— Нет, я серьезно.

  — Секс, — сказал Догерти.

  «Когда, где или как?»

  Догерти улыбнулся и покачал головой. "Если."

  «Пол был заинтересован, а ты нет, не так ли?»

  Догерти кивнул. «Вот-вот».

  — Зачем продолжать видеться с ним?

  — Потому что он мне нравился, потому что обычно он составляет хорошую компанию. Потому что он не медсестра. Я был готов пропустить последние пять минут того, почему ты не вернешься ко мне, почему я не могу прийти к тебе?

  — И это то, о чем вы спорили? Тем вечером?"

  «Это была рутина, через которую прошел Пол. Мы оба этого ожидали.

  — Тогда зачем уходить раньше?

  "Что?"

  «Зачем уходить раньше? Вы ушли рано, оставили Пола допивать свою выпивку. Если это ничем не отличалось от окончания любого другого вечера, зачем ты это сделал?

  — Пол, — сказал Догерти через мгновение, — он становился все более и более настойчивым. Сказал, что мне как будто стыдно за него, сказал, что я его использую, много чего наговорил. Я не хотел больше это слушать».

  — Ты ушел от него?

  — Думаю, да. Я полагаю, вы могли бы сказать, что да.

  — Вот как бы он это увидел?

  "Он может."

  — Он уже был зол на тебя. Расстроенный."

  — Он этого не делал. Догерти посмотрел вниз, и Резник представил раны под одеялом. — Он не мог.

  — Он мог проследить за тобой из клуба, увидеть, куда ты идешь.

  — Я не это имел в виду. Я имею в виду, что психологически он не мог этого сделать».

  «Это согласно Фрейду или Юнгу?» — спросил Резник.

  Догерти почти улыбнулся. — Оба, наверное.

  «Физически, — сказал Резник, — мог ли Пол Гроувс напасть на вас?»

  «Если бы он был достаточно взволнован, я думаю, он мог бы найти в себе силы, но он никогда не смог бы подобраться ко мне так близко, чтобы я не услышал его, я в этом уверен».

  «Вы хотите быть уверенными. Последний человек в мире, которого вы хотите, чтобы это был он».

  "Конечно. Но кто бы это ни был, они пришли прямо позади меня. Из одного из туалетов, кабинок.

  — Ты их слышал?

  Догерти ответил не сразу. «Я так не думаю. Хотя иногда, когда я все это прокручиваю, только иногда, слышен этот слабый полузабытый щелчок, как будто задвижка отдергивается».

  — И ты видел?

  — Как я уже сказал, очень мало. Ботинок или, может быть, ботинок, черный. Все было черным. Брюки …"

  — Брюки, а не джинсы?

  "Я думаю, что да."

  «А размер? Вы получили какое-то представление об этом? Насколько велик? Какого роста?"

  «Примерно моего роста. Сильно, очевидно. Но я не думаю, что он был бодибилдером или кем-то в этом роде».

  Медсестра уже зависла у изголовья кровати, и Резник мог видеть, что он близок к тому, чтобы просрочить его гостеприимство. — Карл, — сказал он, вставая на ноги, — теперь отдохни. Кто-нибудь снова придет поговорить с вами. Он опустил руку, словно хотел погладить изножье кровати, и Догерти вздрогнул. «Будь осторожен, — сказал Резник. «Поправляйся». Он мог пройтись и поговорить с Тимом Флетчером, пока тот был там, узнать, не встали ли какие-нибудь небольшие воспоминания в его мозгу.