди домой.

Руки в карманах джинсов, рубашка белеет в темноте – чистая, выглаженная, вкусно пахнущая. Размахнуться и ударить по лицу. Сбить очки. Посмотреть, что он сделает. Закричать. Убежать. Заплакать.

Сергей медленно подошёл ко мне, нежно поправил упавшую на глаза чёлку.

– Ты мне нравишься, Лиля. Но не нужно со мной играть, как с маленькой собачкой. Спокойной ночи. – Его дыхание коснулось моих губ, и я чуть не рухнула на покрытый трещинами асфальт.

Когда он развернулся, чтобы уйти, я не выдержала.

– Стой.

Подбежала, схватила его за плечи и поцеловала. Один раз, второй, третий. Времени не существовало. Я провалилась в чёрную дыру, не понимая, что делаю, чего хочу и что будет дальше.