Коул начал крутить цветок в своих пальцах, а потом повернулся ко мне и вставил нежно-розовую камелию мне в волосы рядом с ухом.

– Здесь она смотрится намного лучше, – вполголоса сказал он низким бархатным голосом.

Несколько секунд он любовался цветком в моих волосах, а потом встал со ступенек.

– Спокойной ночи, Роуз, – прошептал он над моей головой, и мое тело накрыло новой волной мурашек.

Я осталась одна. Вытащив цветок из волос, я начала вертеть стебель в своих пальцах. Внутри меня что-то защекотало, и я улыбнулась.

Слова: "Здесь смотрится намного лучше" не покидали мою голову до двери моей комнаты. Из своей прикроватной тумбочки я достала шкатулку, в которой храню фотографии с полароида. Мне было жалко выкидывать такой красивый цветок, и я положила его на фотографию, на которой я запечатлена вместе с Мейсоном. Фото было сделано до отъезда в университет, когда мы гуляли в поле, недалеко от домика бабушки и дедушки.

Роуз

Утро следующего дня я провела в мамином домике, который находится в пятнадцати минутах от главного корпуса. Около шести часов она написала мне, что хочет позавтракать со мной. Мне пришлось со скоростью света приводить себя в порядок, чтобы к 6:30 прийти к ней и позавтракать. Но когда она прислала мне это сообщение, я не подразумевала, что позавтракать, значит, приготовить себе и ей завтрак. Да я уж лучше поспала бы час и позавтракала с девочками в столовой, чем возиться на кухне и выслушивать ее истории об очередных романтичных походах с мужчинами из социальных сетей.

Что я имею в итоге: я вожусь на кухню, как ненормальная, чтобы все успеть, а мама приводит себя в порядок.

Я намешала смесь для панкейков и отправила ее на сковородку, распределив по ложкам. Когда я поставила целую тарелку панкейков, политых клубничным вареньем на стол, мама была в полной готовности. За считанные секунды ее прическа и макияж уже были готовы. Всегда поражалась ее быстрым сборам. Мне бы такую суперспособность.

– Завтрак готов! – крикнула я ей и села за стол, накрытый былой скатертью с маленьким узором в виде цветочков.

Передо мной стояла тарелка с маленьким панкейком и кружка крепкого эспрессо. Кофе нужен мне сейчас, как глоток свежего воздуха.

Мама вышла из своей комнаты, держа в руках два платья – темно-синее и ярко-желтое.

– Синее или желтое? Что скажешь? – спросила она у меня, у человека, который каждый день ничего кроме формы не видит.

– Синее определенно испортит тебе настроение в конце дня, и ты снова будешь плакать из-за пустяка. Поэтому, желтое, – ответила я, прикинув каждое платье на ней. – Ты раньше не спрашивала моего совета в плане одежды. Куда-то собираешься? – поинтересовалась я, сделав глоток кофе.

Она скрылась в своей спальни.

– Дело в том, что, – осторожно начала говорить мама. Значит, она хочет сказать то, что мне будет не совсем приятно слышать, – я сегодня познакомилась с одним очень привлекательным мужчиной на сайте знакомств.

Я закатила глаза и начала злиться.

– Опять? – возмутилась я. – В первый раз ты соврала о своем возрасте и в итоге он развел тебя на деньги, во второй раз ты не сказала обо мне, и тот мужчина почти женился на тебе, пока случайно не узнал обо мне. Остальные твои романы я не очень хочу обсуждать. Так что на этот раз?

– Скажу, как есть, потому что ему сорок пять, и потому что у него есть пятилетняя дочь, – победно ответила она, – Ах, да, и еще он в разводе.

– Класс. Он старше тебя чуть ли не на десять лет, а ты решила стать мачехой?

Это уже неприятно. Я не готова делить свою маму с кем-то, хотя бы потому что ее любви мне никогда не хватало. Но это не единственная причина, почему я против маминых отношений.

– Ну ты уже взрослая и сама можешь о себе позаботиться, а я не против того, чтобы стать мамой во второй раз.

После последних ее слов я хотела заикнуться о своем проекте, но передумала, посчитав, что это все еще не подходящее время.

– У той девочки уже есть мать. Говоришь так, будто ты обязана стать ей мачехой, хотя тебя даже замуж не позвали.

Мама застегнула свою молнию на платье и села за стол. Сложив руки на стол, она внимательно посмотрела на меня.

– Роуз, я не понимаю, почему ты так злишься?

– Я злюсь, потому что ты собираешься дать свою любовь другой чужой девочке, у которой и так есть мама, потому мне никогда не хватало твоей любви, – выпалила я на одном дыхании, а после я уже пожалела о том, что я это сказала, потому что такого от меня моя мама никогда не слышала.

Она лишь ответила взглядом, в котором я могла увидеть только растерянность.

Я встала из за стола. Мой рюкзак стоял возле двери. Я на ходу схватила его и вышла из дома.

До столовой идти так же пятнадцать минут. За это время я успела вытереть все накопившееся слезы и протереть лицо влажной салфеткой, чтобы ребята не увидели моих грустных следов завтрака.

Я почти уже переступила порог здания, когда мой телефон завибрировал. сообщение от Мейсона:

– Доброе утро! Хорошего дня, моя любовь, – написал он.

В ответ я отправила смайлик "бьющееся сердце" и зашла в столовую.

– Вы только посмотрите на нее: она сияет, – с широкой улыбкой заметила Ханна.

Улыбаясь от уха до уха, я прошла до нашего столика и села за него.

– Мейсон назвал меня "моя любовь", – рассказала я и подставила кулак под подбородок.

– О, как эти мило, – простонав ответила Ханна с сарказмом и сделала вид, что стерла слезы.

– Ого, – удивилась Бренда и продолжила есть свой маленький бургер.

– А он пойдет с тобой на осенний бал? – поинтересовался Райли.

Я пожала плечами и достала из своего рюкзака бутылку воды.

– Только если он решится прогулять один день в университете, то да, – я улыбнулась, представив нас на балу, как мы мило танцуем и красиво смотримся со стороны, – мы будем танцевать на осеннем балу.

Ханна на протяжении нескольких минут разглядывала голову Райли.

– Ханна, ты в порядке? – спросила Бренда, нахмурив брови и посмотрев на нее.

Подруга начала вертеть пальцем перед лицом Райли, и мы с Брендой переглянулись прежде чем взглянуть на Райли.

– Тут, тут что-то не так, – ответила наконец Ханна.

– Хах, Райли, как ты решился на такое кардинальное изменение? Ты же так любил свои роскошные волосы, – вырвалось у меня.

Райли поменялся в лице и допил свою газировку.

– Вон та новенькая. – Райли кивнул на Челси, сидящую за соседним столом со своей компанией в пяти метрах от нас. – Она подпалила мне их вчера на химии.

– Так тебе идет куда лучше, – сделала комплимент Бренда и Райли, буквально расцвел.

Мы тут же переглянулись с Ханной и чуть не засмеялись. Бренда же не стала сдерживать своих эмоций.

– Рано или поздно ты сдашься Бренда Миллер, – с загадочной и игривой улыбкой сказал Райли.

И в этот момент Бренда чуть не подавилась.

К нам подошла Челси. В своих руках она держала пончик с клубничной начинкой, а в другой – сиреневый шафран.

Улыбка тут же спала с моего лица.

– Привет, – произнесла она дрожащим голосом, оглядев нас всех, она задержала взгляд на Райли.

Я чувствовала, как в ее голосе было чувство вины.

– Я хотела извиниться за вчерашнее происшествие, – продолжила она и протянула Райли пончик. – Обычно я никогда такого не допускала, я очень хороша в химии.

Райли закатил глаза и сжал губы.

– Мне все равно в чем ты хороша, – сердито ответил он. – Вот это, – он указал на свои короткие волосы, – уже не вернуть.

– Райли, расслабься. Тебе обрезали волосы, а не твой инструмент, – поддержала Хана, пошутив не самой лучше шуткой. Засмеялась только Бренда. Даже Челси не засмеялась, хотя по ее лицу казалось, что она немного была рада, что кто-то посмел его на место поставить.

– Я сказала это к тому, что могу делать всю твою домашнюю работу в течение этой недели.