Искренне восхищаясь конструктором всех этих механизмов, он работал и работал, соскучившись по хорошей тренировке. Одни устройства наносили удары преимущественно сверху, другие снизу, и это было хорошо, потому что на них можно было отточить блокирующее движение или выпад до автоматизма.

Другие поражали своим разнообразием, и чем больше было приложено силы в отражении того или иного выпада, тем сильнее был вращающий момент устройства, и тем мощнее наносился механизмом следующий удар.

Увлекшись занятием, Атэс не заметил, как с внутренней стороны в зал вошел низенький старикашка и, остановившись, стал наблюдать за тренирующимся парнем.

По нему было видно, что молодой человек вызывает у него восхищение, и в какой-то момент он даже воскликнул, не удержав свои чувства.

– Ух, ты, как хорошо!

Услышав возглас, Атэс обернулся. Увидев старика, он ощутил легкое раздражение, что его прервали, но ничего не сказал, а лишь снова повернулся к механизму, намереваясь продолжить. Но старик, видимо, и сам был заинтересован в разговоре, поэтому он спросил:

– Позвольте, молодой человек, если я не ошибаюсь, то вы и есть тот самый учитель Шалу, о котором мне говорил офицер Дарий?

– Да, это я, вы не ошиблись. – Ответил он, не особо желая разговаривать.

– Что ж, тогда мое сердце спокойно.

– Что вы имеете в виду?

– Видя, как мастерски вы обращаетесь с моими механизмами, я спокоен, что они попали в хорошие руки, и будут служить своей цели.

– Вы сказали: моими?

– Да, совершенно верно.

– Но ведь, насколько я слышал, хозяин этого помещения умер?

– Да, к великому сожалению, мой младший брат, патриций Понтеус, скоропостижно скончался, так и не дождавшись открытия своей школы. Это была мечта всей его жизни. А я, поскольку никогда не был наделен его хваткой в торговом предпринимательстве, помогал ему тем, в чем силен, придумыванием и сбором всех этих механизмов.

– То есть, вы конструктор?

– Да. Хотя, конечно, не всех. Некоторые были позаимствованы в других школах.

Атэс почувствовал, как его раздражение моментально улетучилось, и он исполнился глубоким уважением к старику.

– Должен признать, что вы гений. Это потрясающие приспособления. Как вас зовут, почтенный старец?

– Авитус. Всего лишь Авитус. Рад, господин Шалу, что сумел вам угодить. Особенно после того, как за вами понаблюдал. Со своей стороны, не могу не отметить, что я еще никогда не видел воина с таким уровнем подготовки.

Атэс смущенно опустил голову.

– Надеюсь, что сумею оправдать вашу высокую оценку.

– О, несомненно! Если я хотя бы что-то понимаю в боевом искусстве, то ваша школа будет очень известна. Вам стоит только начать. Позвольте, я вам кое-что покажу.

Авитус подошел к одному из механизмов и стал рассказывать Атэсу, как можно запустить его другим способом. Оказалось, что таких мелочей на каждом приспособлении несколько. Увлеченно разбирая каждое из них, Авитус и Атэс не заметили, как пролетело время. Оторвал их от этого занятия вновь прибывший Дарий, который, увидев, как увлеченно идет обучение Атэса, радостно поприветствовал Авитуса и сказал:

– Я, вообще-то за вами, Шалу. Все уже готово.

Вспомнив, что у него сегодня свидание с любимой, Атэс тут же отвлекся и, поблагодарив старика, отправился вслед за Дарием, а Авитус проводил их до дверей, по ходу рассказывая Дарию, что учитель Шалу – это лучший воин из всех, кого он до сих пор встречал.

У выхода Атэс переоделся в римского легионера, после чего они вышли наружу и, оседлав двух приготовленных скакунов, отправились в путь. Вскоре стало понятно, что они едут куда-то не туда, поэтому Атэс спросил:

– Судя по всему, мы едем не ко дворцу. Или я чего-то не знаю?

– Нет, ты совершенно прав, не ко дворцу. На этот раз едем ко мне. И́рис тоже вскоре будет там.

– Ух-ты! А это безопасно?

– Думаю, более чем. Даже если за ней и будет шпион, он ни за что не посмеет проникнуть в дом. А за тобой, и тем более в форме римского офицера, давно уже никто не следит. Так что, в моем саду вам будет очень даже комфортно. Да и потом, Астэр сегодня на жертвоприношении в Панеморте.

Услышав об этом, Атэс сразу же поник головой. Заметив это, Дарий с участием сказал:

– Да, брось ты, брат. Чему быть, тому не миновать. Прекрати себя в этом винить. Ты здесь не причем.

Атэс промолчал, и до конца пути не проронил ни слова.

Когда они подъехали, он слегка повеселел и, окинув дом Дария взглядом, сказал:

– Достаточно скромно для царского племянника.

– Мне хватает. Лишняя роскошь ни к чему, тем более, для военного человека.

– А где твой Эмиль? Он же всегда и везде с тобой?

– Я его отправил проводить сюда Ирис. Для обеспечения необходимой безопасности. Она, конечно, девчонка не промах, в обиду себя не даст, но все-таки, невеста наследника престола, как-никак.

– Никак не могу привыкнуть к этой мысли.

– К какой? Что ты принц? Как ты и просил, дядя пока ничего не знает. Но я с ним все-таки уже провел подготовительную беседу.

– Да, и что ты ему сказал?

– Пока только в общих чертах, что мы тебя повстречали и, что, возможно, ты его сын?

У Атэса защемило в груди, и внезапно охрипшим голосом он спросил:

– И что он ответил?

– О-о! – Дарий усмехнулся. – В двух словах не расскажешь. Скажем так, я его таким еще никогда не видел.

Атэс хотел было расспросить его подробней, как именно отреагировал царь, но старший брат кивнул ему, мол: «потом поговорим», и, открыв калитку, вошел во двор и жестом показал, чтобы он следовал за ним.

Выглянув через занавеску, Астэр какое-то время смотрела на широкие спины стражников. Обычно эти сильные мужские спины, и спокойная равномерная поступь их лошадей придавали ей уверенности, но в этот раз это ни к чему не привело. Она чувствовала себя все так же одиноко, неуверенно и неуютно.

Стиснув зубы, она задернула занавесь и, уткнувшись лицом в ладони, постаралась забыться.

Колесницу на этот раз трясло как-то особенно сильно, а колеса скрипели нарочито громко и раздражающе. Запах лошадиного пота был необычно резким, а дорога особенно долгой и утомительной. Все, буквально все раздражало Астэр, и ей хотелось рвать и метать.

Наконец, когда она в очередной раз приоткрыла занавески своей крытой колесницы, вдали забрезжили очертания холмов, за которыми, как она знала, находился поселок Литтос, вслед за которым должна была быть деревня Аскулетта, а за ней Эллинистский городок Панеморт и храм Аида.

Астэр вздохнула с облегчением, хотя по внутреннему ощущению никакого облегчения не наступило.

Однако на этом конец ее напастям не наступил. Колесницу внезапно затрясло, затем резко повело вбок, рвануло вправо, и вдруг накренило влево так, что царица чуть не вылетела в окно. она завизжала от неожиданности, и колесница тут же остановилась.

Выглянув, царица обнаружила, что левое переднее колесо соскочило со своей оси, и двое стражников пытаются исправить ситуацию.

– Проклятие! Что вы себе позволяете?! Что здесь происходит?! – потребовала она отчета.

Стражники тут же вытянулись по струнке, и старший из них доложил:

– Соскочило с оси переднее колесо, госпожа. Мы его исправляем.

– Я вижу, что соскочило колесо, дурни! Почему оно соскочило!?

– Износился клин, госпожа, – снова доложил старший. – Мы сейчас все исправим.

– Злыдни! – стиснув зубы, только и сказала она, желая сойти с колесницы, забрать плеть у возницы и высечь каждого из них, но сдерживая это желание, понимая, что это может только еще больше затянуть и так затянувшуюся ситуацию.

Задернув занавески, Астэр забралась с ногами на покосившееся сиденье, сложила руки перед собой, и стиснув зубы, стала ждать.

Вскоре колесо снова одели на ось, и колесница выровнялась. Еще через какое-то время клин, судя по звукам и тряске, был поставлен на место, и они снова тронулись в путь. Теперь все стало еще более невыносимо раздражающим.