– Н-нет, – выдыхаю сдавленно.

Опускаю взгляд, насилу выбираясь из его чертовских омутов:

– Извините. Если вы не хотите… – осекаюсь, чтобы снова не ляпнуть какую-то дичь. – В смысле, если это все, то я, пожалуй, пойду.

Он почему-то медлит, вынуждая меня снова поднять на него взгляд. Чего так смотрит? Облизывает пересохшие губы, и наконец отступает. К моему удивлению, – и все же почему-то немного разочарованию, – отворяет передо мной дверь, позволяя мне уйти.

– Ты только не пей, маленькая, – словно наставление вдогонку.

Ну и какого хрена? Что вообще сегодня происходит? Выбралась в клуб, называется.

Блин, и как теперь свалить? Вещи мои за нашим столиком остались, а там стопудово Виталя раны зализывает. Даже видеть его не хочу.

Придется переждать, пока он допьется уже и свалит. Судя по его поведению, ему недолго осталось. Козел!

Лицо горит от неожиданно тесного знакомства с мужчиной из випки, но я стараюсь отбросить мысли о нем. Переключиться на что угодно, лишь бы не ощущать этого опустошающего разочарования, что он меня так просто отпустил.

Нет, я-то девочка приличная, потому и не могу себе позволить вот так взять и поехать домой к незнакомцу. Но ощущение собственной неполноценности неприятно саднит душу.

Видимо, я недостаточно хороша для мужчин подобных ему…

– Извините. Если вы не хотите… – губку свою закусывает, вынуждая меня посасывать язык, чтобы удержаться от желания тоже прикусить эту розовую плоть. – В смысле, если это все, то я, пожалуй, пойду.

Оуф какая…

Даже лучше, чем я предполагал. И моложе… Блядь!

Я уже почти сдался ведь. Снизил свою планку до студентки, потому и сорвался из випки прямиком в комнату охраны, чтобы по камерам ее выцепить. Но она походу вообще вчерашняя школьница.

Эти глазки невинные, словно золотом отливающие. Как наивный кролик хлопает своими длинными ресницами. Натуральными, между прочим.

Я от одного ее взгляда кончил. Что же будет, если ее на себя насадить…

Охереть меня пробрало. Ладони горят от прикосновения к ней. Талия такая тонкая, кожа словно покрытый мурашками шелк. Интересное ощущение. Это что еще за новая стадия возбуждения? Она ведь еще даже не разделась…

И не разденется. Не со мной! Нахер надо.

Отступаю, выпуская малолетку, пока не сорвался со своих же принципов. Однако мысли, что к ней опять кто-то станет так грубо подкатывать, как этот ее «друг», почему-то выводят из себя.

– Ты только не пей, маленькая, – ловлю кончик ее длинного хвоста, пропуская его между пальцев.

Я же все правильно сделал? Тогда какого черта такая неудовлетворенность? Ну, с сексуальной-то все понятно. Но морально я вроде должен быть собой доволен, разве нет? Не преступил грань, не нарушил принципов из-за своего «хочу». Однако зудит в груди.

Выхожу из туалета и гляжу вслед удаляющейся по длинному пустому коридора девчонке. Разве не собирался трахнуть ее? Не для того ли велел коридор очистить от посторонних?

Правда, когда поближе на нее посмотрел, передумал. Реально, не для таких девочек клубный перепихон. Она же как алая роза, которую под колпаком надо хранить. А я точно не Маленький Принц.

Чего теперь? Завидуешь, что она кому-то другому достанется?

Я когда увидел, как этот уебок ее обсасывает, первым делом захотел ему что-нибудь сломать. Но девочка почему-то не особо сопротивлялась. Пришлось сдержаться.

Пока смотрел, представлял себя на его месте. Облизал бы ее, оставляя засосы на бледной коже, будто метки, что она моя.

Фу, блядь… Детский сад.

Взерошиваю волосы, вспоминая, что последний раз желания оставлять на девушках засосы у меня возникали наверно аж в пубертатном периоде. А это равно эпохе динозавров, относительно нее. Вот пусть и обсасывается с ровесниками по темным углам. А я себе поопытнее самочку подыщу.

Шагаю по коридору, намереваясь отправиться к бару. Выпью чего, да подыщу себе жертву для разрядки.

Интересно, а она тоже представляла себя на месте той эскортницы, что полировала мой член?

Ухмыляюсь, вспоминая, какой у нее был взгляд. Понравилось, девочка? А с виду ангелок прямо.

Закатываю глаза, потирая лоб. Какого хера она у меня из головы не идет? Замираю перед выходом в зал, когда в голове невольно мелькает фантазия. Куколка эта с кроличьим взглядом передо мной на коленях. Ротик свой пухлый открывает, принимая в себя мой рубиновый конец.

Ах…

Поправляю через карман напряженный член и протискиваюсь сквозь толпу к бару. Опускаюсь на высокий стул, и щелкаю пальцами, привлекая внимание бармена.

– Позволите вас угостить? – скользят по моему плечу тонкие пальчики, с вырвиглазным маникюром, кислотного цвета.

Неторопливо поворачиваю голову, уже догадываясь приблизительно, какую картинку увижу. Ресницы-гусеницы, свисток заправской шлюхи, ну и все предлагающиеся атрибуты, чтобы подороже себя продать.

Киваю, подтверждая свое предположение, а девица походу расценивает это как ответ на вопрос.

Опускается на стул рядом, как бы невзначай скользя оценивающим взглядом по моему запястью, на котором красуются часы Картье из последней коллекции.

Мгм. Спалила. Глазки-то загорелись. Все прям по сценарию, который мною не слишком предпочтителен.

– Это подделка, – усмехаюсь я, в надежде, что этого будет достаточно, чтобы отвязаться.

Мне сейчас не шкура нужна. А что-то поинтереснее, чтобы перебить этот долбанный привкус облаков.

Девушка распахивает глаза, располагающе кладя руку на мое предплечье:

– Разве это имеет значение? – улыбается псевдоневинно, подаваясь ко мне, вроде чтобы я ее лучше расслышал, а по сути, просто торгуя своим декольте.

Не прокатило. Опытная попалась. Блядские глазки-то наметанные, способны отличить подделку от оригинала.

Прикладываюсь к стакану, используя это как повод увернуться от назойливой девицы.

Любопытно. А кроличьи глазки ведь даже и не глянули в сторону часов. Не пробежались взглядом, в котором мелькают циферки, по моему костюму, который, между прочим, тоже брендовый. На член смотрела – да. Так смотрела, что я заволновался, что золотые глазки из орбит повылетают. Но тут я вовсе не против. Напротив. Очень даже за. Уж если не могу трахнуть ее, то пусть хотя бы смотрит на меня, вот так – открыв ротик.

Окидываю взглядом бар, и каменею. Прям буквально во всех местах.

Облачная моя.

Сидит на другом конце бара, и потягивает какую-то ядерного цвета дрянь через соломинку.

Сказал ведь не пить!

Первым порывом почему-то возникает желание встать и выволочь ее из этого блядушника. Но алло, дядя, ты кто такой?

И она, скорее всего так и скажет.

Остаюсь на месте, сжимая в руке рокс. Делаю глоток, и резко опускаю стакан на стойку, невольно расплескивая содержимое, когда бармен ставит перед девочкой открытую бутылку шампанского.

Сука! Ты кому принес? Хоть паспорт бы у нее для начала спросил бы.

Кроличьи глазки недоуменно округляются, давая мне понять, что она этого не заказывала.

Ага. Значит все же нашелся новый подкатыватель?

Бармен указывает куда-то на противоположный край бара, и я, сидя в центре всего этого безобразия, без труда отыскиваю взглядом урода, что решил споить мелкую.

А, ясно! Придурок не новый.

«Друг» примирительно улыбается малявке, и она… расплывается в улыбке ему в ответ.

Какого хрена? Серьезно? Может я ее переоценил? И ни такая уж она святая невинность.

Будто в ответ на мои слова, девочка отрывает свою попку от стула, приподнимаясь на подножках, и… вытягивает перед собой фак в направлении обсоса.

Не переоценил… Она превосходит мои ожидания! Ай, умница…

Пацан корчит жалостливую мину, пытаясь жестами просить прощения. Но облачная сначала делает вид, что не понимает, чего он от нее хочет, а затем и вовсе, отворачивается к танцполу, игнорируя друга.