Как только Рут наклонилась и осторожно коснулась его между ушами, он остановился.

  — Не возражаете, если я присоединюсь к вам? — сказал Резник.

  «Что произойдет, если я скажу «да»?»

  Лицо ее сделалось еще худее, впало в щеки; кожа вокруг глаз как-то отслоилась. Теперь в ее волосах почти не осталось рыжего; То, что там было, здесь и там, было белыми волосами, поразительно сильными и густыми.

  Резник пододвинул стул и сел.

  Рут продолжала читать. Чарльз Диккенс. Тяжелые времена. «Поздновато решил получить образование».

  Резник сделал большой глоток пива и подождал, пока она дочитала до конца главы. На ее месте стояла рваная пивная циновка.

  — Ты появляешься здесь вот так, — сказала Рут. «Не случайно».

  «Он получает условно-досрочное освобождение. Вопрос дней. Я не знал, слышали ли вы.

  Рут затянулась сигаретой; допила пиво и на мгновение подержала пустой стакан в воздухе. Бармен принес ей свежую, а старую унес.

  «В это время года не так много клиентов», — сказала Рут. «Относитесь к королевской семье». Она низко рассмеялась. «Не наш, чужой. Нет, — сказала она, выпив, — я не знала.

  — Он знает, где ты?

  Рут пожала плечами. «Какая разница? Ты нашел меня, не так ли? И не говорите мне, что это ваша работа. У него есть способы оказывать давление на людей, о которых большинство из вас только мечтают.

  «Вы можете двигаться дальше, — сказал Резник.

  "Бегать?"

  — Ты пришел сюда.

  «Это было приличное время назад. Мне здесь нравится. Большинство людей, одна неделя, две, они приходят и уходят, уходят. Никто не знает, кто я, кем я был, на чем был женат. Те, кто разбираются в мелочах, не их дело, им все равно».

  — Он наговорил много гадостей на суде.

  «Он всегда говорил гадости. Делаю их тоже. Он не может меня напугать. Уже нет. И даже если бы он мог, я перестал бежать. Она спустила ноги на пол, и собака сменила положение. — Теперь он пробовал что угодно, — сказала она, поглаживая шерсть животного, — это дало бы ему понять, для чего. Не так ли, дорогая?

  Собака повернула голову, чтобы лизнуть ее руку.

  «Он угрожал отомстить».

  "Зачем? Десять лет? Он думает, что это было из-за меня? Это никогда не было до меня. У вас были улики, свидетели - этот жалкий ублюдок Черчилль щипал траву. Господи, ты заморозил его с пистолетом в окровавленных руках. Для чего я был нужен?»

  Резник не ответил; правда в том, что подробностей он не знал. Сколько Рейнс выпросил у ожесточенной жены, сколько из других источников?

  «Ты должен отнестись к этому серьезно, проехав весь этот путь сюда».

  Резник кивнул. "Я делаю."

  Рут снова рассмеялась, прервавшись на полпути к мучительному кашлю. — Что ты собираешься делать, — сказала она, когда снова взяла себя в руки, — остаться? Быть моим личным телохранителем?

  "Нет. Просто хотел, чтобы вы знали, вот и все.

  Она кивнула на его стакан. «Теперь ты захочешь вернуться. Дежурство завтра, скорее всего.

  Резник сделал быстрый глоток, прежде чем отодвинуть стакан в сторону. «Всегда осадок на дне; независимо от того, насколько тщательно вы его наливаете».

  — Ага, — сказала Рут, — немного похоже на жизнь, а? Она смеялась. «Христос, внемли мне. Не через одного Диккенса, а я говорю символами».

  Резник поднялся на ноги, и собака снова низко зарычала. — Одно дело, — сказал он.

  — Я все еще пою?

  — Когда вы в последний раз видели Рейнса?