На этом месте Лешко прервался. Было заметно, что последние слова дались ему особенно тяжело. И на то была причина. По рассказам сослуживцев Киряк знала, что ещё в молодости, будучи простым лейтенантом милиции, Лешко самостоятельно вышел на след такого же нелюдя. Правда, было это далеко отсюда – в Забайкальской тайге, недалеко от Иркутска. Тогда молодому лейтенанту удалось в одиночку обезоружить и задержать опасного преступника, но спасти находящуюся в заложниках у маньяка очередную жертву – молодую женщину, работницу местного сельмага – он так и не смог. Как считал впоследствии сам Сергей Сергеевич, в те времена он был слишком самонадеян, наивен и по-юношески горяч. С тех пор он всегда с особой болезненностью реагировал на уголовные дела, в которых мог фигурировать серийный убийца.
На Киряк же слова о том, что в области, возможно, завёлся маньяк, произвели принципиально обратный эффект. Она мгновенно подобралась, и теперь, сконцентрировавшись, ловила каждое слово начальника.
– Олеся Сергеевна, я надеюсь, вы понимаете, что это пока лишь предположение. Официально данную версию ещё нигде не озвучивали – прокуратура совершенно не желает излишней огласки. До тех пор пока не будут найдены неопровержимые доказательства совершенных преступлений, об этом деле будут знать только главный прокурор области, начальник областного МВД, старший следователь по особо важным делам Свешников, я и специально привлеченные сотрудники: вы, капитан Ярыгин, начальник криминалистического отдела Иванов и один эксперт-криминалист, который будет вести видеосъемку.
Киряк удивленно взглянула на Лешко. Тот словно прочитав её мысли, тут же пояснил.
– Это не моя прихоть, – в голосе полковника промелькнуло едва заметное раздражение. – Это, так сказать, веяние времени. Поэтому, с учетом возможной общественной значимости совершенных преступлений, а так же для более детальной фиксации улик и следов на местах преступлений, прокуратурой было принято решение о проведении видеосъемки на всех этапах предварительного расследования. Больше пояснять я ничего не буду, потому как обо всех деталях дела вас намного лучше проинформирует ваш новый руководитель, Петр Ильич Свешников. Надеюсь, вам всё понятно, Олеся Сергеевна?
– Так точно, товарищ полковник.
– Ну, тогда с Богом. Сейчас позвоню Петру Ильичу – пусть принимает пополнение.
На этот раз в интонации его голоса Киряк почувствовала некую грусть.
«Не грустите, товарищ полковник, я вас не подведу, и не в таких передрягах бывала», – невозмутимо рассудила она, закрывая за собой дверь.
Глава 8
В кабинете старшего следователя по особо важным делам, подполковника юстиции Свешникова её уже ждали. За письменным столом, в буквальном смысле слова, заваленном кипами бумаг и папок со служебными документами, ссутулившись, сидел краснолицый крепкий на вид мужчина небольшого росточка лет так под шестьдесят. Пузатенький, в тёмно-синей форме прокурорского следователя, он смешно шевелил своими пегими с заметной сединой пушистыми усами, читая какой-то документ в раскрытой перед ним папке из кожзама. Его практически круглые чуть на выкате карие глаза возбужденно блестели, а на губах блуждала таинственная улыбка. Своим внешним видом он очень напоминал одного из гномов Диснеевского мультфильма про Белоснежку, за что, кстати, среди коллег и имел за глаза прозвище Старый гном.
Однако столь забавный на первый взгляд внешний вид следователя по особо важным делам был не более чем ширмой, за которой скрывался мощнейший аналитический ум и незаурядные способности, особенно, что касалось психологии ведения допросов подозреваемых лиц. В этом Петру Ильичу Свешникову не было равных во всём следственном отделе областной прокуратуры.
Оторвав взгляд от документа, Свешников доброжелательно, как-то по-стариковски, улыбнулся, поприветствовал Киряк, и словно считая само собой разумеющимся, первым же делом предложил ей немного перекусить.
Петр Ильич вообще был большим любителем хорошенько поесть, а потому шутки, ходившие о том, что, мол, Старый гном питается двадцать четыре часа в сутки, определенно имели под собой реальные основания. В чём, собственно, Олеся Сергеевна и убедилась спустя буквально пару секунд.
Даже не дав ей в ответ произнести и слова, кряхтя и громко сопя, Свешников полез под стол и достал оттуда большой кожаный портфель. Раскрыв его, он извлёк на свет божий, упакованный в несколько целлофановых пакетов, свой походный продуктовый запас: три огромных бутерброда с толстыми ломтями варёной колбасы, четыре огурца, два мясистых помидора, пять отварных картофелин, щедро посыпанных укропом, четверть буханки порционно порезанного чёрного хлеба, пучок лука и пучок петрушки. Пошарив рукой по дну портфеля, он с особой предосторожностью достал оттуда и выложил на стол, аккуратно завернутое в бумагу, мелко нарезанное сало с чесноком.
– Вот, супруга на обед немного собрала… Не густо, конечно, да и без борща на этот раз, но, как говориться: «Что Бог послал». Олеся Сергеевна, вы угощайтесь, не стесняйтесь.
Поначалу Киряк хотела отказаться, считая, что необходимо проявить немного такта – все-таки это был её первый день в качестве починенной Свешникова. Но хорошенько поразмыслив, она пришла к выводу, что категоричный отказ будет выглядеть как минимум не учтиво. К тому же, ответив подобным образом, она однозначно бы слукавила самой себе, поскольку в действительности была зверски голодна.
Стоило бы отдельно отметить, что с тех пор как она забеременела, её почти постоянно мучил жуткий, совершенно не контролируемый и уж точно абсолютно не привычный для неё голод. И сегодняшнее утро было не исключение, и это несмотря даже на то, что на завтрак она съела двойную порцию яичницы и пять толстенных сырников со сметаной, приготовленных заботливым мужем. Но самым пугающим для неё оказалось то, что столь плотный завтрак ей ничуть не помог, и вот уж как полчаса она упрямо гнала от себя одну и ту же мысль – ей безумно хотелось заварных пирожных и непременно с очень-очень жирным заварным кремом. В общем, что и говорить – беременность явно давала о себе знать.
Завершив свой традиционный второй завтрак, Свешников удовлетворенно откинулся на стуле. Попивая чай из большой глиняной чашки, он неторопливо и обстоятельно ввёл новую подчиненную в курс дела.
Выяснилось, что первая жертва предполагаемого маньяка была обнаружена двадцать четвертого июня сего года. Ею оказалась, некто Рахманова Ольга Викторовна тысяча девятьсот тридцать второго года рождения, жительница села Радогощь, Комаричского района, Брянской области. Она была обнаружена мертвой на берегу небольшой речушки Нерусса, верхней частью туловища погруженная в воду. Со слов родственников погибшая рано поутру погнала на речку гусей и домой больше так и не возвратилась. Хватились её лишь спустя несколько часов. При осмотре места происшествия складывалось такое впечатление, что погибшая потеряла сознание, упала в воду и захлебнулась. Как выяснилось позже, Рахманова имела ряд хронических заболеваний, которые действительно могли привести к внезапной потере сознания, а кроме того страдала сахарным диабетом и постоянно колола себе инсулин. И хотя судмедэксперт, проводивший осмотр тела, заострил внимание дежурного следователя на том, что на трупе имеется свежий след от укола в области правого плеча, что не характерно для места инсулиновой «подколки», никто тогда на это обращать внимание не стал. Как выяснилось впоследствии – очень даже зря. В результате дело было закрыто с формулировкой: «Несчастный случай».
– Появился у нас тут юный Шерлок Холмс, – внезапно перепрыгнул на другую тему Свешников. – Без году неделя, как начал самостоятельно экспертом-криминалистом работать, а до того в стажёрах у Иванова ходил. А фамилия у него знатная такая, аппетитная, правда, забавная очень – Галушка.
На этих словах весельчак Свешников не выдержал и по-детски прыснул в кулак, но затем, быстро приняв серьёзный вид, поправил усы и продолжил.