Таксист знает куда ехать, второй следует за нами. Я лишь любуюсь домами за окном. Мы проехали шикарный коттедж, принадлежащий Андре, и движемся дальше. Через полмили я вижу идеально ухоженный домик Джордана Тейта. Мы останавливаемся в середине района, не доезжая до места, где Сильвер-Лейк опоясывает река. На самом краю этой территории, в самом дорогом особняке, живет мистер Рейн. О нем я не знаю вообще ничего, он молчалив, как сапфир, инкрустированный в его кольцо на мизинце, но он щедро платит, а потому к нему нет вопросов.
Я выгружаю коробки перед массивной железной калитке и стучу в нее три раза. Уже темно и довольно холодно, дождь никак не успокаивается. Мне открывает слуга и объясняет, что достаточно занести алкоголь на участок. Он носит коробки вместе со мной, хоть и не обязан это делать.
К нам идет хозяин дома, я узнаю его, но не сразу, из-за темноты. Это один из наших покупателей – Фрэнк. Ему около сорока пяти лет, он женат и у него есть дети. На лице у него вечная улыбка, и он постоянно рассказывает о своих командировках в другие страны. Он как-то связан с добычей нефти.
– Привет! – он жмет мою руку с великой силой, его белоснежные зубы озаряют участок своим светом.
– Добрый вечер, все вместе с транспортом вышло тысяча сто тридцать фунтов стерлингов, сэр.
Я и тут вру, таксисты взяли с меня по пять фунтов каждый, но нам очень нужны деньги. Мне, чтобы продолжать напиваться по вечерам, а Артуру для своих целей.
Фрэнк улыбается и достает кошелек, из него он изымает купюры и сует их мне в руки.
– Спасибо вам большое, ребята, если что еще понадобится – я наберу.
Я выхожу за ворота, думая, что тоже всегда был бы в хорошем настроении, имея столько денег. Бывали времена, когда я не знал, на что я буду питаться. Впрочем, это позади.
Только выйдя на дорогу, убедившись, что Фрэнк меня уже не видит, я достаю деньги, чтобы оценить масштаб выигрыша. Он дал мне тысячу двести фунтов. Это ожидаемо, сказать, что это мало – у меня язык не повернется. Нам с Артуром досталось по сто пятьдесят фунтов на каждого. Это ровняется нашей двухнедельной зарплате.
Я иду по пустынной улице Сильвер-Лейк, пытаясь поймать такси. Наконец, подъезжает машина, и я быстро сажусь на заднее сидение.
– Куда едем?
Я мнусь, зная, что нужно к Джетро, но у меня совершенно нет желания видеть его кислое лицо сегодня ночью.
– Линден стрит, дом двенадцать.
– Понял.
Дом, я хочу домой. Дома сейчас тепло и уютно. Так я думаю первые секунды и лишь потом вспоминаю, что теперь, дома в темноте меня ожидает одиночество, чтобы напасть на меня резко и бескомпромиссно, но мы уже едем. Я вздыхаю и смотрю в окно.
Каждый вечер на протяжении двух недель я захожу домой, и меня не покидает ощущение, будто комната пустеет с каждым днем все больше. На часах двенадцать ночи. В бокале «Чивас», сегодня я шикую, в руке у меня сигарета «Морской волк». Я курю крайне редко, поэтому если курю, то что-нибудь дорогое или изысканное.
«Морской волк» – не просто сигареты, это ароматные мини-сигары, которые очень ценились среди людей, знающих толк в табаке, и найти их было достаточно сложно. Их производство совсем недавно прекратили, в связи с тем, что компания просто не выдержала конкуренции с более дешевыми аналогами. Несмотря на это, вкус у них отменный. В один прекрасный день, Робби принес газету с новостью о том, что была выпущена последняя партия товара. Мы с ребятами, недолго думая, решили купить про запас пятнадцать блоков и теперь наслаждаемся остатками, смакуя каждый вдох.
Я сижу за письменным столом, передо мной ручка и раскрытый блокнот. Я хочу стать писателем. Когда мне было двадцать, я написал свою единственную книгу про морские приключения, но сейчас у меня некий кризис. Желание огромное, но голова пустая.
Спустя полчаса я закрываю блокнот со злостью и включаю проигрыватель, который мне подарила Руфь. Я откидываюсь на спинку стула, мечтательно закрываю глаза и вдыхаю дым сигареты. Мне не удается расслабиться. Ночью на меня нападают одиночество, грусть, печаль, тоска. По моей голове скитаются, словно осколки чего-то целого, слова «слишком сложный», «по-другому никак», «мне тоже больно», «я не смогла».
Я не выдерживаю и начинаю плакать, меня ранит мысль о том, что абсолютно незнакомые люди могут стать родными, а затем вмиг оказаться вновь чужими, будто ничего и не было. Мне все хуже, изнутри меня разрывает на части, я думаю о том, что нужно сходить к психологу, но сразу отметаю это. Я должен справиться со всем сам. Я вновь и вновь задаюсь вопросами, пытаясь найти ответы. Это мучительно, ведь я знаю, что правду мне может сказать лишь Руфь.
В голову лезут воспоминания о том, как я дарил ей цветы, ухаживал за ней, когда она болела, как укрывал ее утром одеялом перед уходом на работу, чтобы она не замерзла. Я ни в чем не виноват. Я делал все, что мог. У меня не получается найти выход из лабиринта, скитаясь от одного вопроса к другому.
Половина «Чиваса» позади и комната плывет. Завтра я должен вновь обслуживать посетителей, поэтому с тяжестью на сердце и в голове я падаю на кровать и забываюсь. Воистину, алкоголь – лучшее снотворное.
Глава 2
Я чувствую нутром, в нашем вопросе есть что-то, о чем я не знаю, какая-то переменная, может быть измена… к таким мыслям я пока не готов. Думая о Руфи, я останавливаю себя тогда, когда внутри мне становится больно.
Утро. Дует ветер. Яростно хлещет дождь. Я сижу в такси, направляюсь к владельцу магазина, в котором я работаю – Джетро Гриду. Он живет не в Сильвер-Лейк, хотя я думаю, что он мог бы позволить себе купить там дом. Но Сильвер-Лейк построен всего три года назад, а Джетро живет в Эверхайде уже более двадцати лет. Сейчас ему пятьдесят семь, вряд ли он куда-то переедет. Я вышел из машины на Мизер стрит и посмотрел на свои часы. Одиннадцать десять, он уже давно не спит, я надеюсь максимально быстро получить от него полезную информацию, обойдя стороной его нравоучения о жизни.
Я еще немного стою перед пятиэтажным кирпичным домом. Собираюсь с мыслями, прокручиваю в голове наш диалог. Поднимаясь по ступенькам, я представляю удивление Джетро. Сам я к нему почти никогда не наведывался, за исключением экстренных случаев. Но сегодня случай именно такой.
Каждые три месяца мы ездим в Уидон за товаром к вдове Крейн. Она имеет выгодные соглашения с множеством винных домов по всей Европе. Помимо этого, она каким-то образом достает шотландский виски, портвейн, хересы и джины. Удивляюсь я тому, что ей удается получать крайне редкие и бюджетные образцы по соотношению к своему качеству. Скорее всего, за нее говорит репутация погибшего мужа.
Именно после его гибели, она стала капризной и несносной. Она ненавидит одиночество, и нам каждый раз приходится развлекать ее, водя ее по ресторанам, театрам, барам и пабам с вечерней шоу-программой. В последний раз она была так капризна, что Артуру пришлось просидеть с ней в опере целых пять часов. На следующий день он проклинал ее всем, на чем стоит свет. Ездили мы не так давно, полтора месяца назад. Но, весь август у нас были хорошие продажи, да еще и Фрэнк вчера забрал приличное количество алкоголя. К этому всему внезапно добавилось ненавистное филлоксера. Это значит, что помимо того, что мы поедем просить товар вне договоренного графика, так еще у вдовы есть возможность отказать нам, ссылаясь на уничтоженные тлей виноградники, или же заломить цену на максимум. Я пришел к Джетро узнать какой язык нам надо выучить, чтобы через неделю на нем, как на родном, делать комплименты этой эгоистичной корове.
Я стучу в дверь, к моему удивлению, через мгновение, я слышу громкий голос Джетро.
– Открыто.
Он явно ждал меня, и это слегка сбивает мой настрой. Я вхожу.
– Добрый день, мистер Грид.
Он нетерпеливо машет мне рукой.
– Раздевайся и проходи.
Я снимаю пальто и вижу недоумение на его лице.
– Кто сегодня в магазине?
