— Вот! — Дрожа от гнева и отчаяния, тут же показываешь пальцем на Жаннет, — КАК? Как ты могла делать мне… — запинаешься на секунду — минет (Энни, мне правда, очень жаль), если пыталась арестовать меня после убийства?! В твоей истории слишком много несостыковок, не считаешь?!

Жаннет чешет револьвером свою голову. Понимая, что и правда завела сама себя в тупик, направляет револьвер Энни между глаз и бросает равнодушное:

— Похуй.

… и ставит палец на курок.

Стиснув кулаки от своего бессилия, ты умоляешь:

— Подожди!..

Жаннет поднимает бровь:

— По-моему, ты уже всё мне сказал, командор. Назови хоть одну причину не пристреливать её.

К этому времени абсолютно всем находящимся в таверне становится ясно, что у Жаннет едет крыша. Давать ей свободу — было ошибкой, и кто-то из твоих разведчиков пытается медленно приблизиться к Жаннет по правой стене, чтобы попробовать разоружить её.

Но она замечает это. Поворачивается в сторону подходящего и равнодушно стреляет.

Все в ужасе замирают. Военные полицейские отпускают Энни из хватки, и её тут же перехватывает Жаннет, приставив револьвер к её виску и крича:

— А ну?! Кто ещё на меня?! Бернар?! Нападай! Я пристрелю тебя точно так же, как этого ублюдка. Господин Жан, может вы попробуете подобраться ко мне?! Ну-ка, кто у нас тут самый смелый!

Понимая, что вокруг стало слишком много противников, Жаннет начинает отступать к двери, обхватив Энни за шею и буквально вжимая дуло револьвера ей в висок.

В отчаянии пытаясь придумать, как спасти Энни, понимаешь, что твоё единственное оружие — это нож в твоей ноге. И ты не умеешь его метать. И скорее всего истечёшь кровью.

Со слезами в глазах смотришь на Энни, мысленно прося у неё прощения за этот ад, в который она влипла только из-за тебя.

Невозможно игнорировать тот факт, что Энни держится молодцом, и даже в таком аду ты на секунду восхищаешься её невозмутимостью. Её не сломать.

Внезапно Энни недвусмысленно показывает глазами в сторону от себя, абсолютно точно посвящая этот взгляд тебе.

Ты смотришь туда и видишь декоративные меч и щит, висящие на стене. Вспоминаешь название таверны.

«Острый меч».

И сразу понимаешь, что ты должен сделать.

К тому же ты замечаешь, что пятно крови на бинте Жаннет интенсивно расширяется.

Нужно тянуть время. Она вот-вот потеряет сознание. Нужно делать хоть что-нибудь. Что угодно.

И внезапно ты становишься на колени и начинаешь рыдать.

— Жаннет! … Я сделаю что угодно, я … я буду твоим рабом! — давясь слезами, умоляешь ты, — Прострели мне вторую ногу, надень на меня ошейник, делай со мной что хочешь! Только отпусти Энни. Мы уедем и будем жить вместе, или я могу попроситься в Совет, о — я очень быстро добъюсь этого, ты будешь моей телохранительницей, я женюсь на тебе… Умоляю…

Ты знаешь, она не выстрелит, пока ты будешь говорить о вашем будущем.

Захочет хотя бы послушать, как могло бы быть.

Предложение очень заманчиво, но Жаннет обожглась один раз и больше не верит в твои сказки.

— Иди к чёрту.

Чёрт, чёрт чёрт, чёрт… Думай, думай! Нужен хоть какой-нибудь отвлекающий маневр, чтобы нанести удар. Хоть что-нибудь!

И в этот самый момент…

… время будто замедляется и…

…в сторону Жаннет летит пивная кружка.

И звонко бьёт её прямо в висок.

Абсолютно в то же место, куда она ударила прикладом тебя.

Жаннет, пошатнувшись, теряет равновесие. Энни тут же пользуется моментом и выворачивается из её хватки.

А ты, собрав остатки сил, бросаешься к декоративному щиту и, сорвав с арматуры меч, несёшься на Жаннет.

С воплем: «СДОХНИ!» — протыкаешь им свою мучительницу, пригвоздив её прямо к стене.

— Сдохни, сдохни, сдохни!!! — с каждым криком ты вонзаешь его глубже и глубже.

Ненависть к этому миру овладела тобой.

Протыкая Жаннет, ты словно протыкаешь всю королевскую полицию, правительство, Йерегистов, титанов, врагов из детства и ещё многих-многих мучителей вместе взятых. Все они заставляли тебя, пользовались тобой, пренебрегали тобой, издевались над слабыми.

Глаза Жаннет расширяются, она хватает меч прямо за лезвие, пытаясь вытащить его из себя, но только режет себе руки и неистово вопит.

Наконец, она замирает.

— Сдохни, — в последний раз шепчешь ты, повиснув на рукоятке меча.

Потом тебя оттаскивают от мёртвой Жаннет, — по рукам узнаёшь Жана — и вцепившись в его рукав, ты умоляешь:

— Пожалуйста, дай нам уйти.

Абсолютно всем в таверне, включая тебя, ясно, что тебя нужно арестовать и отправить под стражу. Но ты этого просто не переживёшь.

Сейчас… когда ты так близко к ней.

Жан озадаченно смотрит на членов королевской полиции.

Они, как и остальные, находятся в шоке. Им нужно решить, что с тобой делать.

Твоя судьба висит на волоске, и в этой оглушающей тишине любой вердикт — уже облегчение.

Внезапно раздаётся голос вусмерть пьяного Конни Спрингера, всё также сидящего за столом:

— Вот это ловко я её… кружкой по черепушке…*Ик*.

С этими словами он бьёт кулаком по столу, падает на свои руки и начинает громко храпеть.

Если у меня когда-нибудь будет сын, я обязательно назову его Конни.

Теряя сознание в руках Жана, ты в последний раз смотришь на Энни, и — готов поклясться — она подумала то же самое.

Комментарий к Глава 10. Меч возмездия Сразу отвечу на вопрос: как Жаннет так быстро добралась до таверны?

Очевидно, что она была в гораздо лучшем физическом состоянии, чем Армин: до полученной раны она поужинала, и по долгу службы является лучшей в деле выживания. Так что она успевает перевязать рану и наверстать упущенное время. А Армин, наоборот, полубежит-полуидёт, постоянно спотыкаясь. Как-то так их время и сравнялось.

А теперь у меня встречный вопрос к вам:

Отдаём Армина полиции или заставим Жана вытащить его из этой ситуации?

Почему-то я одинаково вижу оба финала. Но вдруг, кому-то хочется хотя бы немного повлиять на его судьбу :)

====== Глава 11. Эдельвейс ======

Пробуждаясь от объятий тьмы, ты слышишь шум волн.

Должно быть, море штормит.

Море?

В недоумении открываешь глаза. Над ними — до боли знакомый потолок. Справа на обшарпанной стене — часы. Они замерли ровно на том месте, в котором ты видел их в последний раз ровно два дня назад.

На часах — полдень.

Я умер?

Говорят, стрелки часов останавливаются, когда человек умирает. Ты уверен, что слышал этот факт о наручных часах. Но чтобы настенные…

Если я мёртв, тогда это мой личный ад.

Или…?

Слегка повернув голову, замечаешь Энни.

… или рай?

Энни, по-прежнему одетая во всё чёрное, сидит на полу, прислонившись к краю твоей кровати спиной. Она обнимает руками свои колени, и, положив на них лоб, то ли спит, то ли ждёт.

Отсюда ты можешь дотянуться до неё. Поднимаешь трясущуюся руку и — о ужас — внутренне сжимаешься от того, во что она превратилась. Несмотря на очень аккуратно наложенный бинт, раны всё равно проглядывают по краям. Они всё ещё тёмные, мерзкие, олицетворяющие всю грязь, через которую тебе пришлось пройти.

Вторая рука не лучше. Тебе настолько противно и стыдно, что, так и не решившись дотронуться (должно быть, я ей омерзителен), опускаешь свои руки обратно на постель.

Тебя раздирает миллион вопросов. Ты хочешь узнать, как вы здесь оказались, что случилось после твоей отключки, как дела у Жана, Конни и остальных, почему вы именно в этом бараке, что вам делать дальше. Но, разумеется, из миллиона вопросов задаёшь самый глупый:

— Энни… я умер?

Упорно смотришь в потолок, не решаясь взглянуть ей в лицо.

— Да… — тихо говорит Энни.

Режешь… меня наживую.

По твоим щекам начинают течь слёзы. Ты зажмуриваешься.

— Энни… я не понимаю, — твой голос дрожит, — Я в аду… или в раю?

— Нигде. Тебя больше нет, Армин.

-… а кто… тогда Ты?

— А я… я причина всех твоих страданий.