— Тони, — сказала она, глядя Резнику в лицо и читая в ответ его мысли. «Он всегда говорил, что сделает это с ней. Тони. Ублюдок!

  На кухне засвистнул чайник и затих; Резник тихонько вынул свой блокнот и потрогал колпачок ручки.

  Сержант Миллингтон свернул на автостоянку, ведя машину слишком быстро, в то время как Резник и Келлог закрывали двери черного салуна. Не успели подняться по лестнице на станцию, как между ними спешил Миллингтон.

  «Шесть свидетелей. Шесть. Все готовы свидетельствовать о том, что гражданский муж Петерс угрожает ей расправой».

  Резник толкнул стеклянную дверь, кивнул дежурному офицеру в форме и направился к лестнице.

  «Одна пара, черные, но ничего, не может быть всего, они это четко помнят, дату, время, все, годовщину свадьбы, вот почему. Вернулся с какой-то вечеринки, а там все это происходит посреди улицы. Стоит тебе понюхать другого мужчину, и я тебя задушу, черт возьми! , вот что у него получилось. Они поклянутся в этом.

  Теперь они стояли в кабинете Резника, лицо Резника ничего не выражало, когда он кивал, слушая взволнованный голос сержанта. В стороне наблюдает Линн Келлог, улыбка наготове мелькает в уголках ее округлого рта.

  Миллингтон решительно хлопнул в ладоши. «Открыть и, черт возьми, закрыть!»

  «Тони Маклиш». Тон Резника был ровным и будничным.

  Глаза Миллингтона расширились, а затем сузились до щелочки. Резник продолжал смотреть в точку примерно в шести дюймах над головой сержанта.

  "Если бы вы знали…"

  — Я послал Нейлора и Дивайн, чтобы привести его.

  Линн Келлог извинилась, прижав руку ко рту, сдерживая смех, насколько могла, пока не достигла уединения с дамами.

  — Открой и закрой, Чарли. Это то, что ты думаешь?

  Резник сидел в кабинете Скелтона, стараясь не злиться на то, как входной и выходной лотки были расположены ровно в четверти дюйма от краев стола, промокашка с авторучками, каждая из которых содержала чернила разных цветов, направленный к нему под углом сорок пять градусов. На равном расстоянии от плитки календарь в серебряной рамке, фотографии жены и дочери Скелтона, тоже в серебряной рамке и улыбающиеся.

  — Похоже на то.

  Скелтон кивнул. «Проведи меня через это».

  Резник расправил ноги, снова скрестил их в другую сторону. «Ширли Питерс, тридцать девять лет. Последние четыре года она работала в компании по разработке программного обеспечения недалеко от старой рыночной площади. Машинистка, коммутатор, ничего специализированного. Примерно полтора года назад она жила с этим Тони Маклишем. Ее мать говорит, что они были вместе лучшую часть трех лет, хотя, по ее словам, лучшая часть была, когда она, наконец, бросила его. Он уехал в Абердин работать на буровых установках, она наладила свою жизнь, а через шесть месяцев он вернулся и стал досаждать себе. Споры, угрозы; он будет стучать в дверь посреди ночи. Она сменила замки, провела несколько ночей с мамой, только, конечно, от этого стало еще хуже, потому что он думал, что она была с парнем».

  — Какие-нибудь жалобы через нас? — прервал его Скелтон.

  «Келлог проверяет файлы. Должно быть что-то было; чуть больше года назад она получила запретительный судебный приказ против него».

  «Эффективно?»

  «Не должно было быть. Маклиш был арестован за кражу со взломом при отягчающих обстоятельствах и заработал девять месяцев в Линкольне. Он не долго. Одна из соседок сказала Миллингтону, что видела, как он расхаживал по улице не более двух дней назад.

  Скелтон откинулся назад, согнул пальцы, а затем сложил руки за головой. «Отложите это под домашним насилием».

  "Я так думаю."

  «Не нужно паниковать».

  "Нет."

  — Вы получите другие доказательства?

  «На месте преступления обнаружены чужие волосы на свитере женщины, соскоб кожи под указательным пальцем правой руки, мужские лобковые волосы вокруг таза…»