– Серьёзно? Это же бред! Этот человек говорит, что у одиноких девушек «противозачаточное выражение лица» и сравнивает отношения между мужчиной и женщиной с омлетом! – качая головой, возмутилась Аня.

– Это же аллегория. Пойми, я человек светлый и творческий, а ты…

– А я тёмная и прагматичная? – перебила её Аня.

– Ну-у, звучит, конечно, жестковато, хотя смысл верный.

– Да ну тебя. Я не такая. Я творческий человек!

– Конечно, и поэтому носишь простой карандаш в волосах? Да, это очень креативно, – приподняв левую бровь, сказала Василиса.

Аня смущённо поджала губы и, нащупав инородный предмет, моментально вытащила его из пучка волос.

– Один вопрос – ты веришь в чудеса? – не унималась Василиса.

– Смотря что ты вкладываешь в это понятие, – сказала Аня, убирая карандаш в сумочку.

– Ну, началось. Вот об этом я и говорю. Ты – сноб. Чудеса случаются с теми, кто в них верит. В общем, я пришлю тебе ссылку на марафон Симона Даса. У меня там ещё и промокод какой-то был. Ладно, мне пора. Ох, как теперь запихать ноги обратно в эти черевички? – недовольно кряхтела Василиса.

В этот момент к лавочке подошёл мальчишка в грязной одежде, порванных джинсах и с ярким фингалом под правым глазом. Из-под густой рыжей чёлки смотрели зелёные испуганные глаза.

– Тётеньки, у вас есть двадцать рублей? Мне на автобус на хватает.

Василиса одарила мальчугана презрительным взглядом.

– У нас денег нет, – фыркнула она.

– А что с тобой стряслось? – спросила Аня.

– Кошелёк потерял.

– А синяк откуда? – продолжала Аня.

– Упал, – поджав губы, ответил мальчик.

Аня внимательно посмотрела на парнишку. На вид ему было лет шесть-семь, столько же, сколько её младшему брату Пете. Щемящее чувство жалости сухим комом подкатило к горлу. Аня открыла сумочку и достала оттуда кошелёк.

– Слушай, у меня только тысяча. Вась, у тебя мелочь найдётся?

Василиса с трудом поднялась со скамейки и недовольным тоном ответила:

– У меня лишних денег нет. Я пошла. До завтра.

Аня проводила взглядом прихрамывающую подругу и снова посмотрела на стоящего рядом оборванца.

– Что ж мне с тобой делать? Ладно, пошли в магазин, я там разменяю деньги. Как тебя зовут?

– Саша, – утирая нос грязной рукой, сказала мальчик.

– А меня Аня. Ты есть хочешь? Давай пиццу купим?

Они подошли к пиццерии, но парня в костюме пепперони уже не было. Аня открыла входную дверь и резкий запах сдобного теста ударил ей в нос. Она подошла к кассе и, протянув флаер, сказала:

– Здравствуйте. Можно мне пиццу по акции?

– Конечно. Спасибо, что помогаете ребятам.

– Помогаю? Чем? – удивилась Аня.

– А там ж на флаере написано. Сегодня на кухне работают глухонемые дети из приюта. Покупая одну большую пиццу, вторую, сделанную ребятами, вы получаете в подарок. Все вырученные деньги мы передадим в приют.

Аня заказала пиццу и протянула деньги.

– Спасибо. Ваша сдача пятьсот пятьдесят рублей.

– Можно оставить её для детей? Хотя подождите. Дайте мне пятьдесят рублей.

Забрав заказ и сдачу, Аня с мальчиком уселась за столик. Саша тут же налетел на еду и принялась жадно заглатывать горячую пиццу.

– Саша, а где ты живёшь?

– В шестом микрорайоне, – не отрываясь от поедания пиццы, с набитым ртом ответил парнишка.

– А я в четвёртом. Значит, нам по пути.

Когда Саша завернул во двор, его мать стояла около подъезда и разговаривала по телефону. Увидев сына, женщина крикнула:

«Сашка!» – и кинулась к мальчику.

– Саша, Сашенька… сынок. Господи, что? Что с тобой случилось? Я уже… Я не знала, что думать! Телефон не отвечает. В школе тебя нет. Сашка… – она крепко прижала сына к себе и разрыдалась.

Позже он рассказал ей, как старшеклассники отобрали телефон и кошелёк, а милая девушка Аня накормила его пиццей и дала денег на проезд.

Мать утирала слёзы и повторяла:

– Это чудо! Просто чудо, что есть ещё на свете такие добрые люди!

Зайдя домой, Аня крикнула в пустоту:

– Я пришла. Есть кто дома? – После чего скинула с себя пыльные кеды и прошла на кухню. Она бросила коробку с тремя несъеденными ломтиками пиццы на стол и поспешила открыть окно. Лёгкий вечерний воздух с нотками цветущей под окном сирени тут же проник в душное помещение. Аня подошла к плите и поставила чайник.

– Привет, Нурочка, – сказал вошедший в комнату седовласый мужчина в очках и с густыми усами, как у Марка Твена.

– Привет, дед, – сказала Аня, обнимая мужчину. – Давно тебя не видела. Что нового? Какими судьбами к нам?

– Ну, во-первых, ты можешь гордиться мной. Твой дед не совсем древний. Я освоил «Одноклассники».

Аня улыбнулась и одобрительно покачала головой.

– А, во-вторых, Петька вчера весь день мне звонил, просил привезти ему компас и мою лётную фуражку. Вот я и заехал.

– Серьёзно? Зачем ему это?

– Как зачем? Парень решил пойти по стопам деда. Он сегодня целый час меня расспрашивал, как устроены самолёты и как пользоваться компасом. А потом мы смотрели с ним какой-то мультик про летающий дом.

Аня поставила на стол дымящиеся кружки с чаем и, подсев к деду, спросила:

– Дед, а ты веришь в чудо?

– Чудо? – повторил он. – Смотря что ты вкладываешь в это слово.

– Дед, ну я же серьёзно.

– Серьёзно о чуде? – ухмыльнулся мужчина. – Ну, давай я попробую тебе объяснить. Для меня чудо – то, что я вернулся живым из Сирии. Или что в девяностые, в полной разрухе, мне удалось открыть строительную фирму. Чудо, что благодаря социальным сетям можно найти человека, с которым не общался больше сорока лет. Или то, что при всех этих благах цивилизации молодые люди, отрекаясь от всего мирского, уходят в монастырь служить Богу. Это для меня настоящее чудо.

Аня задумчиво посмотрела в окно:

– Выходит, чудес не существует?

– Чудеса есть! Но они случаются с теми, кто сам их совершает.

– Мама, а Мумбаи далеко? – спросил мальчуган семи лет с пышными, кудрявыми волосами, похожими на одуванчик. Он сидел за кухонным столом и раскачивался на стуле.

– Мумбаи? – удивлённо переспросила женщина, поливая цветы на подоконнике. – Ну, прилично.

– А прилично – это дальше, чем до дедушкиной дачи? Или ближе?

– Конечно, дальше. А почему ты спрашиваешь?

– Надо! – поджав пухлые губы, ответил мальчик. – А насколько дальше?

Женщина с интересом посмотрела на сына и ответила:

– Я не была в Индии. Но слышала, что на самолёте лететь примерно восемь с половиной часов.

– Значит, я успею… – сказал мальчуган, спрыгнув со стула.

– Куда? – крикнула женщина сыну вдогонку, но тот уже выскочил из кухни.

Петя зашёл в детскую и плотно закрыл за собой дверь. Убедившись, что мама не последовала за ним, он достал спрятанную в шкафу копилку. В ней мальчишка хранил деньги на новенький самокат. Высыпав сбережения на кровать и пересчитав монеты и несколько бумажных купюр, он сгрёб содержимое в карман. На заветную покупку всё равно не хватало, а вот для исполнения задуманного плана – в самый раз.

Он достал походный рюкзак, валявшийся под кроватью и, стряхнув с него пыль, принялся складывать всё необходимое: шерстяные носки, заранее припрятанную банку малинового варенья, новенькую, недавно купленную пожарную машину, планшет, компас и потрёпанную лётную фуражку деда. Плотно упаковав все вещи и убрав плитку любимого шоколада в боковой карман рюкзака, мальчик застегнул его и закинул на плечи.

На улице шёл мелкий дождь. Асфальт был покрыт жёлтыми от весенней пыльцы лужами. Петя осмотрелся по сторонам и, накинув на голову капюшон, вышел из подъезда. На углу дома его ожидал друг Ваня. Мальчишка стоял под большим зонтом и подбрасывал ногой маленький камушек в воздух, словно это был футбольный мяч.

– Ты всё принес? – приподнимая мокрый капюшон, спросил Петя.

– Да, но я боюсь, что он не полетит.