ВСЯ ВОЕННАЯ АКТИВНОСТЬ ВАРШАВСКИХ СИЛ ПРЕКРАСИТСЯ С ЭТОГО МОМЕНТА, И МЫ ЗАНИМАЕМСЯ ОБЕСПЕЧЕНИЕМ ЧИСТО ЗАЩИТНЫХ И ВРЕМЕННЫХ ПОЗИЦИЙ В НИЗКИХ СТРАНАХ. Я НАСТОЯТЕЛЬНО ПРИЗЫВАЮ МИРА И БЕСЧИСЛЕННОГО КОЛИЧЕСТВА НАШИХ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ БЫЛИ ЖЕРТВАМИ ЭТОЙ ДЕЙСТВИЯ, НЕМЕДЛЕННО НАЧАТЬ ПРОЦЕСС МИРНЫХ ПЕРЕГОВОРОВ, КОГДА У КАЖДОЙ СТОРОНЫ ИМЕЮТСЯ ВЗАИМНЫЕ ПРЕИМУЩЕСТВА В ВОЕННЫХ ПРЕИМУЩЕСТВАХ ...

  Гаришенко поднял глаза. «Британцы не примут этот ответ».

  «Сэр, два часа назад в Ливерпуле были беспорядки против войны, а также в Брикстоне и в Лондоне, в Чиппинг-Грин и Ноттингеме».

  «Это безумие, что говорит Ная?» Но он боялся реакции компьютера.

  «Найя говорит, что британское командование приказало своим войскам удерживать позиции».

  «Но время имеет решающее значение. Если Варшаве позволят закрепить свои успехи в Нидерландах, следующим шагом станет удар против Франции ».

  «Французы не ответили, сэр».

  "Проклятие. Проклятие." Гаришенко вытер лоб холодной рукой. Он вспотел, лицо его было осунувшимся, постоянная головная боль пронзила его череп. «Этого не может быть. Даже они это видят. Они мечтают, они воплощают в жизнь свои собственные желания, несмотря на реальность ».

  Балиоков уставился на генерала в нижнем белье. «Сэр, вы помните прошлогодние разоблачения? В Америке? Выяснилось, что Центральное разведывательное управление лгало об оценках войск противника перед наступлением на Тет, а также преувеличивало численность вьетконговских войск на местах? Просто сказать политикам то, что они хотели знать? »

  «Но это же компьютер. Мы сами программировали компьютер. Он самый безопасный в нашей стране. Кто вмешался в это? Кто бы мог подумать, что с нашей программой можно что-то сделать? Если только мы не сделали это сами ».

  «Вы можете вызвать Game Master, вы можете ...»

  «Я сделал это, лейтенант. Я звонил ему трижды, и трижды он мне отказывал. Он не смирится с вероломством компьютера как поводом для остановки игры. Разве ты не видишь? Он поднял глаза, его лицо было бледным и осунувшимся. «У них есть шанс осуществить свою фантазию, и они не могут принять реальность. Генерал Гаришенко должен быть побежден; это повод для их празднования. Я высокомерный и высокомерный. Вот во что они верят. Им не нужен враг, им нужна тень, которая будет двигаться так же, как они хотят, чтобы он двигался. Если они хотят разработать стратегию, полагая, что французы не выступят на стороне НАТО в вооруженном кризисе, они рады, что им была предоставлена ​​такая Франция. Если они хотят верить, что англичане будут просить мира после того, как все их военные цели будут достигнуты, то Найя дает им такую ​​Англию. Мои протесты - это протесты проигравшего командира. «Что-то должно быть не так, я не составлял эту программу» ».

  «Возможно, их собственная информация перекрыла вашу программу. Я имею в виду, в компьютере?

  «У нас был доступ к одной и той же информации, к одним и тем же профилям, к одним и тем же сценариям, основанным на прошлых выступлениях всех, от лидеров Запада до идиосинкразии полевых командиров. Все насколько нам известно. А теперь Найя забавляется всем, чему мы ее научили ».

  «Что вы собираетесь делать, генерал Гаришенко?»

  Гаришенко с того момента, как погрузился в сон, полный кошмаров, знал, что он будет делать, если этот момент наступит.

  «Блин, - сказал Гарищенко. «В том ящике шкафа».

  Лейтенант Балиоков открыл ящик и вынул стакан и бутылку польской водки.

  Помощник налил стакан.

  "И себя."

  «Пожалуйста, сэр, я не ...»

  «Теперь ты будешь. Этот раз. Вы будете."

  Лейтенант Балиоков налил себе стакан прозрачной жидкости. Двое мужчин торжественно бросили его себе в глотку. На мгновение водка остановила боль, которая пульсировала в голове Гаришенко. На мгновение это успокоило его. Он знал, что ему нужно делать.

  Он вытащил листок бумаги и внимательно записал заказ. Потом сорвал бумагу с блокнота и отдал лейтенанту Балиокову.

  «Скорми это Найе сейчас».

  Лейтенант Балиоков посмотрел на приказ, затем на генерала Гарищенко. "Это возможно?"