Лайфхарт открыл глаза. Он лежал, укрытый стандартным одеялом. Над ним раскинулся белый потолок. Стандартный. Гладкий. Глянцевый. Без единого изъяна. Но незнакомый. Где он? Это был точно не потолок кампуса. Светлые стены, покрытые панелями с претензией на дерево, но разумеется пластиковые, отчаянно пытались создать уют. Выходило скверно. Большое окно, растянувшееся по одной из стен было затемнено, хотя все равно открывало вид на большое здание напротив. В воздухе витал специфический резковатый запах. Где Лайфхарт мог его раньше чувствовать? Ответ пришёл не сразу. В инкубационном блоке. Так пахли лекарства. Он определенно находился в больнице. Но не мог вспомнить, как сюда попал. Последние воспоминания были слишком расплывчатыми и спутанными, чтобы выстроить их в правдоподобную цепь событий.

— Кхм, — раздалось совсем рядом. Пришлось приложить усилия, чтобы повернуть голову на звук. У медицинского терминала обнаружился сильвер в зелёной форме. — Вы наконец пришли в себя, — констатировал он, бегло оглядев Лайфхарта. Стало не по себе. — Я доктор Альва. Жалобы есть?

— Нет, — Лайфхарт помотал головой. Противная слабость накатила с новой силой. — Вопросы есть. Долго я здесь?

— Около восьми часов. Вас доставил реанимационный кар. После бригадой хирургов проведена экстренная операция, — отозвался доктор Альва, внося данные в историю болезни. Рассмотреть, что он писал, было невозможно. Терминал находился слишком далеко. И его приглушённый свет вызывал рези в глазах.

— Что со мной было, что понадобилась операция? — Лайфхарт отчаялся вспомнить, как попал сюда.

— Вы не помните? — нахмурился доктор Альва и подошёл ближе, заглянул в глаза. — Вы получили большую дозу антикоагулянтов, которые в сочетании с множественными инородными предметами, осколками стёкол, вызвали массивное внутреннее кровотечение. Так зачем вы пытались покончить с собой?

— Че-го? — Лайфхарт закашлялся. Рывком сел, несмотря на протестующий оклик доктора. Удивление пополам с нахлынувшей яростью мигом выместили слабость из мышц. Он в своём уме, если предполагал такое?! Грубить не стоило. Пришлось медленно вдохнуть и выдохнуть, удерживаясь от резких слов. — Вы думаете, что я сам наелся стекла? Оригинальный завтрак такой себе устроил? Вздор, — он непроизвольно скопировал интонации офицера Лайт. — Мне вообще-то на занятия надо. Я и так сегодня все пропустил из-за этих препаратов. Когда меня выпишут?

— То есть вы отрицаете попытку суицида?

— Да. Отрицаю. И готов повторить вам это хоть миллион раз, если нужно, — мрачно ответил он. — Так когда меня выпишут?

— Хм. Через несколько дней, я думаю, — уклончиво отозвался доктор Альва и отошёл к терминалу, снова принимаясь вносить правки в карту.

Лайфхарт лёг обратно. Несколько дней! Слишком долго. Зачем ему терять время на больничной койке, когда он себя вполне приемлемо чувствовал? Он должен продолжать учиться. Ничего не могло быть важнее этого! Может, хотя бы тесты ему позволят писать? В конце концов, штудировать теорию можно и вне аудитории. Похоже, так и задумывалось. На тумбочке возле кровати лежал планшет.

Дождавшись, пока доктор Альва задаст ещё несколько бессмысленных вопросов и уйдёт, Лайфхарт схватился за планшет. Экран приветливо замерцал. Свет больно резанул по глазам, но ненадолго. Постепенно боль уменьшалась. Стало возможным различить страницу со списком доступных тестов. Сегодняшний был до сих пор открыт.

Похоже, пришло время в очередной раз испытать судьбу. Лайфхарт усмехнулся. Он открыл тест. Ничего нового не увидел. Те же вопросы, предельно понятно сформулированные, те же ответы, не предполагающие ошибок. Был ли там подвох? Или он просто не справлялся в силу своей бездарности? Ответ за ответом приближался последний вопрос. Все. Лайфхарт ещё раз просмотрел весь тест. Он, как и в другие дни, был совершенно уверен, что отметил верные варианты. Смысла что-то исправлять не было. Лайфхарт завершил тест. Ничего необычного не предвиделось.

Он собирался закрыть журнал, непроизвольно бросил взгляд на рейтинг и потёр глаза. Ещё раз посмотрел. Внимательно. Помотал головой, пытаясь прогнать настойчивое видение. И вдруг расхохотался. До чего он довёл себя размышлениями, что перестал верить в трезвость своего рассудка! Он зажал рот рукой, подавляя рвущийся наружу смех, чтобы не прибежал обратно доктор Альва. Он ведь так и не поверил, что Лайфхарт не пытался покончить с собой. Смех постепенно успокаивался. Лайфхарт вытер заслезившиеся глаза. Ещё раз взглянул на страницу журнала. Вот оно! Внутри разлилось приятное чувство триумфа. Он снова вознёсся над всеми. Встал вровень с умницей Найджелом. Рядом с его фамилией гордо красовалась сотня процентов. Вот заслуженный результат!

Лайфхарт отложил планшет и удобнее устроился на подушке. Пусть он и оказался в больнице, зато тесты поддались. Осталось совсем ерунда - продолжать прилежно учиться. Если упал один камень, то и камнепад не за горами. Он потянулся, тут же скривился от неожиданной боли под стянувшей торс повязкой, на которую раньше не обращал внимания. Прикрыв глаза, задремал ненадолго.

— Лайфхарт, — разбудил его негромкий голос офицера Лайт. Она сама присела на стул у кровати. Что-то промелькнуло в ее взгляде, быстро сменившись привычной проницательностью. — Вам госпитализация определенно пошла на пользу, — она неопределенно дернула плечом, — и я сейчас не только о вашем внешнем виде. Здоровый цвет лица вам, бесспорно, идёт гораздо больше мертвенной бледности. Что изменилось, пока вы сегодня писали тест?

Лайфхарт усмехнулся. Естественно, она уже все знала. Вот только ли поэтому приехала? Он покосился на электронные часы, мигавшие на медицинском терминале. Время отбоя в кампуса. Поздно. Разумеется, ей никто не диктовал режим дня, но к чему такая спешка, что нельзя было подождать до утра.

— Ничего не изменилось, — Лайфхарт пожал плечами, ничуть не смущаясь ее пристального взгляда. Скрывать и так было нечего. — Делал все как обычно. Никаких сложностей.

Офицер Лайт нахмурилась и прикрыла глаза ладонью. Он бы отдал то немногое, что у него было, чтобы узнать, о чем она думала. Лайфхарт разглядывал ее застывшую фигуру из-под ресниц и пытался понять, что на самом деле привело ее в больницу. Наиболее убедительным казалось любопытство. Она хотела знать, как ему удалось справиться с тестами. Ха! Упорный труд и больше ничего. Не могло быть такого, чтобы он не дал никаких результатов. Свои сто процентов Лайфхарт честно заслужил. Он поднялся, поморщившись от ноющей боли, и подошёл к окну.

— Доктор Альва сказал, что вы едва не погибли от антикоагулянтов и стекла, — негромко сказала офицер Лайт. Разумеется, она уже успела и с ним поговорить.

— Я не собирался умирать! — Лайфхарт резко развернулся, усилием воли не обращая внимание на головокружение, и яростно посмотрел на неё. Она же осталась невозмутимой. Собственная порывистость показалась неуместной. — Прошу прощения, — он тряхнул головой и отвёл взгляд.

— Это были не вы, — вдруг согласилась офицер Лайт. Она что, поверила ему на слово? Немыслимо! Любой факт должен подвергаться тщательной проверке. — Я не знаю, стоит ли говорить вам это, — замолчала, неотрывно глядя в окно. — Я уверена, что ваше попадание сюда и покушение на Аддерли связаны. Кто-то играет против вас.

Лайфхарт почувствовал, как по спине пробежал холодок. Его и Найджела хотели убить. Вот, что она пыталась сказать. Зачем? Найджел - лидер, поэтому выбор его мишенью можно понять. Но сам Лайфхарт? Он, не смотря на свои внутренние убеждения и стремления, со стороны выглядел совсем непрезентабельно. Кто бы это ни был, назвать его поступки логичными не получалось.

— Неужели я заслужил чьё-то внимание? — спросил Лайфхарт. Ему хотелось, чтобы она подтвердила его догадки.

— Радуйтесь, — усмехнулась офицер Лайт. — Вот только в вашем голосе я слышу удивление, — она приподняла бровь. — Напрасно, — нахмурилась, увидев его скептическое выражение лица. — Раз вы так уверено стоите, то идите сюда, — она указала на зеркало, растянувшееся вдоль дальней от кровати стены. Сама оказалась рядом. — Кого вы видите там?