– Деньги не знают слово совесть, помнишь? Джетро так говорил. К тому же она сама сто раз нас обманывала, нагло врала в лицо о пустых складах, любое «Шабли Премьер Крю» вымаливали по полчаса. Я вообще пять часов просидел с ней в опере, слушая как поют кусты и мужики в колготках.

Артур убедителен, мои весы справедливости уравниваются.

– Ладно, надо подумать, что делать дальше. Она ждет от него ответ.

– Вот мы и ответим, – спокойно говорит Артур.

Я удивленно смотрю на него.

– А что?

– Впрочем, – поразмыслив, отвечаю я, – Ты прав, можно вежливо уклониться, а если она продолжит писать – будем думать дальше, согласен?

– Годится, – добавляет он, – На первое время тактика найдена.

Так и решили.

Я выхожу в зал и любуюсь новыми винами, полки очень сильно пополнели.

– Джей, – кричит со склада Артур.

– Да? – я смотрю на этикетку итальянского Совиньона, на ней нарисовано зеленое поле и яркое небо. В моей душе на миг воцаряется умиротворение.

– Я забыл сказать, к нам в магазин звонила какая-то женщина. Спрашивала тебя, просила перезвонить, когда ты появишься, добавила, что это важно. Я записал ее номер.

Я сбит с толку, так как не общаюсь практически ни с кем, и понятия не имею, кто мог мне звонить, еще и с важным вопросом.

– Она не представилась?

– Да, она сказала ее фамилия Конте. Точно, Франческа Конте.

Умиротворение во мне сменяется тревогой.

Наступил вечер, за окном давно темно, листья уже опали, голые деревья выглядят очень одиноко. На часах девять вечера, я держу в руке листок с записанным номером, в другой руке телефонная трубка. Франческа Конте – мама девушки, с которой я учился в Пьюртауне. Ее зовут Флоренс.

Я слышу уже третий гудок, ответа на который нет.

Мне известно, что Флоренс переезжала в одно время со мной в Эверхайд в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году. Она должна была поступать в медицинский институт, больше я ничего про нее не слышал.

Пятый гудок. Я решаю услышать еще один и повесить трубку.

– Алло, – раздается голос из телефона.

От неожиданности и резкого голоса я на мгновение теряюсь.

– Алло, говорите! Я слушаю.

– Добрый день, миссис Конте, – осторожно начинаю я. – Это Джеймс Брок.

– Ах, Джей, это ты, – ее голос сразу обретает мягкость и доброту. – У тебя есть свободная минутка?

Вопрос странный, ведь я звоню сам, значит, просто вежливость.

– Разумеется, – отвечаю я.

– Послушай, Джей, у меня к тебе просьба, мне очень неудобно просить тебя, – «неудобно просить, ведь, обычно, я приказываю людям» – думаю я про себя, ведь мама Флоренс работает в мэрии Пьюртауна. Этим же я объяснил себе, откуда она узнала, где я работаю. Впрочем, может она придумала другой способ. – Но сейчас, кроме тебя, обратиться мне не к кому.

Она меня заинтересовала, часто все просьбы людей вокруг сводились к деньгам. У семейства Конте денег более чем достаточно. Об этом кричит огромный загородный дом, несколько автомобилей, украшения на руках и в ушах Франчески, а также коллекция наручных часов ее отца, которую я видел, когда, будучи школьником, приходил к Флоренс в гости.

– Как ты помнишь, Флоренс находится в Эверхайде. Я не могу дозвониться до нее уже неделю, не мог бы ты проведать ее, узнать, как у нее дела? Зайти к ней буквально на пятнадцать минут.

– Я могу заплатить, – с легким отчаяньем добавляет она.

– Что вы, не нужно, я зайду к ней. Завтра у меня как раз выходной, говорите адрес.

– Фух, – измученно выдыхает она, – Спасибо тебе, Джей, спасибо большое! Записывай. Сибил стрит, дом шесть.

– Записал, Сибил шесть.

– Спасибо тебе, Джей.

– Не за что, – не успеваю ответить я, она бросила трубку.

Она всегда хорошо ко мне относилась. В школе, кроме меня, с Флоренс почти никто не дружил. Она была очень обособлена от всех. Одноклассники считали ее, по меньшей мере, странной. Не смотря на привычную легкость и плавность речи Франчески, я уловил оттенок нервоза, меня это смутило. Это не было похоже на переживания за дочь.

«Мать твою – думаю я, вновь глядя на адрес – это же в Сильвер-Лейк».

Вчера я даже не пил перед сном. Во-первых, я решил, что выполню свое обещание ответственно и отправлюсь к Флоренс, как только проснусь. Во-вторых, у меня осталась последняя бутылка виски, в которой чуть меньше половины, деньги для меня сейчас очень сложный вопрос. Ближайшие месяца два-три придется ужаться во всем, если не произойдет чуда. Повезло, что у Артура была возможность занять мне.

По этой же причине, я поехал к Флоренс не на такси, а на автобусе. Все же я решил поехать вечером, мне показалось, что утром у нее могут быть дела. На часах шесть, я надеюсь, что она находится дома. С другой стороны, сегодня суббота, очевидно, Флоренс не работает, на учебу тоже не нужно, а в такую погоду гулять не сильно хочется. На улице минусовая температура, думаю, что уже скоро мы увидим первый снег.

Я вышел и побрел от остановки в сторону домов Сильвер-Лейк, думая, покурить мне сигарету или оставить на потом. С «Морским волком» расстаться тяжелее, чем с выпивкой. К тому же поднялся сильный ветер, а я не люблю, когда он выкуривает половину сигареты за меня. Я шел мимо домов, надеясь не увидеть кого-нибудь из клиентов. Быть инкогнито мне помогала темнота.

Наконец я вышел на улицу Сибил. Она была довольно короткой, подойдя к дому номер шесть, я увидел, что дальше по обеим сторонам улицы расположилось всего четыре дома. Хотя на главной улице Сильвер-Лейк стоит около пятидесяти домов по каждой стороне.

Дом Флоренс выглядел очень хорошо, яркий свет фонарей падал на фасад и крышу, освещая двухэтажное кирпичное здание. Я не сомневался, что миссис Конте арендует для своей дочери элитное жилье.

Я подхожу к двери и нажимаю на дверной замок. Раздается громкий троекратный «динь-дон». Я терпеливо жду, начиная чувствовать себя неловко, я очень давно не видел Флоренс. Никто не открывает, я вижу, что в окнах, выходящих на улицу с фасада, нет света.

«Позвоню еще раз и обойду дом».

Я вновь нажимаю на кнопку, после завершающего звона, я слышу звуки за дверью. Через несколько секунд Флоренс подходит к двери.

– Кто там?

– Это я, Джей.

– Какой Джей? – недоумевает она.

– Джей Брок, – говорю я в ответ.

Медленно открывается дверь. За ней стоит Флоренс с потерянным выражением лица. На ней шелковый халат от известного английского дизайнера. По подобным вещам создается впечатление, что у человека все в порядке, но ее внешний вид говорит об обратном: нездоровая худоба, сутулые плечи, осунувшееся лицо, впалые зеленые глаза, в которых что-то дотлевает, короткие кудрявые волосы, придающие ей мальчишеский вид. Особенно выделяется нос. На контрасте с худым, изможденным чем-то неведомым мне лицом, выделяется крупный нос. Пожалуй, это самая большая выпуклость на ее теле. Она смотрит на меня, но взгляд у нее такой, будто она смотрит сквозь, будто бы меня нет.

– Джей? Привет, что ты здесь делаешь? Я не ожидала тебя увидеть, проходи в дом, не мерзни.

– Спасибо.

Я вхожу и снимаю пальто с шарфом, Флоренс уходит вперед по коридору.

– Как разденешься, иди за мной.

– Хорошо.

Внутри дом выглядит очень богатым, я успел заметить шкаф из дуба от компании «Маркрайз», она находится недалеко от нашего магазина, вся мебель оттуда стоит очень дорого. Я видел похожий шкаф в прихожей Андре. Пол сделан из паркета, но он не обычный, сделан мозаикой и, по всей видимости, здесь сразу несколько пород древесины. Аренда такого дома, наверняка, очень дорого обходится семейству Конте. Даже зная, что они богачи, мне кажется, что выгоднее было купить квартиру в более скромном районе.

Я иду за Флоренс прямо по коридору и сворачиваю налево. Здесь находится огромная кухня. Такого простора и такой мебели я еще не видел. Уверен, что у мистера Рейна, Андре или Джордана обстановка не хуже, но в их домах я не был дальше коврика в прихожей.