Резник слишком рано выпрыгнул из машины, согнулся и был близок к тому, чтобы потерять равновесие. Споткнувшись, он уперся в открытые ворота; остановился, наконец, там, где стояла Рэйчел, совершенно неподвижно, оглядываясь на дом с Бадом на руках.

  При первом движении его руки на ее плечах она вздрогнула.

  "Ты в порядке?"

  Ее голова медленно двигалась вверх, а затем вниз.

  "Ты уверен?"

  "Да."

  — Он был здесь, Дориа?

  "О, да." Рэйчел продолжала смотреть на дом.

  Резник убрал руку и жестом пригласил Линн Келлогг прийти и присмотреть за Рэйчел. Были слышны полицейские сирены, отдаленные, но приближающиеся.

  На ковре в холле была кровь, и Резник благодарил Бога за то, что это не кровь Рэйчел. На ступенях лестницы густые скопления крови, кровь размазана по стенам и по перилам. Кровь заливала лестничную площадку, пока не остановилась у двери в маленькую спальню в задней части дома.

  Внешней стороной ботинка Резник толкнул дверь. Что-то остановило его, и он больше не открывался. Он прижался к ней своим весом, ровно настолько, чтобы протиснуться внутрь комнаты.

  Дориа лежал, словно его части, вплотную к маленькой кровати. Там, где он порезал себя этим тупым зазубренным оружием, на стены выплеснулось еще больше крови, присоединившейся к краске, которую Резник так усердно наносил. Тем не менее, кое-где проглядывали фрагменты детской.

  Последнее, что сделала Дориа, — перерезала ему горло.

  Резник, больной, толкнул окно и увидел внизу Рэйчел Чаплин, которую ведут к ожидающей машине скорой помощи.