Спя-я-ят уста-а-алые игрушки... ля-ля-ля-ля...ля ... ля-ля-ля-ля...ля.... Во-о-от.
Но, когда она вышла из ванной, зазвонил телефон. Людмила сначала посмотрела на номер, а вдруг звонят с работы, но в окошечке высветилась надпись "Оксана".
- Люд, ты дома? Нас с работы пораньше отпустили. Стёпку мама из садика забрала, Виталя на дежурстве, а у меня шампанское и торт "Киевский". Мы с Танькой сейчас к тебе придём. Доставай фужеры, будем отмечать женский день!
Татьяна работала вместе с Оксанкой в аптеке, жила в соседнем подъезде и тоже иногда присоединялась к их посиделкам. Людмила кивнула головой.
- Люд, ты чё молчишь?
- Хорошо, - прошептала Людмила.
- Люд, ты чё шепчешь, заболела что ли?
- Нет, всё нормально, заходите, конечно.
Ну вот, байковый халат и сон отменяются. Людмила вздохнула, как будто ей предстояла тяжёлая и ненавистная работа, поплелась в спальню, натянула джинсы и любимый голубой свитер с растянутым горлом.
Она поставила греться чайник, достала из духовки курицу и полезла в холодильник. Расставляя тарелки и фужеры, Людмила подумала, что, всё-таки, хорошо, что девчонки надумали устроить праздник. Она сейчас вместо того, чтобы страдать и реветь в подушку, выпьет шампанского, наестся до отвала всяких вкусностей, наболтается, насмеётся и забудет все свои неприятности. И все дела! В коридоре раздался звонок. А вот и они!
Людмила распахнула дверь, на площадке стояли ... Виктор Петрович и водитель Миша.
- Вот. Вам, - сказал Миша и протянул ей шампанское и коробку конфет.
- Не... не надо... - пролепетала она и попыталась захлопнуть дверь. Но Виктор Петрович, на удивление ловко, поставил ногу в дверной проём, подтолкнул робевшего водителя в квартиру, вошёл следом и сказал:
- Добрый день.
Людмила кивнула и прижала ладони к загоревшимся щекам. Зачем они пришли? Она специально ушла с работы, чтобы никого не видеть. А они! Для чего всё это? Почему?
- Вы это... - смущённо пробормотал Миша и переступил ногами. - Вы меня, Людмила Алексеевна, того... понимаете. Вот Петрович мне помог, всё объяснил про последствия. А у меня жена ... дочки... маленькие они.
Рукой, с зажатой в ней коробкой конфет, он показал рост дочек.
- Мне увольняться никак нельзя. Мне увольнение вот...
Он поводил по горлу шампанским.
- Понимаете?
Она ничего не поняла. О чём это он? Какие дети? Какое увольнение? Чего "того"?
- Михаил Семёнович хочет сказать, - вступил Виктор Петрович, - что он раскаивается в своём поступке.
- Раскаиваюсь, - подтвердил водитель и рукавом вытер пот со лба.
- Сегодня днём он грубо нарушил правила техники безопасности при перевозке пассажиров...
- Нарушил, - согласился Миша.
... и теперь просит Вас извинить его и никому об этом инциденте не рассказывать.
- Прошу, - кивнул Миша и для того, чтобы было видно, как сильно он просит, прижал руки с шампанским и конфетами к груди.
Он изо всех сил старался говорить так, как учил Петрович. Спасибо ему, вот и шампанское с конфетами для подарка сам купил и даже денег с него, с Миши, не взял. Как назло, все нужные слова вылетели из головы, и водитель потел, смущался, переминался с ноги на ногу и от этого потел и смущался ещё больше. Мужчины молчали и смотрели на Людмилу. Она обхватила плечи руками, как будто ей стало холодно, и подтянула воротник свитера.
- Ну, так что, Людмила Алексеевна? - спросил инженер.
Она взглянула на него и растерялась. Говорил Виктор Петрович, вроде бы, серьёзно, а глаза ... Господи, помоги! На озере Байкал была ясная солнечная погода.
- Что? - спросила она и посмотрела на Мишу, будто это он обращался к ней.
- Вы сможете извинить Михаила Семёновича и никому не сообщать об этом инциденте? - продолжал Виктор Петрович.
Людмила кивнула, опять же, Мише и тихо, почти шёпотом, сказала:
- Да.
- Спасибо Вам огромное, Людмила Алексеевна! Вот, с праздничком! - водитель протянул шампанское и конфеты.
Но она только помотала головой и ничего не взяла. Тогда Миша поставил свои подарки на пол и облегчённо выдохнул. Вдруг засвистел чайник. Людмила вздрогнула и так поспешно ринулась на кухню, как будто там начался пожар, выключила плиту и без сил опустилась на табурет. Почему он улыбался? Или ей это показалось? Нет, не показалось! Он определённо улыбался. Конечно - розовые панталоны! - это очень смешно. И свитер этот старый с растянутым горлом. Зачем она его надела? Зачем? Фу! Какое убожество! Её даже затошнило от отвращения к себе.
Она услышала, что открылась входная дверь. Кто-то поговорил в коридоре. Дверь закрылась.
- Ушли, - облегчённо вздохнула Людмила.
Она подошла к окну. На улице продолжал валить снег. Во дворе мальчишки кидались снежками, им было наплевать на то, что уже наступила весна и где-то распустилась мимоза. Им просто было весело. Людмила мрачно уставилась на них. Внизу хлопнула дверь. Из подъезда вывалился Миша, пробежал до ПАЗика, оставляя на снегу чёрные проталины, завёл мотор и уехал.
И зачем они приходили? Ах, да! Миша говорил что-то и просил, чтобы она никому ничего не сообщала. Ни-ко-му. Ничего. Ничегошеньки. Стоп. Это что же получается? Это получается, что Миша никому ничего не рассказал? Похоже, что так и есть. Почему? Потому что ему "Петрович помог и всё объяснил".
