Национал-­коммунист Алексей Подберезкин, несмотря на поддержку им оппозиционно настроенного по отношению к Кремлю Зюганова, тоже не испытывал никаких притеснений со стороны власти. В 2000 году он баллотировался на пост президента России, но получил всего 0,13 % голосов избирателей. Но с 2001 года Подберезкин — советник Председателя Счетной палаты РФ Сергея Степашина и первый заместитель директора Государственного института системного анализа Счетной палаты РФ Сергея Шахрая. Он был автором более трехсот публикаций, в том числе: «Современная Русская идея и Государство» (1995); «Россия в глобальном мире: некоторые теоретические аспекты исследования» (2003, в соавторстве).

Научная деятельность Подберезкина отличалась показной патриотичностью, основой которой был не скрываемый им русский национализм. В этой связи нельзя не остановиться на научном докладе, в подготовке которого приняли участие Подберезкин, Воротников из 5-го Управления и Владимир Рубанов из Аналитического управления КГБ. Конкретно за этот доклад отвечал Подберезкин, как первый заместитель директора Института системного анализа.

Доклад назывался «Глобальные процессы: тенденции развития в мире и России до 2020 года». В разделе «Новый тип биобезопасности и биообороны Отечества» говорилось:

Для предотвращения нового раунда холодной вой­ны требуется уникальное в земной истории глобальное мирное наступление всех праведников и всех праведных сил нашей планеты под знаменем Вселенского Богодержавного Предиктора [...] Реалистически учитывая нынешнюю, по сути — планетарную экспансию Глобального Сатанинского Предиктора и его социальной агентуры, нельзя исключать, что путь к будущему Планетарному Союзу лежит через форсированное создание Паневразийского Оборонного [Союза], как геополитической альтернативы нынешней экспансии США и НАТО.

Нужно ли удивляться, что после такого доклада Подберезкин в 2003 году был награжден премией имени Ю. В. Андропова за существенный вклад в обороноспособность России?

Еще весной 1998 года случился разрыв национал-­коммуниста Дугина с Лимоновым и НБП, и он при содействии разведчика-­диверсанта Петра Суслова стал советником председателя Государственной думы Геннадия Селезнёва. На следующий год уже возглавил Центр геополитических экспертиз экспертно-­консультативного Совета по проблемам национальной безопасности при Селезневе и начал читать лекции по геополитике в Генштабе России. В 2000 году стал председателем Политического совета Общероссийского общественно-­политического движения «Евразия», но в ноябре 2003 года Дугина исключили из партии из-за конфликта с председателем исполкома партии Сусловым. Тогда же он перестал быть советником Селезнева.

Если кадровые сотрудники КГБ/ФСБ постепенно были причислены самим же руководством, пришедшим из госбезопасности, к «элите» или «дворянству» новой России и стали занимать различные высокие и хлебные посты, многочисленному агентурному аппарату разрешено было искать свою нишу в новых рыночно-­капиталистических условиях. За редчайшим исключением все они ее находили, что легко прослеживается через судьбы людей, однажды попавших в поле зрение госбезопасности в 1970–1980-е годы или служивших в КГБ.

Евгений Сидоров, ставший при посредстве КГБ проректором Литературного института им. Горького, затем его ректором, был назначен министром культуры России. В конце 1990-х, по рекомендации госбезопасности, Сидоров стал дипломатом и отправился в Париж в штаб-квартиру ЮНЕСКО в ранге чрезвычайного и полномочного посла. Эта международная организации давно использовалась советским (затем российским) правительством в качестве прикрытия для деятельности советских (теперь российских) разведчиков. Его куратор полковник Никандров, выйдя в ОДР, нашел для себя применение в министерстве культуры. Как офицер ДР состоял в комиссии по возвращению в Германию культурных ценностей, вывезенных оттуда после окончания Второй мировой вой­ны. С 1997 года Никандров возглавлял еще и Клуб ветеранов органов госбезопасности при ФСБ России, на страничке которого с тоской вспоминал о былой службе:

Благословенное время [19]60-х годов прошлого века предоставляло советскому человеку шанс для выбора. Оперативники 5[-го] Управления [КГБ] сделали свой выбор — они искренне защищали интересы Отечества. И не их вина, что по мрачным лекалам западных спецслужб в темных лабиринтах истории ныне растворяется необъятный потенциал великого государства!

Юмашев с марта 1997 по декабрь 1998 года занимал должность главы администрации президента РФ, затем стал советником президента, а в преддверии отставки Ельцина привел в Кремль коллегу Коржакова по цеху госбезопасности полковника Путина.

«В­се-таки я считал себя в ­какой-то степени ответственным за Путина, потому что пригласил его на работу, я его повышал, я его представил Борису Николаевичу», — рассказал Юмашев в интервью «Медузе» и ни в чем не преувеличил влияние скромного и незаметного агента КГБ, завербованного в далекие 1970-е годы и со временем командированного на работу в Кремль427.

406 В начале 1991 года не вернулся из зарубежной командировки офицер аналитического отдела Управления «З» Александр Шитиков. Отец Шитикова в 1980-е годы был председателем комитета Верховного Совета СССР и до распада СССР являлся председателем Президиума Советского общества по культурным связям с соотечественниками за рубежом. Александр Шитиков как раз уехал в командировку укреплять эти связи и не вернулся. Карьера старшего Шитикова на этом оборвалась. Масленников же незадолго до нового назначения в ЦОС подписывал Александру Шитикову служебно-­партийную характеристику и за его невозвращение получил строгий выговор.

407 Карбаинов несколько позже покончил с собой.

408 Выпускник Высшей школы КГБ Александр Зданович служил в Особом отделе одного из подразделений морской пехоты. Проявил себя склонным к аналитической работе и был переведен в центральный аппарат КГБ в 3-е Главное управление (военная контрразведка, в аналитическое подразделение). Занимался историей военной разведки. С созданием ЦОС предпринимал неоднократные попытки перевода в это новое подразделение. Однако руководство ЦОС, пока оно находилось в руках бывших сотрудников 5-го Управления КГБ, Здановича игнорировало. С обновлением руководства ЦОС после упразднения КГБ и благодаря содействию бывшего сослуживца по 3-му Главному управлению КГБ Сергею Васильеву, назначенному, несмотря на запойное пьянство, начальником 1-го отдела ЦОС, Зданович оказался в числе его сотрудников, где сделал быструю и блестящую карьеру, став руководителем ЦОС ФСБ России и генералом.

409 Помимо прикомандированных сотрудников ФСБ привлекало также к работе так называе­мых агентов («штатных негласных сотрудников») и информаторов. Как правило, информаторы просто доносили информацию. Агенты же действовали более активно, участвуя в оперативно-­розыскных мероприятиях и выполняя конкретные задания руководства, причем даже во внутренней документации госбезопасности действующих агентов перестали называть агентами, а стали использовать термин «добровольные помощники». На каждого агента госбезопасность заводила агентурное дело, в котором указывались обстоятельства вербовки и «специализация» агента. Во избежание дублированных вербовок другими структурами госбезопасности, была создана картотека агентурных дел. Однако в сентябре 1990 года из-за требований общественности опубликовать архивы КГБ и спис­ки агентов, на основании приказа № 111 «О совершенствовании системы учета и хранения документов на агентуру органов безопасности», было принято решение уничтожить большое количество как активных, так и архивных агентурных дел. Когда осенью 1991 года, после августовского путча, была создана «Комиссия по организации передачи-­приема архивов КПСС и КГБ на государственное хранение и их использованию», она определила, что уцелело около трех с половиной тысяч агентурных дел. На 1954 год их было 475 тысяч.