Форпост и в самом деле был — прятался в неприметной издалека расселине между потемневшим от дождя скалами, словно был построен вовсе не для того, чтобы коршуном следить за окрестными землями, — но при первом же взгляде на него Корин насторожился с новой силой. Слишком тихо.

— Ваше Высочество, придержите коня.

Авелен в ответ на официальный тон склонила голову еще ниже и покорно потянула поводья, отыскав почти сухое место под одной из скал. Нарнийцы — гном на мохнатом пони, облизывающая мокрые усы кошка и бодро стучащие копытцами фавны — мгновенно сгрудились вокруг, готовясь защищать принцессу любой ценой. Арченландцы в ответ лишь пришпорили лошадей и потянули из ножен оружие.

Форпост встретил их полным запустением. Безлюдный круглый двор за приоткрытыми, будто по чьей-то беспечности, створками ворот, совершенно темные окна-бойницы в единственной башне и абсолютная пустота в таких же темных коридорах с низкими потолками. В казарме на первом этаже в беспорядке лежали вещи караульных и даже висело по стенам оружие в небольшой комнате-арсенале, но, судя по слою пыли, форпост пустовал уже пару недель.

— Что думаешь? — тихо спросил Даррин, продолжая оглядываться по сторонам, но Корин лишь пожал плечами.

— Похоже, что они ушли сами.

Бежали в спешке, бросив даже личные вещи. Но почему тогда не взяли с собой всё оружие, которое могли унести? Или же… людей — или кто сторожил здесь границу? — могли увести силой дальше на север, тела погибших могли забрать с собой, а если дожди в этих горах не редкость, то и засохшую кровь во дворе уже давно бы смыло. А вот в стенах форпоста…

Вопросов набиралось куда больше, чем могло быть ответов. И едва возникшая надежда, что этой ночью удастся обойтись без часовых и выспаться всем участникам отряда, мгновенно рассыпалась в прах. О том, чтобы выспаться самому, речи не шло и вовсе: Ее Высочество остановилась в дверях полутемного зала, где как раз разводили огонь, огляделась, одновременно с этим пытаясь выжать воду из длинной потемневшей косы, и спросила:

— А где же все?

Да если бы я знал, мрачно подумал Корин, но ей ответил лишь еще одним неопределенным жестом. Авелен не стала спорить и попыталась просушить волосы и успевшую подмокнуть охотничью куртку у спешно разведенного в огромном камине огня. Заставив всех мужчин торопливо отвести глаза и притвориться, что их куда больше занимает оставшийся в седельных сумках провиант, чем подсвеченные рыжим пламенем очертания женской груди и изгиба талии под тонкой хлопковой камизой. Корину захотелось выругаться в мыслях.

Приходилось признать, что воспринимать Авелен как маленькую девочку, прятавшуюся в яблоневой листве, с каждым днем становилось всё сложнее. Особенно когда она тянула к огню узкие ладони, передергивала плечами от малейшего сквозняка и расчесывала тонкими пальцами длинные медовые волосы, еще сильнее отливающие в рыжину при таком же рыжем свете. Иными словами, постоянно отвлекала от мыслей об опустевшем форпосте. Ничем хорошим это закончиться не могло.

Спать на полу или жестких лавках в зале, когда можно было выбрать себе любую постель в форпосте, Ее Высочество тоже отказалась. Да еще и недоуменно подняла брови, словно услышала какую-то глупость. Изнеженная принцесса, раздраженно подумал Корин, уже поняв, что стеречь это взбалмошное создание придется именно ему. Авелен, по счастью, спорить не стала. Завернулась в теплую медвежью шкуру, покосилась на легший рядом с ней меч в длинных темных ножнах и замерла, прислушиваясь к нестихающему дождю за узким, закрытым плотными ставнями окном.

Не иначе, как выжидала, пока за дверью стихнут последние шорохи устраивающихся на ночлег людей и нарнийцев — даже ее верная кошка улеглась снаружи, на пороге, свернувшись пятнистым клубком и собираясь вонзить зубы во всякого, кто посмеет приблизиться к двери, — а затем осторожно прошептала:

— Прости.

— М-м-м?

— Я вела себя глупо. Там, в замке. Как избалованный ребенок, а не как… принцесса.

Этикет требовал немедленно убедить ее в обратном, но… повела она себя и в самом деле неразумно.

— Мне казалось, мы это уже обсудили.

— Не совсем, — прошептала Авелен и зашуршала тяжелой шкурой, устраиваясь поудобнее. — Не делай вид, что ты ничего не понял.

На несколько мгновений в комнате повисла почти звенящая тишина. Казалось, утих даже дождь за окном.

— Я слышу ее, — продолжила Авелен, и, скосив на нее глаза, Корин увидел лишь едва различимый в темноте профиль обращенного к низкому потолку лица. — До сих пор. Как только становится совсем тихо… она начинает говорить.

От закрытых ставень вновь потянуло зимней стужей. Словно под шкуру пробралась ледяная рука, слепо ища живую плоть, из которой можно было высосать тепло.

— Обещает, — шептала Авелен, и изо рта у нее, казалось, вырывался пар. Или мелкая снежная крошка. — Власть. Золото. И… Знаешь, они впервые приехали в Кэр-Паравэл лишь через несколько дней после исчезновения отца. С Гальмы, кажется. Я уже и не помню толком. Мать отказала им, притворившись, что я уже обручена, но… чем старше я становилась, тем чаще в замке появлялись то младшие сыновья лордов и королей, то простые рыцари, то… Был даже брат калорменского тисрока. Прошлым летом. Красиво говорил, писал стихи, обещал все богатства мира. А я… сравнивала. Сравнивала их всех, каждого, кто приходил просить моей руки, с тобой. И отказывала им всем. Потому что никто не мог… сравниться.

На несколько мгновений в комнате вновь повисла тишина. Но вернулся стук дождя по крыше и запертым ставням.

— Какое неуважение — посылать к принцессе Нарнии столь неказистых женихов.

Рядом отчетливо зашуршали шкуры.

— Ты смеешься надо мной? — спросила Авелен, приподнимаясь на локте и вглядываясь в его лицо в темноте.

— Ты не знаешь меня.

— Разве? Я помню еще те дни, когда ты был всего лишь пажом при моем отце.

— С тех пор многое изменилось. Сколько мы не виделись? Шесть лет? Или больше?

— Да, — пробормотала Авелен, подпирая голову рукой. — И в Арченланд, помнится, вернулся истинный наследник престола. Не делай вид, будто тебе это не задело. Любой бы… почувствовал хотя бы тень разочарования и обиды.

— Это к лучшему, — не согласился Корин. — Я знаю свои недостатки. И знаю, что я был бы плохим королем. У него с самого начала получалось быть наследником отца гораздо лучше, чем могло бы получиться у меня. У меня… пожалуй, никогда толком не получалось.

— Я предлагаю тебе трон Нарнии, а ты говоришь, что не хочешь его принять? — спросила Авелен и протянула вторую руку, дотронувшись до рукояти лежащего на постели меча. — Любой другой уже бы искал того, кто мог бы нас поженить. А может, и вовсе…

— Ты не захочешь… быть лишь одной из многих.

Ни одна влюбленная женщина бы не захотела. Отдать всю себя, а затем понять, что стала лишь коротким увлечением, мимолетно вспыхнувшей страстью? Или, что еще хуже, до конца своих дней быть привязанной к мужчине, который не может дать взамен ничего, кроме видимости счастливого союза. Ширмы, за которой будут прятаться от посторонних глаз упреки и бессильные слезы. И что бы ни думала Авелен, какой бы образ не создала в своих мыслях за эти годы, он едва ли имел много общего с настоящим Корином.

Авелен помолчала, будто пыталась найти ответ, который мог бы заставить его передумать, а затем вновь откинулась на спину, отвернувшись к окну. И шум нестихающего дождя на мгновение заглушил звук ровного, почти равнодушного голоса.

— Доброй ночи.

========== Глава шестая ==========

Дождь не стих и наутро. Тяжелые крупные капли продолжали стучать по крыше форпоста и быстро заливали каменный подоконник в зале с едва горящим камином и жесткими неудобными скамьями. Но когда за длинным узким столом вовсю разгорелся спор, поворачивать им назад или продолжать путь на север, в окно, от которого мерзко тянуло сыростью, влетела, с трудом стряхивая воду с перьев, взъерошенная сорока. И рухнула на стол, вызвав у Авелен испуганный возглас.