– Упс, – шокировано произнесла, поднимая взгляд на Джи Муна, держащего мое запястье. С другой стороны, прижавшись к стене, стояла маленькая секретарша с растрепанными волосами. Она больше не выглядела испуганной, а скорее удивленной и оскорбленной.

– Веером? На меня? Да вы совсем тут умом тронулись, Ориса-сама! – в голосе было столько обиды, что я почти ожидала увидеть слезы в больших глазах.

– Ты где так долго была? – чуть сердито спросил Джи Мун у девицы, мягко забирая веер из моих рук.

– Эта тварь ловушки в коридоре поставила, – недовольно пробормотала секретарша. – Я пока вам чай заваривала, пока возвращалась, только на подходе все поняла. В Управление сообщение скинула, а к вам едва пробралась.

– Да, если бы не маскировка и трата сил на ловушки – мне бы так быстро не справиться, – покивал головой мужчина, поглаживая мои ладони в какой-то задумчивости.

– Но так сразу давать хозяйке веер?.. – и почему мне вдруг так совестно от этой чужой обиды?

Раздавшийся дикий рингтон заставил меня подскочить. Нет, определенно, от таких звуков и помереть не долго.

– Терпеть не могу этот звук, Шиджеру, – в сердцах сказала, а потом, не верящее, уставилась в черные, такие теплые и уже совсем родные глаза.

– Я знаю, – широкая, самодовольная улыбка растянула тонкие губы, придав тенгу невероятное сходство с сытым котом.

Что происходит вокруг и с моей жизнью, было как-то не слишком понятно. Появление Шиджеру с ёкаями изменило сам принцип происходящего.

– Что ты здесь делаешь?

– Ну не по цехам же мне расхаживать, когда у тебя нога болит, – еще шире растянулась улыбка на лице, что минуту назад казалось невозможным. Я тряхнула головой, сбрасывая наваждение.

– Я о том, почему ты не в Кумояма, – меня потянули за руки вверх, помогая встать. Тенгу перестал скалиться, став задумчиво-сосредоточенным.

– Так случилось, что в моем доме кое-что пропало. Кое-что очень важное.

С другого конца помещения громко и презрительно фыркнула зубатка, явно не одобряя подход тенгу, но ворон даже головы не повернул в сторону девушки, что-то щелкающей на планшете, чудом уцелевшем после погрома.

– Думаешь, я что-то забрала с собой? На мне было только одежда… – с каким-то возмущением начала я, пытаясь оправдаться в том, о чем и не знала.

Мужчина посмотрел прямо в глаза, слегка сощурившись, от чего стало неуютно. Тонкий длинный палец легонько ткнул в лоб, намекая, что стоит подумать еще. Не дождавшись от меня какого-то внятного ответа, ёкай вздохнул.

– У меня пропала не вещь.

– Вы долго будете продолжать? Мы и так вас из последних сил сдерживаем, сакура совсем осыпалась, а вы в ребусы играете. Не хорошо это, Шиджеру-сама, – зубатка отвлеклась от гаджета, выглядя какой-то несколько утомленной.

Екай задумался. Потом крепко ухватил меня за подбородок, заставляя смотреть только на него, не отвлекаясь на сестричку.

– Я прилетел за тобой. Без тебя там совсем плохо. Нужно, чтобы ты вернулась в Кумояма, – сердце замерло, пропустив положенный удар. В груди стало собираться что-то такое теплое, сладкое, готовое разлиться по всему телу и затопить. Не хватало только легкого толчка.

– Почему? – в голос сама собой пробралась какая-то томность вперемешку с надеждой.

Тенгу нахмурился, глубоко вздохнул. Помолчал. Снова вздохнул.

– Шиджеру-сама! – тихо зарычала зубатка со стороны стены. Ёкай вздрогнул. В глазах полыхнуло что-то нехорошее и нетерпеливую сестричку порывом впечатало в стену. Девушка не пострадала, успев сменить облик на ночной, но недовольство больше вслух не выражала.

– Так вот, прежде чем нас прервали некоторые невоспитанные личности… Я хочу, чтобы ты вернулась со мной в Кумояма. Во первых, с тобой определенно веселее. Всем. И моим ученикам, и девочки при деле. Деду ты понравилась… – тенгу помолчал, осмотрев потолок. А я все слушала, пытаясь собрать его слова вместе. – Еще у меня есть картинная галерея, которой некому управлять.

Повисла пауза. Шиджеру посмотрел прямо, в глазах снова полыхнули искры, но не злые, а яркие и такие жгучие, для меня одной, что ноги едва не подогнулись. Нагнувшись ко мне, почти касаясь, тенгу тихо прошептал:

– А еще я тебя люблю, – теплые губы коснулись моих, и чаша в моем сердце, наполненная сладостью и нежностью, перевернулась. Меня буквально вдали в твердое тело, так дурманяще пахнущее виноградом и сандалом. Голову повело, путая верх и низ, совершенно выбивая окружающую действительность. Ища хоть какую-то поддержку, вцепилась в мягкую ткань темной водолазки тенгу, изо всех сил сжимая кулачки. По телу, от кончиков пальцев ног, вверх прошла волна мурашек, тихим стоном выплеснувшись в губы ёкая. Не отпуская меня, все еще прижимая к себе со всей невероятной силой, тенгу прошептал. – Мне без тебя тошно. Просто невозможно.

Хихиканье, такое несвойственное и легкомысленное, вырвалось само собой. Губы тенгу тоже растянулись в улыбке. Держась за него, чувствуя себя собранной воедино и очень довольной, решила уточнить некоторые моменты.

– Даже если я соглашусь, мне предстоит доработать месяц. Начальство так просто не отпустит.

– С тем «выкупом», что твоя фирма получит за последний проект, они тебе должны дорожку выстелить и всем составом директоров провожать. Завтра. А то я ведь могу и передумать и найти других поставщиков.

– Так ты и это продумал? Настолько коварен?

– Демон я или как? – фыркнул ёкай.

– И еще кое-что. У тебя и правда есть картинная галерея? И ты хочешь, чтобы я ей управляла? Но я совсем не умею, – нужно было сразу расставить все точки по местам. Думается, когда галерея разориться моими стараниями, будет поздновато об этом упоминать.

– Научишься, – отмахнулся тенгу, норовя поцеловать еще раз.

Коротко прикоснувшись к горячим губам, немного отстранилась, впрочем, не пытаясь вырваться.

– И давно она у тебя? Галерея?

– Ну, – ёкай задумчиво кинул взгляд куда-то наверх, словно сверяясь с невидимыми часами на потолке, – минут двадцать как. Но не переживай, место там хорошее, проверенное.

Меня снова повело, как от удара. Двадцать минут.

– То есть, ты купил галерею, когда я сказала…

– … что мечтала стать художником, – спокойно кивнул Шиджеру.

– А если бы я сказала, что хотела быть парикмахером?

– Поверь, салонов красоты в мире куда больше, чем выставочных залов, – отмахнулся тенгу. – Но купил я галерею. И мне с ней совершенно нечего делать, так что придется тебе взять всю ответственность на себя.

Нет, я конечно знала, что мой тенгу – довольно резкий и целеустремленный, но не так сразу же. Медленно соображая, только открывала и закрывала рот, не в силах сформулировать ни единого нового вопроса.

Видя мое замешательство, Шиджеру только улыбнулся. Губы обожгло его дыхание. Этот поцелуй был нетерпеливым, страстным. Во мне словно вспыхнуло пламя, тихо тлевшее так долго с момента нашего расставания. Руки сами собой обвили мужскую шею, стараясь прижаться еще ближе. Кожа пылала и почти болела, желая прикосновения ладоней.

Покашливание я услышала только тогда, когда тенгу рыкнул, резко махнув рукой в сторону. С обеих сторон от нас выстрелили черные огромные крылья, скрывая в кокон от чужих глаз.

Откуда-то сбоку раздался тихий мужской смешок. Совершенно сбивая настроение.

– Кхм, – вслед за смехом повторилось покашливание, все же заставившее Шиджеру оторваться от меня. Тенгу выглядел несколько раздосадованным внезапной помехой. Видимо, пренебречь тем, кто там покашливал, было не возможно, как бы того не хотелось, – Я рад, что у вас все разрешилось наилучшим образом, но все же вынужден просить уделить мне немного времени.

Тенгу подождал мгновение, пока поправлю волосы, пребывающие в страшном беспорядке после его объятий, и сложил крылья. У дверей стоял высокий, невероятно худой мужчина в деловом костюме. Дорогая ткань переливалась, а в бордовом галстуке сверкала булавка с камнем. Ручаюсь, что драгоценный.