— Капитан, — поправил его Джеймс ровным голосом. Появление месье вызвало одно лишь глухое раздражение, но показывать этого не стоило.

— Мои поздравления, капитан. Пройдемся? — предложил месье Деланнуа и медленно спустился с крыльца, с силой опираясь на трость. — Что ж, мне следовало догадаться, — повторил он, оставляя на земле по три следа и заставляя приноравливаться к его медленному шагу.

— Прошу прощения? — вежливо уточнил Джеймс, складывая руки за спиной.

— Она говорила о вас еще во время нашего пребывания в Порт-Ройале. Я запомнил… по долгу службы. Но я не знал, что именно вы помогли ей выбраться с Сен-Мартена.

Судя по интонациям месье, этот факт был единственным, что действительно удивляло его в истории с кражей бумаг у какого-то голландца.

— Я полагаю, — сказал Джеймс ровным голосом, припомнив ее слова об отплытии на рассвете, — что мадам по-прежнему вынуждена заниматься… подобными делами.

— О, — повторил месье и поднял глаза на затянутое черными тучами небо, услышав очередной слабый раскат грома. — Так вот что ее так привлекло. Полагаю, Катрин считает меня слишком черствым. Потому и тянется к мужчинам, не разделяющим моей преданности королю.

Последняя фраза прозвучала почти оскорбительно. Разговор, не успев толком начаться, уже заходил не туда. Впрочем, этот разговор и должен был начаться с оскорблений, разве нет?

— Преданность королю свойственна всем джентльменам, месье, — парировал Джеймс, не повышая голоса. — Но я всегда полагал, что первейшая обязанность мужчины — оберегать жизнь и спокойствие своей жены.

— Мы с Катрин заключили договор, — сухо ответил месье, вонзая трость в землю, словно шпагу. — И я лишь предложил добавить в этот договор еще один пункт. Окончательное решение оставалось за ней.

— И, разумеется, она бы отказала тому, кто спас ее от клейма блудницы и взял на себя заботу о ее сестрах, не так ли?

Месье плохо знал собственную жену, если полагал, что она действительно могла бы ответить ему отказом. Если Катрин считала себя обязанной, то ее благодарность не знала границ — это Джеймс понял еще в ту ночь, когда она без малейшего стыда предложила ему себя. Из желания, из непонятного ему восхищения поступком, в котором не было ничего выдающегося, и из чувства благодарности. Но за что? Он ведь… всего лишь промолчал, когда понял, кем она в действительности была.

— У меня есть долг перед королем, — сухо сказал месье, припадая на искалеченную ногу. — Долг, который я не могу исполнить. Будь вы на моем месте, капитан…

— Я не заключаю подобных договоров с женщинами.

— Считаете, что они недостаточно умны? — мгновенно ввернул в ответ месье Деланнуа, явно намереваясь точно так же вывернуть его слова на изнанку.

— Я сказал не это, месье, — парировал Джеймс не менее сухим тоном. — Научиться воровать и убивать людей одним выстрелом тоже было ее решением?

— Не всё в этой жизни происходит так, как мы того желаем, капитан, — назидательно ответил месье. — Вы, я полагаю, еще слишком молоды, чтобы это понять. Сколько вам? Двадцать пять?

— Двадцать девять. И, как вы верно заметили, я капитан. Военного корабля.

— Хм, — протянул месье. — А выглядите моложе. И всё же мне странно слышать подобные обвинения от того, кто…

— Я предлагал ей добиться развода, — ответил Джеймс, прекрасно поняв, куда клонит собеседник. — Она отказалась. Из-за вашего договора и его последствий.

— Вот как? — вновь протянул месье, казалось, всерьез задумавшись над этими словами. — Она не говорила об этом. Что ж, тогда, я полагаю, мы не с того начали. И мне стоит быть откровенным. Я не держу на вас зла, капитан, хотя не сомневаюсь, что вы ждете от меня именно этого. Я мог бы прислать вам вызов хотя бы из приличия, но мы оба понимаем, что в честном бою мне не победить, а ваше фальшивое поражение выставит меня еще бо́льшим дураком, чем я уже выгляжу в глазах соседей. И я не держу зла на свою жену. Потому что не люблю ее. Не как женщину, с которой я хотел бы прожить остаток своих дней. Эта женщина, увы, давно покоится в земле. Но Катрин по-своему дорога мне. Я не одобряю ее выбора не потому, что она моя жена, а потому, что я слишком хорошо понимаю, к чему всё идет. Она всё еще любит вас, хотя и пытается это скрыть. Да и вы, я полагаю, к ней не безразличны, иначе вас бы не возмущало… ее занятие. Но вы оба еще не раз разобьете друг другу сердце из чувства долга и желания поступать по совести. Которые, вероятно, будут нужны другим, но никак не вам самим.

Джеймс промолчал. Что бы ни происходило между ним и Катрин — если между ними вообще могло хоть что-то происходить, — ее мужа это в любом случае не касалось.

— Но я смею надеяться, — продолжил месье, — вы не из тех мужчин, что способны бросить на произвол судьбы своего ребенка. Однажды Катрин уже предал такой мужчина, и ему и по сей день хватает наглости говорить, что она убила его сына. При живом-то муже. А я не вечен, и когда я сойду в могилу, злые языки не дадут ей жизни на этом острове. А то и хуже. У нее острый язык, и некоторые мужчины верят, что она сама провоцирует в них жестокость. Когда она сама всего лишь защищается от другой жестокости. Я не прошу вас клясться в чем бы то ни было, но я хотел бы быть спокоен за нее. И быть уверенным, что она сможет найти приют и защиту в этих водах.

Вот только приют у англичан мог стоить его жене жизни. И не он ли сам был в этом повинен? Впрочем, думать об этом сейчас было, пожалуй, рано.

— Вы вправе считать, что у меня нет чести, месье. Но я никогда не откажу ей в помощи.

Не только из-за ребенка. Но и из-за того, что она самая… Просто из-за того, что она такая, какая есть.

— Чýдно, — ответил месье Деланнуа, но Джеймсу показалось, что в этих словах было не так уж много искренности. В черном небе с новой силой заворчали громовые раскаты. — Рискну предложить вам не только ужин, но и ночлег, если, конечно, вы не желаете возвращаться на свой корабль под проливным дождем.

Да лучше уж шторм, чем необходимость смотреть на то, как она улыбается мужу, втянувшему ее в очередную авантюру, и искренне считает, что это нужно Франции. Даже если ради того, чтобы избежать подобного зрелища, придется пожертвовать самым ценным, что только было на этом острове. В конце концов, этот мальчик прекрасно прожил без него два с лишним года. И, судя по всему, это он был куда больше нужен своему внезапно появившемуся из ниоткуда отцу, чем ему самому был нужен такой отец. Вечно пропадающий в море и поначалу даже не решавшийся бросить якорь у этих берегов. У офицеров Его Величества на первом месте должен стоять долг перед короной, разве нет?

— Вынужден отказаться, месье, — ответил Джеймс ровным голосом, не позволяя прочесть ни единой эмоции по его лицу. — Меня давно уже ждут в порту. Я не могу оставить «Разящий» без капитана в чужой гавани.

— Вы желаете моей смерти? — судя по интонациям, теперь месье пытался пошутить. — Катрин не простит мне, если вы уйдете, толком не познакомившись с сыном. Решит, что это я вас… спугнул.

— Увы, — сказал Джеймс, чувствуя, как одеревенели и едва слушаются губы. — Я не всегда вправе поступать так, как сам того желаю. Всего доброго, месье. Передайте мадам мои извинения.

Месье Деланнуа промолчал, хотя наверняка осудил этот побег в мыслях. И смотрел Джеймсу в спину, пока тот не скрылся из виду в темноте среди деревьев.

Комментарий к II

*Бой при Мартинике в 1667 году между английской и французской эскадрами. Закончился победой англичан.

========== III ==========

На рассвете небо сделалось бледно-серого цвета с переливами желтого и почти белого оттенков. С северо-запада медленно плыли прозрачные, будто тающие на ветру белесые облака — последний отголосок бушевавшего ночью шторма, гнувшего к земле раскидистые пальмы и безжалостно побившего растущие едва ли не на каждом дюйме острова цветы. Одни уже расправляли мокрые лепестки, тянясь к едва светящему из-за холмов солнцу, но другие так и остались лежать на потемневшей размокшей земле, будто утонув в мутных лужах.