Двое детективов только что вышли из его кабинета, когда зазвонил телефон, и это был Скелтон, который просил его пройти по коридору.

  — Чарли, — сказал Скелтон, — это Джеффри Моррисон, брат Майкла Моррисона. Детектив-инспектор Резник.

  Двое мужчин обменялись рукопожатием и отступили назад. Выглядит более крепким, чем его брат, но старше, думал Резник, кроме того, вы бы знали, что они семья и близкие. И что Джеффри тратил на одежду больше, чем Майкл, вероятно, зарабатывал за месяц.

  "Мистер. Моррисон вполне разумно хотел убедиться, что мы делаем все возможное, чтобы найти его племянницу, и я думаю, что я успокоил его по большинству пунктов». Скелтон сделал паузу, не сводя глаз с Резника. «Однако есть одно но… Мистер Моррисон считает, что мы бы быстрее получили результаты, если бы предложили вознаграждение».

  — Десять тысяч за информацию, которая поможет Эмили выздороветь. Безопасно, конечно.

  Резник покачал головой.

  — Уверяю вас, это не праздное предложение.

  — Уверен, что нет.

  «Я могу себе это позволить, и если это поможет вернуть мою племянницу…»

  — Что касается первого фронта, — сказал Резник, — я в этом не сомневаюсь. На второй …"

  «Я объяснил некоторые трудности, как я их вижу, — сказал Скелтон.

  «Без сомнения, — сказал Резник, — будет огромный отклик. Мы были бы завалены звонками со всей страны, сообщениями о наблюдениях от Гебридских островов до Плимута Хоу, и конечным результатом было бы использование времени персонала и компьютеров без реального эффекта. У нас будут мистификаторы, пытающиеся получить легкие деньги, экстрасенсы с репутацией, доказывающие, что хуже всего, через несколько часов ваш брат и его жена получат свой первый звонок с требованием выкупа. Если этого можно избежать, я не думаю, что их следует подвергать этому».

  Скелтон ходил вокруг своего стола. — Доверьтесь нам, мистер Моррисон. Мы делаем все, что можно сделать».

  Джеффри Моррисон переводил взгляд с одного офицера на другого. Суперинтендант имел представление о том, как должен одеваться руководитель, даже, казалось, держал себя в хорошей форме, но этот, другой… он не подпускал его ближе чем на сто метров к залу заседаний в таком виде.

  «Вы знаете, что если я захочу, — сказал Моррисон, — я могу пойти прямо отсюда в редакцию общенациональной газеты, и к следующему выпуску она будет на их первой полосе?»

  И Скелтон, и Резник поняли, что это, вероятно, правда; ни один из них не сказал ни слова, наблюдая за посетителем на всем его пути к двери.

  — Ладно, пока я готов подождать. Но ты должен знать, что если Эмили не найдут в ближайшее время, я оставлю себе награду как вариант.

  — Спасибо, Чарли, — сказал Скелтон, когда Моррисон ушел. «Думал, что мне нужна небольшая моральная поддержка».

  Резник кивнул, и его желудок громко сжался.

  «Похоже, — сказал Скелтон, — как будто вам не помешало бы что-нибудь посущественнее».

  Двадцать восемь

  Резник возвращался в здание с куриной грудкой и бри на ржаном хлебе, сардиной и радиккио с раскрошенным сыром с плесенью, когда чуть не столкнулся с женщиной, стоявшей у справочной. Она пятилась от квадратного окна, посаженного так низко, что можно было поскользнуться на склоняющемся к нему диске.

  "Ой, извини!"

  "Прости!"

  Резник выронил из рук один из бутербродов, рванулся к нему и промахнулся. Одна из его ног выскользнула из-под него так, что, потеряв равновесие, он соскользнул почти на пол. Прижав другой бутерброд к груди, он прижался к женщине, одной рукой сжимая ее довольно плотное бедро. Если оба заметили это, никто не счел нужным упомянуть об этом.

  Снова извиняясь, Резник поднялся на ноги. Тем временем женщина подобрала его заблудившийся бутерброд, за исключением нескольких завитков салата, которые распустились.

  — Вы бы не были инспектором Резником? спросила она.