— Попробую угадать, — заметил он. — Мозоли на обеих пятках.

Она не отреагировала.

— Вы с Мэри Кадоган пишете новую пьесу. Ты играешь овцу.

Никогда в жизни он не заслуживал возмездия больше, чем в эту минуту, но, как это ни печально, никогда еще Оливия не имела меньше возможности его наказать

— Если бы я знал, — добавил он, — то принес бы уздечку.

Она была почти готова укусить его за ногу.

— Уинстон?

— Да?

— Заткнись.

Он рассмеялся.

— Я убью тебя, — объявила она, поднимаясь.

Она проползла на четвереньках половину комнаты. Уж здесь-то сэр Гарри никак не сможет ее увидеть.

— Копытами затопчешь?

— Прекрати! — С отвращением произнесла она. И вдруг поняла, что он подходит к окну. — Отойди от окна!

Уинстон застыл, потом повернулся и посмотрел на сестру. Брови его были вопросительно подняты.

— Сделай шаг назад, — сказала Оливия. — Вот так. Медленно, медленно…

Он сделал вид, что сейчас пойдет к окну.

У нее екнуло сердце.

— Уинстон!

— Признавайся, Оливия! — Он развернулся и теперь смотрел на нее, уперев руки в боки. — Что ты делаешь?

Она сглотнула. Ей придется сказать хоть что-то. Брат видел, как она, словно идиотка, ползала по полу на четвереньках. Он жаждет объяснений. Видит Бог, будь он на ее месте, уж она-то точно потребовала бы объяснений.

Но не может же она сказать ему правду. Непременно должно существовать какое-то простое объяснение ее действиям.

Нет. Ничего не придумывается.

— Это все наш сосед. — Оливия выдавила из себя правду, поскольку иного выхода у нее в создавшемся положении не было.

Голова Уинстона повернулась к окну. Медленно и с максимальной язвительностью, которую можно вложить в простой поворот головы.

Оливия не могла не признать, что Бевелстокам этот жест всегда удавался отменно.

— Наш сосед, — повторил он. — А у нас есть сосед?

— Сэр Гарри Валентайн. Он снял соседний дом, пока ты был в Глостершире

Уинстон медленно кивнул.

— И его присутствие в Мейфэре заставило тебя елозить по полу… потому что…

— Я за ним наблюдала.

— За сэром Гарри.

— Да.

— Стоя на коленях.

— Конечно нет. Просто он увидел меня и…

— И теперь думает, что ты страдаешь лунатизмом.

— Да. Нет! Не знаю. — Она сердито выдохнула. — Я не знаю, что он думает.

Уинстон поднял одну бровь.

— Зато знаешь, как выглядит его спальня, за которой ты…

— Там кабинет! — горячо перебила она.

— И тебе необходимо за ним шпионить, потому что…

— Потому что Энн и Мэри сказали… — Оливия прикусила язык, прекрасно понимая, что если расскажет брату, почему следила за сэром Гарри, то будет выглядеть еще большей идиоткой, чем сейчас.

— Ну, нет, не молчи, — сухо попросил он. — Если это сказали Энн и Мэри, я непременно должен об этом знать.

Она по-деловому поджала губы.

— Ладно. Но ты никому ничего не расскажешь.

— Я и так стараюсь не повторять того, что от них слышу, — честно признался Уинстон.

— Уинстон!

— Я не скажу ни слова. — Он поднял руки вверх, будто сдаваясь.

Оливия коротко кивнула, соглашаясь.

— Потому что, кроме всего, это неправда.

— Принимая во внимание источник информации, это и так понятно.

— Уин…

— Ну же, Оливия. Ты достаточно умна, чтобы не верить тому, что говорят эти двое.

Она неожиданно почувствовала желание их защитить.

— Не такие уж они и плохие.

— Конечно нет, — согласился он. — Просто совершенно не умеют отличать правду от вымысла.

Уинстон был прав, но речь шла о ее подругах, а он ее раздражал, поэтому Оливия не собиралась с ним соглашаться. Она просто проигнорировала его последнее высказывание и продолжила:

— Я серьезно, Уинстон. Это — секрет.

— Даю слово, — согласился Уинстон с предельно скучающим видом.

— То что будет произнесено в этой комнате…

— Останется в этой комнате, — закончил он. — Оливия…

— Отлично. Энн и Мэри утверждают, что они слышали, будто сэр Гарри убил свою fiancйe… Нет, не перебивай! Я тоже в это не верю. Однако я подумала… ну… откуда вообще берутся подобные слухи?

— От Энн Бакстон и Мэри Кадоган, — тут же ответил Уинстон.

— Они никогда не распускают слухов, — возразила Оливия. — Только пересказывают.

— Колоссальная разница.

Оливия думала то же самое, но сейчас было не время и не место соглашаться с братом.

— Мы знаем, что у него взрывной характер, — продолжила она.

— Правда знаем? Откуда?

— Ты что не слышал про Джулиана Прентиса?

— Ах, это? — Уинстон почти закатил глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Да он его едва коснулся. Джулиан так напился, что его могло сбить с ног дуновением ветра.

— Но сэр Гарри его ударил.

Уинстон махнул рукой.

— Допустим.

— Почему?

Он пожал плечами, потом скрестил руки на груди.

— Никто не знает. Или точнее, никто ничего не говорит. Постой, к тебе-то это какое имеет отношение?

— Мне стало любопытно, — призналась она.

Ужасно глупо, но это правда. Да и вряд ли она сегодня придет в большее замешательство.

— Что любопытно?

— Он, — она махнула головой в сторону окна. — Я ведь даже не знала, как он выглядит. Да, да, — уточнила она, предупредив его возможные возражения, — я прекрасно знаю, что его внешний вид не имеет никакого отношения к тому, убил ли он кого-то или нет, но я просто не смогла удержаться. Он ведь живет прямо по соседству.

— И ты боишься, что он проникнет к нам и перережет тебе глотку?

— Уинстон!

— Прости Оливия, — рассмеялся он. — Ты и сама должна признать, что это совершенно нелепо…

— Но это не так, — живо возразила она. — То есть, это было нелепо. Я согласна. Но потом… Я стала за ним наблюдать, и вот что я тебе скажу, Уинстон, в этом мужчине есть что-то подозрительное.

— И ты это обнаружила за последние… — Уинстон нахмурился. — Сколько дней ты за ним шпионишь?

— Пять дней.

— Пять дней? — Аристократически-скучающее выражение мигом слетело с его лица, Уинстон открыл рот от изумления. — Господи, Оливия, тебе что, больше нечем заняться?

Она попыталась скрыть смущение.

— По всей видимости, нет.

— И он тебя не замечал? Все это время?

— Нет, — довольно хладнокровно соврала она. — И я не хочу, чтобы заметил. Именно поэтому я и встала на четвереньки.

Он поглядел в окно. Потом снова на нее. Голова его двигалась медленно, а на лице было написано недоверие.

— Отлично. И что же ты узнала о нашем новом соседе?

Она уселась в кресло у дальней стены, раздумывая, насколько полно ей хочется поделиться с ним своими открытиями.

— Ну … В основном он выглядит вполне обычно.

— Обалдеть.

Она скривилась.

— Так тебе рассказать, или нет? Я не стану ничего говорить, если ты и дальше будешь надо мной смеяться.

Он пригласил ее продолжить откровенно ироничным взмахом руки.

— Он необыкновенно много времени проводит у себя в кабинете.

Уинстон кивнул.

— Безусловный признак кровожадных наклонностей.

— Когда ты сам в последний раз проводил хоть какое-то время в своем кабинете? — рявкнула она в ответ.

— Я понял.

— И еще, — продолжила она с нажимом, — думаю, он часто меняет внешность.

Это привлекло внимание Уинстона.

— Меняет внешность?

— Да. Иногда он носит очки, а иногда нет. И дважды он носил чрезвычайно экстравагантную шляпу. В помещении.

— Поверить не могу, что я все это выслушиваю, — констатировал Уинстон.

— Кто носит шляпу в помещении?

— Ты свихнулась. Это единственное объяснение.

— А еще он носит только черное, — Оливия вспомнила о сделанном Энн на прошлой неделе замечании. — Или синее. Не то чтобы это было подозрительно, — добавила Оливия, поскольку, говоря по совести, если бы не она сама произносила все это, она бы тоже решила, что свихнулась. Все приключение, изложенное вслух, выглядело совершенно бессмысленным.