Когда начала разливать всем в большие кружки кисель, спускались сумерки. Жехард прошёлся по дому, закрывая на ночь шторы, возвратился на кухню.

– Дейра предупредила, что окна лучше не открывать, свет не светить. Можно только одну свечу, но при зашторенных окнах. Похоже, с некоторых пор не стоит полагаться только на защитный купол.

Равд присвистнул.

– Ничего себе дела. Дейра не объяснила, почему такие предосторожности?

– Нет, но не забывайте, Буйный из-за того и заповедный, что…

– Что здесь живёт стерва Дейра?

– Кеф, успокойся, не то когда-нибудь действительно узнаешь на себе всю степень её стервозности. Ты сейчас находишься в доме Дейры. Небось, не решился бы ночевать в Буйном под открытым небом? – осадил его Жехард.

– Закрытым, – мрачно улыбнулся Равд. Говорят, листья деревьев Буйного ночью соединяются и закрывают небо совсем.

– Как это? – удивилась Лада.

– Ветки вытягиваются, листья поворачиваются горизонтально и прилегают плотно друг к другу. А днём разъединяются и могут становиться вертикально, чтобы пропустить свет Светоча для кустов и травы. – Равд отхлебнул с кружки, обжёгся. Кеф отодвинул свою подальше:

– И кто ж этот господин "Говорят"? Хотел бы я посмотреть на счастливчика, вернувшегося с ночёвки в Буйном.

Из открытого окна повеяло запахом роз, сухой ромашки, мяты и других приятно пахнущих незнакомых трав.

Жехард закрыл окно наглухо, поправил штору:

– Кеф, вообще-то ты обычно то и делаешь, что пялишься на нее, хоть и называешь стервой за глаза. Сегодня тоже будешь спать на кухне, чтобы подсмотреть Дейру в ночной сорочке и потом еще полгода вздыхать по ее "страшной" красоте?

– Дейра не считается, она сама дикая, как лес – его тоже опасаются, но никто не возражает, что он необычайно красив… Стоп. Это она ночевала в Буйном? И осталась жива?

– Да, – Жехард зажёг свечу на подсвечнике в центре стола. – Ей повезло оказаться под Дубом Адора. Волшебное дерево действительно еще живо. Более того, я знаю, что Дейра сажала его желуди.

Все уважительно замолчали, глядя на свечу, затем начали пробовать кисель, вкусно пахнущий земляникой.

Равд объяснил Ладе, что давным-давно волшебный дуб в их мир переместил Адор Великий. Это великолепное дерево может появляться в неожиданных местах. Во многих старых сказках рассказывается, как Дуб Адора спасает зазевавшихся путников, приподнимает их на ветки и окружает стеной из листьев, тем самым защищая от кегретов, чёрных тварей, появляющихся в ночной темноте.

– И Дейра всю ночь сидела на шершавой коре огромного дуба, такая нежная, тонкококожая, в одной коротенькой ночнушке, с шоколадными волосами, развевающимися на ветру… – произнёс Кеф с мечтательным взглядом.

– Кеф!

– А? Ну да, Дуб Адора, стена из листьев… никакого ветра.

Равд заулыбался, Жехард выразительно посмотрел на Кефа.

– … И ещё именно Дейра спасала короля Керсана, – сказал Равд.– М-м-м, как вкусно. У нас такого не варят. Лада, у тебя просто талант делать вкуснятину из ничего.

– Спасибо за комплимент. Если честно, это очень простой напиток, я немного переживала, думала, что вам может не понравиться.

– Мне понравился, – сказал не сводящий с нее сияющих глаз Жехард. – На вкус приятно сладкий и …нежный.

– Мне тоже, – Кеф подошел к кастрюле с киселем, чтоб налить себе ещё.

– И мне налей, – подставил ему свою кружку Кеф.

Лада довольно улыбнулась и эта улыбка тут же отразилась на лице наблюдающего за ней Жехарда.

– Расскажите, что произошло с королём Керсаном? – Ей почему-то это казалось важным – было предчувствие, что подобное может случиться и в её жизни.

Рассказывал опять Равд. С его слов она узнала, что король Керсан, отец Лардена, пренебрег запретами и организовал поход для исследования Черных скал, располагающихся на восточном краю заповедного леса, куда с давних веков приближаться запрещалось. С ним отправились самые верные подданные и друзья. Дейра, как придворный маг, тоже была в том отряде. Она единственная осталась жива, не считая линса Сгиреля, который увязался за ними, чтобы отговорить, а потом так и остался.

Так вот, кегреты, о существовании которых почти забыли после ухода линсов, убили всех… Короля Керсана попытался защитить Сгирель. Он же, со слов Дейры, уничтожил всех тварей, но Керсан получил ранение.

Дейра, едва державшаяся на ногах, слабая после сражения, сумела его уменьшить и еще живого доставила во дворец. Вернувшись порталом, она в буквальном смысле вытащила полуживого короля, размером с ладошку, из кармана. Потом, конечно, увеличила до нормальных размеров, но совет ей этого так и не простил, ведь по отношению к королевской семье мало того что нельзя применять магию – она даже не должна была подействовать.

Многие обвиняли Дейру в пренебрежении по отношению к королю. Вот только слова, что выкрикивал в бреду король, подтвердили сказанное Дейрой. А ведь одно то, что она смогла сделать портал, само по себе уже чудо, так как Черные скалы (их еще зовут Черными горами) блокируют магию.

– А линс?

– Сгирель? Сумашедший бродяга, единственный из рода ушедших линсов, обычно живет в Агатовой пещере на берегу Жемчужного озера за Буйным лесом. Но его там не всегда можно застать – любит бродяжничать. У линса бывают припадки, когда начинает стонать и крушить всё вокруг. Унять его никто не может: слишком силён; линсу стоит только сморщить нос – и все просто разбегаются.

– Не преувеличивай. На самом деле он только раз побил посуду и то давно, – вступился за линса Жехард.

– Но в магазине Варда! Один арджазийский сервиз там стоит столько, сколько мой дом!

– Сгирель полностью возместил ущерб.

– Богат, зараза, – удивлённо заметил Кеф. Жехард строго глянул на него и опять начал оправдывать Сгиреля, чем ещё больше понравился Ладе:

– В последнее время линс ничего не разбивает, только, бывает, стонет. Но все продолжают считать его сумасшедшим.

– А ушедшие линсы кто такие?

– Его народ из королевства Лин, самого близкого к Черным горам. Кстати, именно со слов Сгиреля все решили, что они ушли в другой мир, до сих пор живы и могут вернуться.

Свеча на столе потрескивала, Бусик, сейчас размером не больше обычного собаки, мирно посапывал в углу кухни.

Кисель заканчивался, Кеф перебрался на диван и сладко зевнул. Это послужило сигналом подниматься из-за стола. Лада быстро собрала со стола и вымыла посуду, потом, как всегда, с особым удовольствием выдавила последнюю каплю с ветоши, что ознаменовало победное окончание работы, которую, если честно, делать совсем не любила, и поймала задумчивый и какой-то удовлетворённый взгляд Жехарда.

Из-под пола раздался приглушенный звук, похожий на взрыв.

– Опа! Дейра в подвале экспериментирует. Магичит, все-таки, – проснулся задремавший Кеф.

– Не магичит. Ведьмачит.

– Да ну? В нашем мире нет ведьм.

– Уже появились, – с ноткой гордости сказал Жехард. – Из-за того, в Буйном не отслеживаются ведьмовские чары, Дейра ими не на шутку увлеклась. Уже летала на метле – сам видел. Пойдемте, Лада, проведу вас в вашу комнату.

Жехард зажёг ещё одну свечу и сделал приглашающий жест, пропуская вперед.

Еще раз что‐то взорвалось внизу.

– Ух ты. Какая женщина эта Дейра! Реально страшно! – восхищался позади Кеф.

При свете свечи и в отголосках услышанных рассказов дом казался другим. Лада, совсем как в детстве, тихо радовалась, что стены толстые, шторы плотные, а дверь заперта на ключ, а рядом Жехард. Или не заперта?

– Жехард, а дверь… на замке? – опасливо кивнула в сторону входной двери.

– Да, я запер. – Он взял её за руку, и она успокоилась. Тотчас же, стоило сделать шаг, в дверь поскребли. Лада вздрогнула, прислушалась: может, почудилось? Звук повторился. Затем раздался мощный рык. Лада задрожала, вцепилась в руку Жехарда.

– Что это?

Рык повторился, чуть потише.

– А, это Жутя, питомец Дейры.

Жехард еле разорвал хватку Лады, подошёл к двери, открыл, – и на пороге возник силуэт огромного, глухо рычащего медведя, подсвеченного снизу свечой.