На самом деле я думал, что он будет расспрашивать меня про жизнь, про что-то еще, но он оказался довольно сдержанным. По крайней мере, в плане светских бесед.

– Ах да, чуть не забыл. Распишитесь в журнале – если мы с Вами погибнем, то всю вину будут сваливать хотя бы не на меня, – посмеялся старик, достав из ящика журнал, открыв его и передав мне вместе с ручкой. Я прочел короткое сообщение в журнале и расписался под пятью фамилиями – Китакадзе, Смолин, Мэйсон, Ягири и Кёлер. Видимо, это прошлые сотрудники. Дата вводного инструктажа некоторых из них – тридцать лет до сегодняшнего дня. Удивительно. Наверное, они уже умерли, а этот старик – оставшийся.

После этого мы сидели какое-то время молча: я смотрел на экран, все думал о своей работе, а старик то ли уткнулся в свою ОС, то ли спал с открытыми глазами, то ли очень пристально смотрел на экран, как и я. Скучно и смертельно утомительно – первое впечатление от этой работы. Действительно, что ж может сломаться на этой передовой станции, если она была построена по последнему слову техники и обновлена всего лет тридцать назад, смотря на инструктаж Китакадзе-сана. Хотя, я пока что мало понимаю здесь.

– И как вам? Нравится здесь, Роман Георгиевич? – разрушил тишину японец, не отрывая взгляда от экрана.

– Если честно, я просто поражен этим великолепием. На Старой Земле я жил в старом районе города, ну… Знаете, постройки века XX-XXI. И вот, попав в такое – я просто… Ну, это действительно невероятно! – воскликнул я, – но, наверное, по праву я все не оценил – слишком мало времени бывал, да и уставший уже с дороги.

– Красиво и ухоженно значит? – старик сложил руки «домиком» и оперся головой на них, – а на Старой Земле не так?

– Ну, там, где я жил, в Европе, в Российской части, зелено, пыльно, иногда грязно и сыро, – здесь же микроклимат не позволит заледенеть одинокому тротуару, верно? – попытался пошутить я. Неудачно.

– Я иногда хотел бы поехать на Старую Землю, посмотреть, каково это – жить в такой… реальности. – со вздохом сказал он.

– Мне такая «реальность» нравится больше, если честно. Даже однообразие металлической обшивки повсюду не пугает, хоть мозгом я и понимаю ее… Ущербность что ли.

– Понятное дело. Вы еще молоды, а меня тянет к земле… – слабая улыбка проскользнула на лице моего собеседника, после чего он повернулся ко мне, – расскажите мне о России.

– А что вы хотите услышать? – переспросил я, перебирая в мозгу варианты ответа.

– Как она выглядит?

– Хм, – на секунду задумался я, – там, где я жил, был довольно приятный климат, правда, зима холодная. Ну и получается, что, выходя на улицу в разные времена года, я видел разное: летом было страшно зелено: выглядывая из окна, я порой не мог разглядеть дом по соседству, который закрывали пышные кроны деревьев. Было очень яркое, теплое солнце. Еще была зима – температура опускалась, а «картинка» становилась бело-серой, однако, солнце было такое же яркое и теплое, хотя по факту было холодно.

– У нас такого не увидишь.

– Может быть, но всегда получается, что летом ждешь зимы, а зимой – лета. – усмехнулся я. Старик улыбнулся мне в ответ и вновь повернулся к экрану.

– Я сам из Кагосимы – жил там когда-то. Помню то, что Вы рассказываете, только зимы у нас особо не было…

– Жить в теплых краях тоже приятно, – ответил я. Более мы не разговаривали вплоть до конца рабочего дня. Первый час было неудобно, но потом я как-то привык к этому. Единственное, к чему нельзя привыкнуть – это страшная скука. Первым по истечению рабочего времени встал мой коллега, после чего я поинтересовался:

– Вот мы сидим здесь полдня и ничего не делаем, а теперь уходим. Что будет, если ночью что-то сломается? Вернее, зачем мы вообще сидим здесь?

– Ну, а Вы хотите вечно сидеть дома?

– То есть?

– Это же работа. И от нас требуется оперативное ее выполнение. Так что извольте-с завтра все-таки сюда явиться. Вы продаете нам свое время, а мы – покупаем.

– Так что если что-то пойдет не так ночью?

– Работа так устроена, что ночью, даже если что-то сломается, мы ничего поделать не можем. Вы не поверите, но это самый настоящий организм! Живая душа!

– Тогда у меня снова возникает вопрос, зачем нужны мы.

– Почитайте книгу как-нибудь. Все дело в рабочих циклах. Пока мы здесь – идет один процесс, когда мы уходим – другой. Первый мы поправить можем, второй – нет. Если, конечно, Вы не хотите свариться там внутри. Если честно, мы уже вообще… мало, что можем поправить.

– Ну, тогда до свидания, Китакадзе-сан. – я так же собирался уходить, оделся и вышел следом. «Я ожидал большего» – всплыло в голове у меня, как только дверь за мной закрылась.

На входе в лифт я встретился с «хозяйкой» дома, пыхтящей над чем-то у двери в ее кабинет.

– Здравствуйте, Китакадзе-сан. – сказал я, и в голове всплыла мысль: «А они не родственники случаем?»

– О, добрый вечер. Вы… Не могли бы мне помочь? Эта дверь вообще-то должна открываться с моего пропуска, но что-то не работает, ох… – Китакадзе-сан тщетно махала какой-то картой у двери, будто бы сенсор, распознающий ее цифровой ключ, мог быть где-то не там, где был обычно. Я подошел к ней, и дверь тут же открылась, а сама женщина, не торопясь перешагивать через порог, поблагодарила меня, лишь после этого скрывшись в кабинете. Честно говоря, я не понял, в чем была проблема, но и понимать было как-то лень. Она забыла включить свое отображение? В списке активных пользователей поблизости ее тоже не было… А что с картой-дубликатом? Зачем она ей вообще?

Зайдя домой, я довольно быстро приготовился ко сну и нашел электронную версию книги-руководства по реактору. Она была скучна, потому на что-то большее, чем быстрое чтение по диагонали, я был не способен. Да и в таком режиме я буквально провалился в сон.

Лифт, ключ, кровать и… Новое утро. Уже какое..? Я сбился со счета. Абсолютно в то же время сон покинул меня, заставив собираться на новый день работы. «Интересно, мы опять просидим весь день, ничего не делая и заполняя электронные бессмысленные формы?» – думал я. Откровенно говоря, я прямо-таки надеялся, что что-то произойдет.

На подлете у меня были мысли, что работа, которую мне предстояло совершать, будет важной, но по факту, если аварий не будет, то разве много пользы я приношу обществу своими действиями? Нет, во мне не играл альтруист, которому нужно было скорее принести благо окружающим. Во мне просто играла гордость. Но имеет ли она право быть здесь?

Я поймал себя на мысли, что это рассуждения типичного неудачника, который одергивает себя при любом проявлении внутренних амбиций, даже пусть и в голове. С другой стороны, что в этом плохого? Я всего лишь трезво оцениваю себя. У меня заниженная самооценка и завышенные ожидания. И это я говорю будто бы не для себя, а для «публики» свыше или в голове. «Да, я хочу, чтобы меня услышали» – и каждое «признание» за другим – это бесконечная череда оправданий непонятно перед кем. Нет, я не испортил настроение себе с самого утра – это мои каждодневные рассуждения, если мозг занят чем-то кроме интересных вещей или познания нового. «Разве не каждый думает так же?» – уже непонятно, оправдание это или нет.

Мысли ушли тогда, когда я переступил через порог своей квартиры. Сосед вдали коридора тоже куда-то выходил, и я, немного ускорившись, успел забежать в лифт. Живет ли Китакадзе-сан здесь? И другой Китакадзе-сан тоже? «Сегодня надо будет обязательно проследить за своим коллегой» – театрально произнес фразу мой внутренний голос, когда лифт доехал до первого этажа, где я снова встретил «хозяйку», что-то ищущую в своей сумке.

– Здравствуйте! – сказал я, покачав головой.

– Доброе утро, – торопясь, рявкнула женщина. Я прошел мимо и вышел наружу, а ее шаги говорили о том, что она прошла прямо за мной на небольшом расстоянии. Видимо, она искала ключ-карту. Они со стариком точно странные, и если шумами реактора можно объяснить использование всяких там карандашей да ручек (о чем написано в руководстве-книжке), то вот отказ от дополненной реальности мне не совсем понятен – видимо, отец ее воспитывал довольно интересными способами. На секунду мне даже стало интересно, какого это – жить без ДР. Сейчас же я полез в настройки выключать свой чип. Удивительно было смотреть на двери без отметок и указатели без текста. Словно я попал в какой-то город-призрак. Правда, людей-то было много, а вот если их убрать, то действительно получалась бы какая-то гнетущая атмосфера. Вместе с самой картой пропали отметки о положении тех или иных ориентиров на ней – пришлось пользоваться памятью, чтобы добраться до места работы.