Например, по инициативе Бобкова эта должность появилась в ЦК партии. Офицером действующего резерва в ЦК стал подчиненный Бобкова Евгений Федорович Иванов. Его направили в отдел административных органов, курирующий всю правоохранительную систему Советского Союза: прокуратуру, Верховный суд, КГБ и министерство внутренних дел. Там он проработал около двух лет и уже в чине генерал-­майора вернулся на должность заместителя начальника ВГУ. Здесь Е. Ф. Иванов курировал кадры этого главного в системе КГБ контрразведывательного подразделения. Вскоре он стал начальником 5-го Управления и генерал-­лейтенантом. Так что засылка офицера КГБ как офицера действующего резерва на тот или другой объект вовсе не означала отправку его на пенсию. Во многих случаях перевод в статус ОДР являлся фактическим повышением в должности.

Постепенно должности офицеров действующего резерва ввели во всех мало-мальски важных объектах, на предприятиях, в учреждениях, институтах, бизнесах, на телевидении и в прессе. Офицеры госбезопасности, зачисленные в действующий резерв, оставались при этом в составе своего подразделения КГБ. На указанной должности они выполняли официальные функции, то есть трудились на новой работе, но при этом основной их задачей было осуществление деятельности в интересах органов госбезопасности.

Вот биография руководителя военной контрразведки КГБ генерал-­лейтенанта Ивана Устинова. Он родился 1 января 1920 года. В органах госбезопасности — с июня 1941 года. В годы Отечественной вой­ны служил в Особом отделе НКВД–ГУКР «СМЕРШ» на разных фронтах. С 1970 по 1973 год занимал должность начальника 3-го Управления КГБ (военная контрразведка). По его собственным словам, его управление следило даже за премьер-­министром СССР Алексеем Косыгиным: «Все встречи Косыгина находились под системным контролем. За Косыгиным был установлен постоянный контроль», осуществлявшийся по линии 7-го (наружное наблюдение) и 12-го отделов (прослушка, в том числе переговоров по правительственной связи) подразделений КГБ.

В 1981 году Устинова вывели в действующий резерв КГБ и он стал начальником службы безопасности при Госплане СССР. Задачу Устинову тогдашний руководитель КГБ Андропов сформулировал так: «Положение в стране сложное, и я должен иметь точную информацию, что же у нас происходит, особенно на экономическом фронте».

С 1991 года (после августовского путча) Устинов оказался на пенсии. Умер 16 января 2020 года в возрасте 100 лет.

Помножим эту биографию на десятки тысяч, то есть на всех тех, кто однажды пришел служить в КГБ и уже никогда оттуда не ушел, и мы получим реальную картину происходившего в стране.

Как любая бюрократическая структура, пусть даже тайная и мафиозная, ОДР как институт не мог появиться на свет без исходного одобрения этого проекта самой партией, вряд ли отдававшей себе отчет в том, что именно офицеры действующего резерва, тысячи и тысячи незаметных «устиновых», прослушивающих и Косыгина, и Брежнева, и Черненко, и Горбачева, станут истинными могильщиками КПСС: не запад, не НАТО, не враги, не интервенты, не диссиденты, а «верный оруженосец партии» — КГБ.

24 октября 1955 года президиум ЦК КПСС принял постановление № П165/XXI-оп «Об офицерах органов КГБ, работающих в других организациях, министерствах и ведомствах».

Понятно, что на это техническое и нигде не опубликованное постановление в сумбурном 1955 году, через два года после смерти Сталина и Берии, никто даже внимания не обратил, хотя на основании этого постановления институт ОДР в абсолютной секретности начал функционировать и захватывать позиции в государстве.

К сожалению историков, КГБ никогда не спешил предать гласности ведомственные документы, рассказывающие о создании ОДР, и нам приходится питаться отдельными крохами, ставшими достоянием общественности. 10 ноября 1958 года приказом КГБ при Совете министров СССР № 0410 утвердили Инструкцию об увольнении в запас или отставку офицерского состава, состоявшего в действующем резерве.

Это одно из самых ранних известных нам упоминаний ОДР.

24 декабря 1958 года была утверждена Инструкция по работе с офицерским составом действующего резерва КГБ, направленным в гражданские министерства и ведомства.

Уточним контекст, на фоне которого были утверждены инструкции от 10 ноября и 24 декабря 1958 года: Питовранов в это время уже служит в Москве начальником 4-го Управления КГБ и входит в Коллегию КГБ. Серов решением президиума ЦК КПСС 10 декабря 1958 года был снят с руководства КГБ. 25 декабря 1958 года председателем КГБ стал Шелепин.

Основные положения Инструкции от 24 декабря 1958 года заключались в следующем.

Прежде всего, она указывала, что офицеры ДР КГБ направлялись «в гражданские министерства и ведомства [...] для работы по обеспечению режима и охране секретности». Иными словами, исходно не преду­сматривалось, что офицеры ДР будут в обычном смысле слова сотрудниками учреждений, в которые их засылают, что нахождение их в стенах этих учреждений будет приносить обычную экономическую выгоду с точки зрения экономики советского государства. Наоборот, было формально оговорено, что эти офицеры будут нахлебниками и иждивенцами советской системы, получающими зарплаты ни за что и высасывающими последние соки из нищей советской экономики.

Пункт 1-й Инструкции определял «порядок направления офицерского состава в гражданские министерства и ведомства»:

Направление офицеров, генералов и адмиралов органов и вой­ск КГБ для работы в гражданские министерства и ведомства с зачислением в действующий резерв производится Комитетом госбезопасности при СМ СССР по согласованию с руководителями соответствующих министерств или ведомств [...] Перечни должностей устанавливаются решениями правительства СССР.

Следует предположить, что «соответствующие министерства и ведомства» по естественным для советских реалий причинам никогда не возражали против решений КГБ и введения должностей для ОДР в тех или иных «министерствах и ведомствах», которым, собственно, и была подчинена абсолютно вся страна.

Пункт 3-й Инструкции предусматривал, что «воинское или специальное звание» офицеров ДР «не должно превышать звания, предусмотренного по должности, на которую они назначаются». Иными словами, генерала КГБ нельзя было назначить на «полковничью» должность в мирном секторе, а только на «генеральскую».

Пункт 5-й Инструкции указывал, что офицеры ДР «при выполнении своих служебных обязанностей руководствуются [...] приказами, положениями, инструкциями и указаниями, издаваемыми КГБ». Иными словами, работающие за зарплаты мирного сектора офицеры ДР при этом оставались в подчинении КГБ.

Пункт 6-й отдельно подчеркивал необходимость сохранения всего происходившего в абсолютной тайне, в том числе и от руководства тех учреждений, где офицеры ДР служили: «Офицеры, генералы и адмиралы, состоящие в действующем резерве, несут ответственность за обеспечение режима и охрану секретности перед министерствами и ведомствами, в которых они работают, и Комитетом госбезопасности».

Стилистически этот пункт очень оригинально отстроен. Суть его в следующем. Так как именно КГБ посылает в то или иное советское учреждение офицера ДР, то никакой тайны для КГБ это не представляет. Тайной это является для советского учреждения, и эту тайну обязаны сохранять, с одной стороны, офицеры ДР, а с другой — «министерства и ведомства».

КГБ, как структура, держала офицеров ДР на коротком поводке. Пункт 7-й Инструкции оговаривал, что советские учреждения обязаны отпускать офицеров ДР на ежегодно проводимые «сборы офицеров»:

На сборах читаются лекции по основным направлениям работы органов госбезопасности, в которых обязательно находят отражение конкретные задачи по обеспечению сохранения государственной тайны и проводятся семинарские занятия по обмену опытом работы. Помимо этого, соответствующие КГБ—УКГБ по месту дислокации объектов организуют систематическую учебу по повышению оперативной подготовки офицеров, знакомят с приказами и обзорами КГБ, касающимися их работы и порядка прохождения службы военнослужащими Комитета госбезопасности.