Осборн смотрит вниз, на ее неприкрытый треугольник повернутый вниз. Эта щель манит его как вход в таинственную пещеру, где он найдет сокровище. Он сглатывает голодную слюну, хотя глотать сложнее из-за удушающих объятий волос на горле. Кажется его горло начинает гореть. Его слуха касается едва уловимая песня, та же колыбельная, но тихая и далекая. А еще звук капающей вдалеке воды. Кап-кап.

Мария, медленно танцуя, укладывается на свои ползущие волосы. Все это время она продолжает смотреть в его глаза. Она словно гипнотизирует его. Она манит его движениями пальцев.

Красное на белом… красное на белом…

Красное опаляет и топит разум Николаса. Он то всплывает, то тонет. Ему кажется что в лице Марии прячется скрытая угроза. Но она манит его. Она смеется над ним. Она манит его раздвинутой щелью. Красное на белом…все красное на белом.

Повторяя это, Осборн снимает плащ-сюртук и откидывает его куда-то в сторону. Он опускается над Марией. Ее запах… он все сильнее зовет его.

Он расстегивает брюки. Он возбужден до предела. Его так и распирает от похоти. Его член встал на полную. Он не проверяет влажна ли она или нет. Он сразу входит в нее. Он вползает в Марию как змей в пещеру. И в этот момент он едва не кончает от избытка болезненного желания. Сквозь плену красного и белого он видит чей-то маячащий мрачный образ. Ему внезапно кажется что он Архитектор Кошмара, змей, который жил среди «Семи Царей Едома». Он вползает в нее своим хвостом.

Он не понимает кто холоден в этом соитии – он или она. Но красное продолжает поливать его белым. Запах орхидей удушает его. Ее волосы сдавливают его горло.

Он двигается вперед. Он скользит внутри. Туда… глубже. Она не девственна. Она кажется кем-то опорочена.

Мария… Мария…

Она стонет. Она вскрикивает. Ее покусанная грудь поднимается и опускается. И от этого не оторвать глаза. Так влажно. Но так холодно. Он шлепает ее по лицу.

Мария сладко стонет и всхлипывает слишком громко.

Она берет его руки. Одну кладет на окровавленную правую грудь, другую притягивает к своему лицу. Она берет его большой палец себе в рот. Лижет. Ласкает. Сосет. Водит языком.

Мария…

Он все повторяет ее имя. Все вокруг красное. Только ее грудь то поднимается, то опускается.

Он внутри нее. Он так глубоко опустился. Там влажно. Скользко. Но так все сжимается. Она сжимает его. Слегка разжимает. Сжимает. Как-будто сердце стучит. И его сердце стучит. Она все тянет к себе. Она душит его волосами. Он уже задыхается от похоти, запаха орхидеи, и сжатия волос на шее.

Еще. Он не закончил. Дальше. Двигается все быстрее. Она кричит. Она вскрикивает. Она стонет протяжно и слишком сладострастно. Да, Мария…да…да… ДА!

Он кончает в нее. Жар уходит из его тела, но ему этого мало. Его семя внутри нее. Но зачем останавливаться?

– Разорви меня… – требует она слишком громко. Он не ослышался. Она на самом деле это сказала. – Разорви мое чрево. Я все равно не умру. Я хочу почувствовать больше боли.

Мария протягивает ему, невесть откуда взявшийся ритуальный нож из черной стали. Осборн выходит из ее киски. Он берет нож в правую руку. Он облизывает нож и сталь холодит язык.

Он входит в анальный проход Марии. Там еще уже. И это сразу возбуждает его почти до эрекции. Но он сдерживает и проползает точками внутрь. Двигаясь неспешно, размеренными движениями, он подставляет нож к ее животу. Чуть повыше пупка. И, резко вонзает его.

Мария кричит. А затем смеется. А кровь из ее раны на животе понемногу стекает вниз, марая белые волосы. Те душат Осборна еще сильнее. И внутри Марии все сжимается. Он выдергивает нож и снова вонзает. И двигается внутри нее. Все кругом забрызгивается красным. Красное на белом… белое на красном…

Осборн снова эрегирует, но только в ее анал. Он выдергивает нож из ее раны и отшвыривает его в сторону. Он ощущает себя ослабевшим, вымотанным. Он кажется сдулся.

– Все, ты так быстро ослаб? – сквозь томный стон спрашивает Мария. В ее глазах отражается сожаление?

– Я все еще человек, чего ты ждешь от меня? – хрипло спрашивает Осборн.

– Не спорю, ты еще смертен. У меня есть возможность помочь тебе, Николас. Отдайся мне сейчас, – она ждет.

Он молча выходит из ее нутра. Отпускает ее окровавленное тело. Его тело, руки и ноги ослабли. Они ватные и дрожат. Он опускается на колени рядом с ней. Похоже он перенапряг сам себя. Как было неосмотрительно вбухивать все свои силы. Все таки тело Осборна такое слабое…

Николас тяжело дышит. Он ложится спиной на пол. Волосы Марии по прежнему держат его горло. Они все еще сжимаются, не позволяя ему захватить слишком много воздуха. Что если Мария хочет убить его удушением?

Девушка поднимается на колени. Она вся в своей крови. Но несмотря на раны и сексуальное насилие, она кажется все еще сильнее его. Она берет его член пальцами правой руки. Ласкает. Водит вверх и вниз. Она пытается возбудить его. И от ее сладких прикосновений он все-таки встает.

Мария сладостно вздыхает. Она приподнимается над лежащим Осборном и садиться на него. Она всасывает его в себя. Осборн вздрагивает и хрипло стонет.

Почему она такая ненасытная?

– Я хочу кое-что рассказать тебе про Архитектора Кошмара. О моем создателе. – она склоняется над левым ухом Осборна. Она шепчет сладко. – У меня есть младшая сестра. Наш создатель любил нас больше всего. Он считал нас своим самым идеальным творением. Но начал он с меня, как с первой своей невесты.

Она громко дышала. Она сделала паузу в разговоре и простонала. Она двигала бедрами. Она сосала вагиной его член как конфету. Она взяла правую руку Осборна. Он слабо подчинился, ощущая себя затянутым в сизо-красную пелену.

– Затем… ммм… Архитектор Кошмара сделал со мной кое-что порочное. Но сказать тебе мой секрет сейчас, было бы бессмысленно! Он все равно слышит нас сейчас, и наслаждается созерцанием нашего акта! – она прерывалась на протяжный стон и продолжала свой рассказ. – Аааххх… в какой-то момент, в лесу меж древних руин, он подарил мне вечность… Ты тоже получишь эту вечность, от него, того кто родился еще до тех богов, которых знают сейчас. Ты познаешь тьму, что была до рождения бога, именуемого Антихрист. О, нынешние боги, они ничто в сравнении с ЭдлуАгаму!

На идеальном лице Марии расплылось блаженное выражение. Она все активнее сосала член Осборна, она целовала своими половыми губами его плоть. Внезапно она распахнула янтарные глаза и с силой прижала руки Осборна к полу. Так сильно прижала что пол слегка треснул. А Осборн вскрикнул от боли. Но сексуальное вожделение не давало ему выбраться из скользкой ямы. Он тонул все глубже. Он погружался в темную ледяную слизь. Тьма вокруг лизала его душу. Сознание Николаса сцепило ледяными когтистыми пальцами. Казалось внутри его черепа ползают и скребут эти самые пальцы.

Где-то вдалеке. В глубине ледяной тьмы, шевельнулась аморфная тень. Тень не имела определенных очертаний. И чей-то далекий мужской голос зашептал: – Впусти меня. Впусти меня, Николас. Ты более не принадлежишь себе. Ты испробовал Марию, мою сладкую дочь. Прими ее дар, который она хранит возле своего сердца. Она подарит его тебе… – голос смолк. Сквозь скользкую темноту Осборн увидел как Мария выгнулась. Ее кожа на правой груди разорвалась. Из кровоточащей раны выбрался маленький скорпион. Он слабо попискивал. Он был похож на новорожденное существо. Такое же слабое и беспомощное. Только в его маленьком хвосте наверняка есть яд.

Скорпион сполз по коже. Он быстро добрался до лица Осборна. Осборн хотел сопротивляться. Ему нечем дышать. Ему страшно. Но Мария держит его. Тьма и слизь держит его. Его душа тонет где-то посередине.

Скорпион подползает к его шее. Он разрывает клешнями кожу Осборна там, где меньше всего пут из волос. Он быстро и ловко вползает под кожу. И маленькие щупальца так и елозят внутри.

А затем наступает боль. Неописуемая боль. Она смешана с похотью. Она вымазана вожделением. Она разрывает его, холодит и сосет.