- Остановись, потерпи до дома, - приказала сама себе экономист первой категории. - Ещё не хватало здесь сидеть и реветь.

   Она кинула кружку в сумку и ещё раз посмотрела вокруг: не забыла ли чего? На столе осталась только коробка из-под конфет "Рафаэлло", которую Людмила Алексеевна приспособила под скрепки, карандаши и прочую канцелярскую мелочь. Слёзы опять подступили к глазам, но она решительно застегнула "молнию" на сумке, встала и осторожно выглянула в окно. На крыльце и во дворе уже никого не было.

   Тогда она быстро выскочила из кабинета, захлопнула дверь и, тревожно озираясь по сторонам, как вражеский шпион из старых советских фильмов, стараясь не стучать каблуками, пробежала по коридору и буквально скатилась по лестнице. Потом так же осторожно выглянула во двор. Там всё ещё никого не было. Только ветер гонял по замерзшей земле снег и чёрный целлофановый пакет. Пакет противно скрипел и шевелился, как живой. Людмила Алексеевна посмотрела на него, прислушалась и рванула к воротам. Последний раз она так бегала, наверно, в классе десятом. Или в девятом? Нет, в десятом. Ей тогда, во что бы то ни стало, нужно было получить "пятёрку" по физкультуре, потому что эта отметка шла в аттестат.

   - Людочка? А что ты так рано? - удивилась мама.

   Людмила вяло махнула рукой и пожала плечами. Это могло означать что угодно. Рассказывать маме про сегодняшние события не было ни сил, ни желания.

   - Меня Фроловы пригласили провести выходные на даче. Они сейчас за мной заедут, - торжественно объявила мама. Она стояла у высокого старого трюмо и подкрашивала губы.

   - Они - это кто? - равнодушно спросила Людмила и присела на тумбочку для обуви.

   - Люда, ты меня не слушаешь. Как это кто? Фро-ло-вы! Борис Михайлович и Эльвира Сергеевна, конечно. Не сиди на тумбочке, у неё ножка шатается. Я там курочку приготовила, возьмёшь в духовке, в холодильнике - салатик. Поняла? Я приеду в понедельник.

   Хлопнула входная дверь.

   - Вот и хорошо, - подумала Людмила. - Не придётся ничего рассказывать и объяснять, а потом выслушивать советы: как нужно было себя вести, что говорить, куда смотреть, где сидеть и как сохранять достоинство. Горячая ванна, вот, что сейчас нужно, просто жизненно необходимо, очень горячая, а потом старый байковый халат, постель и никаких мыслей, только сон и всё.

   Спя-я-ят уста-а-алые игрушки... ля-ля-ля-ля...ля ... ля-ля-ля-ля...ля.... Во-о-от.

   Но, когда она вышла из ванной, зазвонил телефон. Людмила сначала посмотрела на номер, а вдруг звонят с работы, но в окошечке высветилась надпись "Оксана".

   - Люд, ты дома? Нас с работы пораньше отпустили. Стёпку мама из садика забрала, Виталя на дежурстве, а у меня шампанское и торт "Киевский". Мы с Танькой сейчас к тебе придём. Доставай фужеры, будем отмечать женский день!

   Татьяна работала вместе с Оксанкой в аптеке, жила в соседнем подъезде и тоже иногда присоединялась к их посиделкам. Людмила кивнула головой.

   - Люд, ты чё молчишь?

   - Хорошо, - прошептала Людмила.

   - Люд, ты чё шепчешь, заболела что ли?

   - Нет, всё нормально, заходите, конечно.

   Ну вот, байковый халат и сон отменяются. Людмила вздохнула, как будто ей предстояла тяжёлая и ненавистная работа, поплелась в спальню, натянула джинсы и любимый голубой свитер с растянутым горлом.

   Она поставила греться чайник, достала из духовки курицу и полезла в холодильник. Расставляя тарелки и фужеры, Людмила подумала, что, всё-таки, хорошо, что девчонки надумали устроить праздник. Она сейчас вместо того, чтобы страдать и реветь в подушку, выпьет шампанского, наестся до отвала всяких вкусностей, наболтается, насмеётся и забудет все свои неприятности. И все дела! В коридоре раздался звонок. А вот и они!

   Людмила распахнула дверь, на площадке стояли ... Виктор Петрович и водитель Миша.

   - Вот. Вам, - сказал Миша и протянул ей шампанское и коробку конфет.

   - Не... не надо... - пролепетала она и попыталась захлопнуть дверь. Но Виктор Петрович, на удивление ловко, поставил ногу в дверной проём, подтолкнул робевшего водителя в квартиру, вошёл следом и сказал:

   - Добрый день.

   Людмила кивнула и прижала ладони к загоревшимся щекам. Зачем они пришли? Она специально ушла с работы, чтобы никого не видеть. А они! Для чего всё это? Почему?

   - Вы это... - смущённо пробормотал Миша и переступил ногами. - Вы меня, Людмила Алексеевна, того... понимаете. Вот Петрович мне помог, всё объяснил про последствия. А у меня жена ... дочки... маленькие они.

   Рукой, с зажатой в ней коробкой конфет, он показал рост дочек.

   - Мне увольняться никак нельзя. Мне увольнение вот...

   Он поводил по горлу шампанским.

   - Понимаете?

   Она ничего не поняла. О чём это он? Какие дети? Какое увольнение? Чего "того"?

   - Михаил Семёнович хочет сказать, - вступил Виктор Петрович, - что он раскаивается в своём поступке.

   - Раскаиваюсь, - подтвердил водитель и рукавом вытер пот со лба.

   - Сегодня днём он грубо нарушил правила техники безопасности при перевозке пассажиров...

   - Нарушил, - согласился Миша.

   ... и теперь просит Вас извинить его и никому об этом инциденте не рассказывать.

   - Прошу, - кивнул Миша и для того, чтобы было видно, как сильно он просит, прижал руки с шампанским и конфетами к груди.