Дойдет ведь?

Странно. Я ее вроде все еще хочу. Но это желание гасится мыслями о том, что она может на кого-то еще нарваться.

Блядство… Походу реально на сегодня хватит.

Поднимаюсь со стула, поправляя пиджак. Оставляю указание бармену вызвать облачной такси, и втискиваюсь в толпу, движущуюся в едином порыве под музыку.

Стоило оставаться в випке. Как-то бестолково время провел. Даже сопровождение на ночь не удалось подцепить.

Хотя по сути-то, притормози я сейчас у одной из этих извивающихся цып, и вуаля…

Но нет. Что-то настроение не то. Вообще не припомню, когда бы у меня было «не то» настроение для секса?

Обхожу очередную зажимающуюся посреди танцпола парочку, и буквально в пол врастаю, когда передо мной возникает мелкое недоразумение.

Ну, за что мне это?

Я ведь честно домой хотел поехать. Целомудренно выспаться, вопреки своим сегодняшним планам. А тут опять она…

Стоит ко мне спиной, но я уже не только по выбивающемуся из дресс-кода прикиду ее распознать могу. Но и по неспешным ленивым движениям, не попадающим в такт. Только теперь в них появилось что-то еще…

Непосредственности больше не наблюдается, однако она все еще не выглядит так, словно хочет себя продать. Но нечто такое непреодолимо манкое…

Будто она обнажена сейчас. Хотя на ней все те же джинсы и примятая футболка.

Будто она для одного меня танцует. В моей спальне. Хотя в клубе битком народу.

Будто я уже тоже слышу ту музыку, что заставляет ее двигаться не так, как всех…

На автопилоте делаю шаг, отделяющий меня от девочки. Прижимаюсь торсом к ее спине, опуская ладони на ее талию.

Вздрагивает, бросая на меня недовольный взгляд через плечо. Но оценив, что это я, почему-то не спешит отстраняться. Взгляд пьяных карих глазок словно плавится под моим пристальным.

У меня челюсть играет от желания впиться в ее спелый рот грубым поцелуем, но я лишь стискиваю ее талию сильнее, будто это должно как-то помочь мне сдержаться.

Облачная откидывает свою бестолковую голову мне на грудь, и снова начинает двигаться.

О черт…

Я же ее сейчас прямо здесь трахну.

Упругий зад трется о мои брюки, едва не вынуждая кончить от одной только близости этого вожделеемого тела. Как одержимость какая-то. Или же я действительно слишком много выпил.

Стискиваю ладонями ее бедра, дергая на себя. Вот так… Рывком войти в гибкое тело, и трахать, слушая ее нетерпеливые стоны. До изнеможения.

Пальцы скользят под белую футболку. Склоняюсь, утыкаясь носом в темные волосы повыше ушка, и затягиваюсь ее запахом. Охуеть, мне крышу рвет… Она буквально пахнет похотью. Мелкая пьяная искусительница.

Ловлю кончик ее хвоста и неторопливо намотав его на кулак, прихватываю девчонку за затылок, разворачивая к себе лицом. Однако стоит в ее кроличьи глаза заглянуть, что округлились от неожиданной смены позиции, как мои намерения сменяются неуверенностью.

Я ведь планировал только смотреть. Но не трогать.

Нельзя, Макс. Нельзя!

Но она как назло губки свои пухлые облизывает. И будто бы случайно подается навстречу моим приоткрытым от сомнения губам.

Преодолеваю оставшиеся между нами сантиметры и накрываю сладкий рот поцелуем. По языку проходится едва ощутимая вибрация ее стона, вынуждая меня прикрыть глаза от удовольствия. Ее ладони на моей груди разъезжаются к моим плечам, и тонкие пальчики нерешительно вцепляются в ткань моего пиджака, слегка притягивая меня.

Хорошо, малышка… Значит тебе тоже нравится.

Проникаю в нее языком, подгребая девочку в охапку, раздумывая, как бы мне сейчас срочно оказаться с ней в своей квартире.

Сладкая. Как же меня мажет от нее…

Резко отстраняюсь. И тяну на себя острый подбородок.

Хватая ртом воздух, девочка открывает глаза и поднимает на меня взгляд полный недоумения.

Вот черт. Только бы не влюбилась.

– Почему ты здесь, вместо того, чтобы сидеть сейчас в такси? Я ведь хотел по-хорошему, – шиплю.

– Там В-виталя, – кажется, я чувствую, как ее передергивает, когда она кивает в сторону стены, у которой тусят ее друзья.

Вот же скорострел, сука!

– Я понял, – выдыхаю, раздумывая как поступить. – Как говоришь, твоего отца зовут?

– Ч-чего?! – глаза округляются еще больше. – Я разве говорила?

– Имя твоего папы, крольчонок, – выговариваю практически по слогам.

– В-виктор Андреевич, – лепечет она, вынуждая меня едва ли не по губам читать ответ.

Киваю:

– Жди меня на парковке. Я сам твои вещи заберу.

– И мне принесете? – с сомнением.

Скептически выгибаю бровь:

– А я похож на мелкого воришку?

– Н-нет, – качает головой. – Точно не на мелкого…

Усмехаюсь, и вывожу девчонку за руку из толпы, в направлении выхода. Подталкиваю к двери и провожаю ее взглядом, в надежде, что она не додумается сбежать. Все же у меня ее вещи. Почти у меня.

Возвращаюсь в зал, направляясь прямиком к столику, в сторону которого указывала облачная. Без труда выцепляю среди кучки пьяного молодняка Виталю:

– Меня еще помнишь? – склоняюсь над пацаном, сидящим на диванчике, вцепляясь пальцами в его шею.

Виталя явно уже не в состоянии меньжеваться, поэтому выдает то, чего я меньше всего ожидаю:

– О, мужик! Спасибо за подгон! Какая телочка… – язык заплетается. – И нахер эту Асю фригидную, когда мне такая горячая цыпа перепала!

Значит мы – Ася. Настенька, должно быть. Ну, приятно познакомиться, Ася.

– Рот свой поганый прикрыл, – шиплю у него над ухом, сжимая пальцы на его шее. – Если бы ты мужиком был, от тебя бы и телочка всю ночь не ушла, и Ася бы может дала. Так что дело не в ее фригидности. Поднаберись опыта, что ли. А к Асе… Еще раз сунешься, я тебе ноги переломаю. Понял?

Пацан уже скулит, очевидно, от боли в затылке, и теперь активируются остальные дружки:

– Э-э, мужик, ты кто еще такой?

– Добрый волшебник, – рявкаю, и друзья Настеньки оседают обратно на диван. – Вещи сюда Асины!

Вижу, что ребятки шевелиться не собираются. Вот тут-то мне и пригождается козырь:

– Друг я! – как его там. – Виктора Андреевича! Еще раз напоите ее, вам пизда!

Друзья переглядываются и наконец выдают мне телефон и небольшой рюкзачок.

Снова нависаю над Виталей, и говорю так, чтобы все слышали, и неповадно было:

– А ты, чтобы свой хер в штанах держал рядом с ней! – слегка прикладываю пацана ладонью по затылку, вынуждая его упереть руки в стол, дабы не впечататься в него мордой.

С трудом выбираюсь из душного клуба. И с удовольствием вдыхаю свежий воздух ночной улицы.

Обалдеть! Что я сейчас сделала? Или не я?

Кто кого поцеловал?

Щеки горят, а перед глазами все кружится. Не могу сфокусировать взгляд. Бреду вдоль клуба, пытаясь сообразить, стоит ли мне идти на парковку, как просил ОН. Да не попросил… Скорее потребовал! А я вообще-то девочка самостоятельная, чтобы мне еще указывали!

Фыркаю, проходя мимо парковки, и сворачивая на аллею вдоль дороги.

Облезет! Я же не должна слушаться каких-то незнакомцев! Да я вообще уже никого не должна слушаться! Мне вообще-то даже папа не указ, а тут какой-то…

В нетрезвом сознании как на репите проигрывается момент нашего поцелуя, и у меня снова начинает гореть лицо.

Я конечно уже целовалась, но чтобы ТАК…

Думала, он меня съест. Губы до сих пор саднит от его жесткой бороды. Да уж… Можно сказать и не целовалась никогда, по сравнению с этим.

Внизу живота какая-то неестественная тяжесть собралась. Пожалуй, этого-то я и ждала, когда меня целовал Виталик. Дождалась. Только не с ним вовсе.

И чего мне сдался этот мужик? Зачем сама подошла к нему в баре?

Черт. Как протрезветь поскорее? Ничего не соображаю.

Я и сама, если честно, не заметила, как напилась. Вот вроде сидела нормальная Ася, и вдруг – ОП!.. и Ася себя не чувствует. Мне что-то так нехорошо стало. Даже как-то страшновато было. Казалось, что попросту сейчас рухну посреди клуба, и меня затопчут эти кобылицы своими шпильками.