на ноги его вязаные шерстяные носки. Так и засыпал, опять же в его постели. Как-то попахивало

маньячеством, я конечно стал подозревать, что это не здоровый интерес к брату. И поймал себя

на мысли, что совсем перестал думать о нём как о брате. Тогда как же это назвать? Мне

приходило в голову, что я влюбился, но такого опыта у меня ещё не было. И какого это, я просто

не знаю. Но на всякий случай думал, чем мне это грозит. Во-первых, это точно будет безответно; во во-вторых…, а что во- вторых? Моя прежняя жизнь была столь ненормальна, что перспектива

отношений с мужчиной не кажется такой уж пугающей. Только вот мы братья. Это сложнее. Зная, что Крис никогда не сможет полюбить меня не как брата, можно даже не страдать об этом. Жизнь

покажет, что с этим делать.

Подходила к концу ещё одна неделя одиночества. Каждое утро, перед уходом, я аккуратно

заправлял кровать Криса. Возвращал на места те вещи, что брал вечером. Я думал, вот сегодня он

точно приедет, всё должно быть в порядке. Но он всё не приезжал.

Одиночество стало гнетущим. Если, раньше расположившись в комнате Криса, мне казалось, что

он всё ближе ко мне, то теперь всё это таяло. Мне жизненно необходимо было видеть его глаза, слышать его голос.

В тот день после школы я неспешно брёл домой. Он стал таким пустым и холодным. Зашёл поесть

в закусочную. Кое-как поковырялся в еде. Всё было безвкусным и безжизненным, таким же, как и

я сам. Накатили воспоминания прошлого. Из живота вверх к горлу комом понималась

безысходность. Когда я вошёл тёмный дом, наружу рвалось отчаяние, грозившее вот-вот

разразиться истерикой. Голова разрывалась от боли, сердце колотилось бешено. Не стал даже

включать свет. Я знал, что успокоить меня может только она. Взял флейту. Забрался с ногами на

широкий подоконник в комнате Криса, закрыл глаза и заиграл. Пальцы жили своей жизнью, подчиняясь только музыкальной гармонии. Мелодия уносила сознание в те немногие тёплые

моменты моей жизни, что ещё хранились глубоко в сердце.

Глава 10

«Крис, старший»

Открыв глаза утром, понял, что наконец за всё время моего, так называемого отпуска, хорошо

выспался. Я известный домосед. Так на долго из дома я никогда не уезжал, и соскучился по

привычной атмосфере. Солнце пыталось заглянуть сквозь плотно задёрнутую штору. Смачно

потянулся, широко зевнул, и впустил его к себе в комнату. И, наверное, не только в комнату, но и в

сердце. Я устал от тоски и неопределённости. На сегодняшний день я знаю точно, что хочу стать

важным человеком для Кристофера. Знаю, что буду заботиться о нём. Что толку изводить себя?

Нужно просто жить сегодняшним днём. Надо бы и домой ехать. Решил сегодня погулять по

городу, а завтра в дорогу.

Всё вокруг вторило моему настроению. Люди приветливо улыбались, птицы весело пели, а я

просто жил. Набрёл на магазин с пряжей. От хорошего выбора глаза разбежались. Фантазия

пошла работать, и выдавать сотни вариантов и комбинаций вещей с нитками и узорами. Так, открывши рот, я простоял не знаю сколько. Надо всё-таки упорядочить весь этот кавардак, и

трезво чего-то пожелать. Эй! Я же ещё ничего не вязал для моего малыша. Срочно нужно

исправлять. Быстро подобрал цвета, рисуя образ парня, прикидывая, что подойдёт к его глазам.

Собрал набор для шарфа, свитера, носков и варежек. Потом, решил, что ещё ему нужны будут

митенки и жилет. Набрал ещё мотков десять. Хотелось предусмотреть всё и сразу. Купил спицы,

чтоб начать сегодня же, и со счастливым видом вернулся в отель. Собрал с собой нужное, и ушёл в

парк. Решил начать со свитера. Сделал расчёт, подобрал узор, и понеслась.

Время пролетело незаметно. В реальность меня вернул недовольный рёв желудка. В рюкзаке на

этот случай лежали круассан и сок. Наслаждаясь любимым вкусом, рассматривал вязаное

полотно. И только сейчас заметил, что этот свитер будет выглядеть так будто связан в пару к

моему. Хм… Ну и пусть. А вообще делать что-то для любимого человека очень и очень приятно.

В отличном настроении вернулся в отель, и в предвкушении завтра, собрал вещи заранее. Кинул

всё в машину и зашёл в кафе поесть, как следует.

Обстановка мне уже была знакома. Одни и те же люди, одни и те же блюда. Официанток я уже

знал по именам, и они меня тоже. Телевизор монотонно вещал о последних новостях. Я так

вписался в местный пейзаж, что никто не обращал на меня внимания. Уверен, спроси любого, знает ли он меня? Ответили бы, что я тут пью свой кофе столько, сколько он живёт в этом районе.

Официанты в точности угадывали мои желания. Еда прекрасна. Жизнь чудесна. Сегодня, как и

много дней подряд, симпатичная девушка с обворожительной улыбкой, по имени Кэтрин, принесла мне кофе. Я расплатился и бесцельно уставился в телевизор, так как рассматривать

вокруг уже было нечего – всё напоминало кадры из фильма «День сурка».

Решил дождаться прогноза погоды на завтра. В сущности, он ничего не меняет. Я в любом случае

поеду. Но будет приятно услышать о хорошей погоде. Как-то так влияло на меня накатившее

счастье.

Вдруг моё внимание привлекло название родного города на экране. Потянулся к пульту сделать

по громче. Сюжет был об аварии, случившейся сегодня днём. Господи! Да это же мой район! В

момент узнаю дома и деревья, этот перекрёсток я проезжаю каждый день по несколько раз.

Вдруг сердце замирает… машина сбила подростка, азиата, личность ещё не установлена. На

экране крупным планом лужа крови в которой лежит его куртка… такая же, как у Кристофера.

Внутри всё оборвалось. Я забыл, как дышать. Много ли в нашем районе азиатов такого же

возраста? Не уверен. Чашка с недопитым кофе выпала из рук, заляпав яркие цветы на скатерти.

Часть напитка осталась на моей рубашке.

Не помня себя, мигом выскочил на улицу, ища глазами, где оставил машину. Нет! Этого не может

быть! Кристофер, только не он! Выжимаю педаль газа, не понимая, что в этот момент и сам

запросто могу стать причиной аварии. Самые страшные картины мелькают в голове. Теперь я

точно знаю, что люблю его! И ни как иначе. Что значат все условности и мнения людей? Если его

не будет рядом, то и весь мир мне не нужен. Только бы ты был жив! Даже, если никогда не

полюбишь меня, я просто должен быть рядом, чтоб жить и дышать. Всё остальное больше не

важно.

Мимо мелькают деревья, машины люди, совсем не замечаю, как оказываюсь на въезде в город.

Возвращаюсь в реальность, притормозил и знакомыми улицами объезжаю пробки.

Сердце выпрыгивало, меня била дрожь, вот он дом, в окнах темно - это плохо. Ворота, ступеньки, дрожащими руками открываю дверь, толкаю… и слышу … флейту!!! Он дома! С ним всё в порядке!

Уже не чувствуя ног, вхожу в дом. Закрываю дверь, и с выдохом облегчения сползаю по стене

вниз.

Родной мой, малыш, любимый. Во мне всё через край. Готов всему миру кричать, как я люблю

этого мальчишку! Не отступлюсь от него никогда! Нахожу в себе силы встать и иду на звук, что

льётся почему-то из моей комнаты. Интересно, почему он там? Замираю в дверном проёме….

Кристофер сидит по-турецки на подоконнике, освещённый только отблесками уличного фонаря.

Его глаза закрыты. А я бесстыдно ласкаю взглядом его лицо, понимаю, что он теперь для меня

дороже жизни.

«Кристофер, младший»

Я медленно сделал вдох, наполняя воздухом лёгкие. Представил лес, как тогда в шесть лет. Есть

только я и трава, я и щебет птиц, я и шёпот ветра в листве. Сердце разрывало грудь, оглушая и

угрожая разразиться громом. Я сдался и принял его ритм за основу. Музыка поглотила моё

сознание. Я возносился на вершину мира, находясь в самом сердце вихря, и опускался в негу, ласкаемый свежим бризом. Наконец всё во мне уравновесилось, сердечный ритм пришёл в