На Тибете тексты «Бардо Тхедол» читают рядом с телами умерших, чтобы помочь их душам преодолеть испытания и осуществить переход. Обычно мантры священной книги произносят духовные учителя и монахи ламы, но их стоит изучать и обычным людям.
В отношении смерти Линдаизм опирается на следующие положения:
1. то, что происходит с вами после смерти, – результат работы бессознательного: все явления иллюзорны, они возникают только в сансарическом уме;
2. богов и демонов не существует, есть лишь образы, воплощенные душой с целью получения эмоций;
3. ваше естество жаждет ощущений и тянется к неустойчивому существованию в сансаре. Пока не наступило просветление, эта тяга сохранится, и смерть последует за рождением, а рождение – за смертью. За чертой жизни существование продолжается в измененных условиях и определяется опытом прошлых реинкарнаций (кармой). Таким образом, природу потустороннего определяют прожитые мысли и поступки;
4. просветление происходит с осознанием нереальности существования и сансары. Просветление возможно при жизни, в момент смерти и после нее;
5. если просветление не было достигнуто, последует новое перерождение на земле;
6. теория и практика йоги важны для тех, кто желает научиться контролировать поток сознательного мышления и концентрироваться на достижении просветления;
7. выход из круга сансары и достижение нирваны – это цель приобретения эзотерических знаний;
8. нирвана находится за пределами сансары, а также любых сфер и миров. Нирвана реальна: прийти к ней можно, отказавшись от желаний и прекратив страдания.
Многие боятся собственной смерти и смерти близких. В основе страха лежат эгоизм и отсутствие уверенности в правильности земных поступков. Нежелание отпускать умерших родственников, любимых и друзей указывает на поведение ребенка, страшащегося остаться без поддержки и помощи.
Мудрецы Тибета учат не только не бояться смерти, но и быть готовым к ней в любой момент жизни: ценно любое проявление существования, будь то даже тяжелая болезнь.
Если человек игнорирует тот или иной культ смерти, подсознание накапливает все поверхностные знания о ней, путая собственную душу и продолжая ее мучения. Именно поэтому так важно выбрать определенную концепцию посмертного существования.
«…Для того, чтобы цепляться за другую вещь, – существует падение, но для того, чтобы не цепляться за другую вещь, падения быть не может. Там, где нет падения, – существует покой, а где есть покой, – нет страстного желания. Там, где нет страстного желания, ничто не приходит и ничто не уходит, а там, где ничто не приходит и ничто не уходит, нет ни смерти, ни рождения, а где нет ни смерти, ни рождения, – нет ни этого мира, ни другого, ни того, что между ними, – это прекращение страданий…»
(Будда Гаутама)
Глава 5. К гармонии через прощение
От дремы Линду пробудил звонок: на экране высветилось «мама». Девушка помедлила, прежде чем взять трубку.
– С добрым утром, кукуся! Звоню, звоню, а ты не отвечаешь.
– Да, я поздно легла… Давай наберу позже?
– О, как сговорились! Твой брат ответил мне то же самое, – весь в делах…
– Это вполне логично, – ему 23, а я хочу собраться на учебу.
– А я всего-то хочу узнать, как дела у моих детей! Но обоим вдруг стало трудно уделить мне пять минут!
Линда хотела возразить, но не успела, – звонок прервался. «Что-то раньше моя жизнь тебя не интересовала», – процедила девушка сквозь зубы.
Тишину мастерской прорезал скрип двери: студенты обернулись, а стоящий у кафедры мэтр нахмурился.
– Вы опоздали, синьорина Линда. Я уже прочел вводную лекцию.
– Прошу прощения, маэстро Бруни! Могу я просить повторить задание?
– Только в двух словах.
Стоя у мольберта, Линда безуспешно пыталась собраться с мыслями и начать работать: всю неделю она писала портрет Агадира в ущерб сну и потому была совсем без сил. К тому же задание мэтра было сложным, а четких рекомендаций девушка так и не получила.
– Могу помочь?
Предложение шепотом прозвучало над ухом Линды, но голос она узнала: это был сокурсник Адам.
– Без тебя обойдусь.
Парень понуро отодвинулся к своему рабочему месту, откинув светлые волосы испачканной в краске пятерней. Адам был одним из самых способных студентов на потоке: будучи педантом, не пропускающим лекции, он ужасно раздражал Линду, привыкшую идти против правил. Работы Адама хвалили за академичность, а работы девушки – за смелость и нестандартный подход. Вокруг парня роились многочисленные поклонницы из числа студенток, Линда же не спешила с кем-то знакомиться и дружить. Несмотря на очевидную несхожесть характеров и интересов, Адам постоянно искал разговор именно с ней.
Занятие подошло к концу, – учащиеся сдали работы. Разглядывая композицию Линды, мэтр холодно произнес.
– Это никуда не годится. Уверен, вы можете лучше, поэтому занимайтесь на досуге, синьорина.
Едва не вспылив, девушка отошла от кафедры. За спиной послышалось «перфекто!», адресованное этюду Адама. Это окончательно разозлило Линду, и она ушла, громко хлопнув дверью.
День тянулся долго, но лекция по истории искусств была последней. Линда грезила о возвращении в апартаменты и крепком сне. Тем временем по рядам расползался гул: обсуждали, куда пойти и чем заняться в этот пятничный вечер.
– Минуту внимания! К понедельнику жду от вас доклад на тему «Искусство Кватроченто: взгляд современников». В интернете вы найдете лишь поверхностные сведения, поэтому прошу воспользоваться литературой из нашей библиотеки!
Слова преподавательницы не вызвали у студентов восторга, но после занятия все как один потянулись в читальный зал.
Линда пришла в числе последних: тома на нижнем ярусе уже разобрали, пришлось взбираться по приставной лестнице к верхней полке. Поднимаясь, девушка вспомнила, как совсем недавно ее атаковали мириады страниц: теперь же ничего не намекало на то яростное сражение. Задумавшись, Линда уронила увесистый фолиант, – снизу послышался недовольный возглас:
– А-у-у, можно аккуратнее?!
Опустив взгляд, девушка злорадно улыбнулась: заучка Адам растирал затылок, ставший мишенью для упавшей книги.
– Не легок груз знаний, правда?
– Есть кое-что потяжелее, например, твой характер!
– Поверь, я не специально и даже не думала увидеть тебя сейчас, ведь умница Адам всегда первым спешит в библиотеку.
– Я задержался, чтобы обсудить детали задания с госпожой Манчини!
– И почему я не удивлена…
Линда спустилась на мраморный пол: в руке она держала томик, по которому предстояло готовиться к лекции.
– О-о, как жаль, эта книга последняя, и она достается мне… Кажется, доклад мистера Всезнайки будет не так уж хорош…
– Эй, перестань! Ты невзлюбила меня с первой пары, почему?
– Ты противный. Меня тошнит от слащавой правильности, Адам.
– Линда, это ребячество! Ты просто одержима соперничеством.
– Пусть так, но в этот раз твое задание будет провальным.
– Осмелюсь предложить другой ход событий: я приглашаю тебя в лучшую остерию квартала Брера, заказываю бутылочку белого вина и, пока готовится ароматная паста, помогаю сделать доклад на высший балл.
Линда задержала взгляд на собеседнике: здесь, в теплом свете электрических ламп, он показался ей более привлекательным, чем днем, в аудитории. Жуткая сонливость, не покидавшая девушку целый день, сменилась чувством голода.
– Пожалуй, я приму твое предложение.
В остерии было громко и многолюдно, но Адам нашел удивительно тихое место на крытой террасе. Вскоре все необходимые для задания цитаты были выписаны в тетрадь, и разговор пошел в сторону, далекую от проблем образования.
