Убираю её ладони, и говорю: «Извини», кидаю на тумбочку купюру (хватит и отель оплатить, и на

развлечения). Подбираю куртку и ухожу.

Это не просто было не возбуждающе, это был стресс. Упал на кровать в своём номере. Опять

чувствую себя жалким. Боже! Я уже и не мужик что ли?

Включил гей порно. Смотрю, как-то и мужчины не возбуждают. А фантазия уже рисует на их месте

меня и Кристофера. Совсем другое дело, даже сам обалдел от такой картинки. Это пугает, но и

так… возбуждает? О, Боги, мне нужна разрядка! Пошёл в душ.

Вывод напрашивается сам собой. Всё-таки я влюбился в брата. Ключевое слово «БРАТ»! Как же это

возможно? Может всё-таки пройдёт? Не буду торопиться домой, нужно остыть.

Утром сел в машину и поехал в следующий населённый пункт. Подальше от вчерашнего позора.

Новая гостиница, обед в номер. К вечеру вышел на улицу, рядом оказался утопающий в зелени

парк. В нём-то я затерялся на ближайшие пару часов. Следующую неделю решил поработать.

Нужно было загрузить мысли чем-то иным. Работал в парке с планшетом на коленях, жуя свои

обеды по ходу дела. Вникал в жизнь кроликов и поросят, которых должен был нарисовать. Это

возымело эффект, тревожные мысли отступали. Но засыпал я всё время с одной, вернее с двумя:

«Кристофер мой брат», и «а вдруг он гомофоб?»

Ещё через неделю сказал маме, что задержусь, пусть не волнуется, со мной всё в порядке.

Официально для всех я был в командировке, но не удержался и спросил, как дела у Кристофера.

Она сказала, что они с Ричи вынуждены на неделю уехать к его матери, и Кристофер, бедняжка, остался совсем один. Но он по уши в учёбе, и такой умница, что справится. У меня даже защемило

в сердце, как же он там совсем один? Может вернуться домой? Нет, пожалуй, я ещё не готов.

«Кристофер, младший»

Занятия сегодня закончились рано, и я на всех порах спешил домой, улыбался, предвкушая вечер.

Мысли были заняты братом. Я даже забыл воткнуть в уши наушники. Меня не волновали люди

вокруг. Мои дела сегодня были важнее всего мира. Хотелось приготовить вкусный ужин для

Криса. Сегодня в планах было новое блюдо, найденное на просторах интернета. Продукты я

докупил ещё вчера. Крис как-то рано стал ложиться спать. Я снова редко вижусь с ним. Наверное, он жутко устаёт на работе. Очень хочется его чем-то порадовать. Может, получится повторить на

выходных нашу с ним поездку к озеру? В тот день я был счастлив так, как давно уже не был. Пусть

мы и молчим большую часть времени, сравнивая мою прежнюю жизнь с сегодняшней, я счастлив

от одного только присутствия всех этих людей, что заботятся обо мне.

Забегаю в дом. Кидаю рюкзак. Быстро в душ и на кухню. Эй! Погоди, а это ещё что? На столе

записка. Крис уехал в командировку, да ещё и срок не известен. Ну почему именно сегодня? Это

так неожиданно! От обиды сами собой полились слёзы. Конечно, я расстроился. Даже угрюмый и

молчаливый Крис – лучше, чем его отсутствие. Готовить ужин уже нет никакого настроения.

Поплёлся к себе в комнату, и лёг на кровать. Зазвонил телефон. Я подскочил, а вдруг это брат?

Разочарование накрыло волной. Это Джулия.

- Да.

- Привет, милый.

- Привет.

- А, что с голосом? Ты какой-то грустный.

- Всё в порядке, просто в школе немного устал. Думаю, поспать немного.

- Хорошо, я хотела позвать тебя сегодня к нам на ужин. Ты как?

- Спасибо, но сегодня я слишком устал. Не обижайся.

- Ну, что ты! Отдыхай, конечно. Позвони утром перед школой.

- Хорошо, спасибо за заботу.

- Будь умницей, и поешь сегодня хорошо.

- Ага. До завтра.

- До завтра, дорогой.

Не хочу, чтоб она видела меня в таком состоянии. Будет слишком много вопросов, а врать это

женщине я не могу.

Было так тоскливо, что я решил зайти в комнату Криса. Видно, что он собирался впопыхах.

Видимо, и правда, всё было неожиданно. С полок шкафа свисали рукава рубашек и штанина

джинсов. Я аккуратно сложил всё по местам. В комнате ещё витало присутствие хозяина. Я прилёг

на его кровать, подушка пахла Крисом. Мне этот аромат напоминал жасмин и утреннюю росу.

Чокнутый, правда? Вдыхать его запах было приятно. Я закрыл глаза и не заметил, как уснул.

Утром вставать совсем не было вдохновения. Но школа не будет ждать. Джулию расстраивать

нельзя. Вставил в уши наушники, и поплёлся на занятия. День как день. Как сотни таких же

одиноких дней в Японии за последние восемь лет. До конца недели я просто тосковал. Спал в

постели брата. И как-то не думал, что же ему отвечу, когда он это заметит. Крис не звонил.

Вечерами играл в шахматы с Ричардом, это здорово отвлекало.

Тут свалилась ещё новость о том, что Джулия и Ричард едут к его маме недели на две. У неё были

какие-то серьёзные проблемы со здоровьем. Вот теперь я почувствовал одиночество в полной

мере.

Брата уже нет две недели. Его постель потеряла запах хозяина, но зато пропиталась моим. Я

представлял, когда Крис ляжет в свою постель, а я незримо буду рядом обнимать его своим

ароматом. Двинутый! Правда? О том, что он сменит бельё, я даже не подумал.

Вечером позвонил Джулии, с надеждой узнать что-то о брате. Услышал всё тоже: он занят и

приедет не скоро. Разочаровано вздохнул. Можно было поговорить с Шином, но он учует моё

настроение и будут вопросы, а потом снова будет грозиться забрать меня, если мне тут плохо.

Было тоскливо, но с другой стороны у меня есть возможность приоткрыть для себя его мир. В этот

вечер я взял в руки вязание, которое лежало в кресле. Полотно было приятным на ощупь.

Захотелось прижаться к нему щекой. Оно приятно пахло шерстью. Интересно, что он вяжет?

Рядом лежала та самая тетрадь, что раньше я видел лишь из далека. Открыл её в том месте, где

была закладка. В роли закладки была фольга от шоколада, аккуратно свёрнутая в треугольник.

Сверху заголовок: «Свитер с аранами». Под ним череда расчётов и фрагмент узора, записанный

кружочками, чёрточками, пересечением линий, то в лево, то в право. Была во всём этом

симметрия, но для меня это было как для Криса японская азбука. Я улыбнулся. От всех этих вещей

веяло теплом. Как же не обычно, что мужчина вяжет. В моих глазах это делало его особенным. Я

не удержался и пролистал тетрадь дальше. В ней было много похожих записей и схем, ближе к

середине меня привлёк рисунок. Я вернулся на нужную страницу. Это был пейзаж, нарисованный

карандашом, причём очень мастерски. Лес отражался в зеркальном озере. Ближе к берегу

виднелась рябь, росла осока, и плавали утки. Это похоже на то место, где мы гуляли с ним, кажется уже так давно. Я так давно не видел брата, что всё стало казаться сном. Будто все

воспоминания о нём просто воображение. Мой взгляд тонул в нарисованном озере. Вспомнил

прогулки в лесу с мамой. В таких местах я был, как дома, свободен и счастлив. Делился с мамой

своими мыслями, не умолкая. Потом слушал её чудесные истории о солнце и ветре, о небе и

птицах. Пришло осознание, что я больше никогда не смогу испытать тех чувств. Глаза стали

влажными и несколько слезинок скатились прямиком на рисунок, размывая карандаш. Ох! Что ж я

наделал! Крис рассердится, что я испортил эту красоту, да ещё и взял его вещ без спроса. Решил

оставить тетрадь открытой. Пусть высохнет, потом придумаю как исправить.

Постепенно хандра рассеивалась. Я продолжал изучать всё в этой комнате. И ещё через неделю

мне казалось, что частично этот мир принадлежит и мне. Внутри Крис был для меня тёплым и

родным, а с наружи пока холодным. Так не разу и не позвонил мне. А ведь прошёл почти месяц.

Пусть так. Когда-то же он вернётся. А я буду рядом. Пусть молча, пусть в стороне, но рядом.

Осмелев в край, я стал надевать его вязаный свитер, который он носил дома зимой. И натягивал