— Я? Вздор, — фыркнула офицер Лайт, подперев щеку кулаком. Ее спокойствие никуда не делось. — А можно полюбопытствовать, что случилось? Голые обвинения - просто пустышка. Слова. Не более.
— О, пожалуйста. В восемь тридцать пять утра курсант Аддерли был найден у подножия лестницы между вторым и третьим этажами. Его обнаружил курсант Коннорс, который и сопроводил его в медицинский кабинет. Несколько курсантов слышали шум падения, топот и видели, как Лайфхарт скрылся с места конфликта, — директор указал на застывшего в недоумении Лайфхарта. Как в 8:35? Он был уже в академии и никуда не выходил из библиотеки.
— Интересно, — по голосу было понятно, что офицеру Лайт неинтересно. Она смотрела в окно и размышляла о чем-то своем. Не скажет, что видела его утром? — А сам Аддерли что говорит? Вы ведь уже успели с ним поговорить, правильно?
— Разумеется! — нахмурился директор. Она, наверное, его тоже раздражала, но выбора у него не было. Приходилось работать. — Курсант Аддерли не видел нападавшего. Он спускался по лестнице и почувствовал, что кто-то сильно толкнул его. Он ударился головой и ненадолго потерял сознание. Когда смог прийти в себя, рядом был уже курсант Коннорс, — он помолчал, ожидая ответа, но тщетно. Офицера Лайт снова занимал вид за окном. — Будет начато расследование службой безопасности. Вам есть, что сообщить?
— Нет, — отозвалась она после непродолжительного молчания. — Лайфхарт? — взглянула на него. Он опустил глаза и покачал головой. Если она не стала говорить, что видела его в академии, то ему тем более не стоило этого делать. Сильно будет похоже на оправдание, а оправдываться он не хотел. — В таком случае, до свидания, — офицер Лайт поднялась и легкой походкой направилась к выходу. Она не видела или сделала вид, что не видела, как неприязненно ей в спину смотрел директор, сжимая кулаки.
Снова заклубился темный туман. Лица, голоса, места смешались в пеструю картину. Без смысла. Без системы. Они кружились, собираясь причудливой мозаикой и рассыпались карточным домиком. Некоторое время в голове была приятная пустота. Спасительная. Безопасная. Спокойная. Пока туман опять не пришел в движение.
— Лайфхарт, — звучал насмешливый голос Илберта. Их обступили согруппники, занимавшие комнаты преимущественно на четвёртом этаже кампуса. — Неужели ты думал, что если Найджел умрет, ты снова чудом выбьешься в лидеры? — издевательски растянутые слова вызвали хохот. — Так тебе надо всех нас перебить! Вот тогда ты окажешься первым.
Лайфхарт просто разглядывал собравшихся и молчал. Смысла доказывать свою невиновность ещё и им не было никакого. Он понимал, что любые его слова будут тут же подняты на смех. Почему они решили, что он виноват? Его же никто не мог видеть во время происшествия на лестнице. Он был в другом месте! На Амой, конечно, существовала процедура клонирования, но вряд ли его подвергали ей.
— Молчишь? Нечего сказать? — не унимался Илберт. — Ты жалок, Лайфхарт. Трус! Неудачник! Не стоило зазнаваться только потому, что когда-то тебе случайно повезло. Система все равно все расставила на свои места. Всем же ясно, что место недоблонди - последнее? — слова были встречены смехом и согласными восклицаниями.
— Хватит! — по комнате отдыха разнесся негромкий голос, моментально перекрывший остальные. К обступившим их сокурсникам приближался Найджел. — Оставьте его в покое.
— А тебе самому не обидно, что вот этот, — Илберт небрежно указал на Лайфхарта пальцем, — пытался тебя убить?
Ответа Лайфхарт уже не слышал. Он кивком поблагодарил так вовремя оказавшегося на этаже Найджела и неторопливо пошёл к себе. Свободные часы можно было потратить более рационально, нежели выслушивать пустые обвинения. За спиной ещё какое-то время раздавались выкрики и смех.
Из ничего не значивших обрывков сложился знакомый информационный класс поздним вечером. Неяркий свет единственного терминала немного разгонял темноту. Лайфхарт привычно просиживал вечер над электронными книгами и документами в бессильной попытке добиться безупречного решения надоедливых тестов. Как назло, они никак не хотели поддаваться. Много сил и времени он тратил попусту, ни на шаг не приближаясь к цели. Слишком однотипными были все неудачи. Неужели он настолько бесперспективен?
Он отвлекся от терминала и принялся расхаживать по кабинету кругами. Документально он был блонди. Возможно ли создание заурядного элитника? Вряд ли. Слишком тщательно велся подбор всех данных для каждого. Так как получился он? Без имени, без способностей, без ценности. Биологический мусор, как писали в статье, которую прочел несколько дней назад. Лайфхарт запнулся, но не счел нужным ухватиться за край преподавательского стола и растянулся на полу.
Загоревшиеся лампы искусственного света ненадолго ослепили, поэтому он пропустил момент, когда в поле зрения возникла офицер Лайт. Она казалась олицетворением невозмутимости, будто для неё было нормой видеть курсанта поздно вечером на полу. От удара о край стола в голове неожиданно прояснилось. Он даже смог выдавить приветствие, впрочем от попыток подняться воздержался. Слово за слово она вытянула из него давно надоевшие слова о бесполезности. Если так считает большинство, то, возможно, хоть доля правды в них была.
Офицер Лайт неожиданно разозлилась. По-настоящему ли? Внешне было похоже, что да. Лайфхарт отметил побелевшие губы, сошедшиеся на переносице тонкие брови, сделавшие взгляд ещё более тяжелым. Она его жалела? По-своему, странно, но жалела. Он понял это с кристальной ясностью. Стало тошно. Никогда он не добивался жалости. Стремился доказать, что не хуже других. Видно, совсем дела плохи. Хотелось отрешиться от окружающего мира. Лайфхарт по-детски подтянул к груди колени и уткнулся в них лбом. Где-то там в опротивевшем внешнем мире раздался шорох ткани.
— Вы же не плакать собрались, верно? — негромко спросила офицер Лайт. Он замотал головой. Ещё чего! Вот уж не хватало! Так опозориться точно недопустимо. — А жаль, — огорошила она его новой фразой. Как так? Уже плакать совсем не хотелось, даже гипотетически. Почему-то стало смешно. Она издевалась! Точно издевалась. Нельзя же такое говорить всерьёз. — Расстраивайтесь, плачьте, кричите - это значит, что вам не все равно, что вы не смирились со своим поражением. А если не смирились - значит, не проиграли, — мотивация так мотивация. Сложно было это оспорить. Лайфхарту, действительно, не было все равно да и мириться пока было преждевременно. — Глубже вдох. Тверже шаг. Каждая новая рана - только повод нарастить броню.
Мысль определенно ему нравилась. Он огляделся и обнаружил ее сидящей рядом с ним на полу. Белый плащ с синей подкладкой служил прекрасным покрывалом. Офицер Лайт внимательно разглядывала его, будто пыталась что-то отыскать. Нашла ли? Нашла. Признала, что он не бездарен. Неожиданно оказалось приятно. Хоть инопланетница так считала. Не то, чтобы ее мнение могло быть адекватной оценкой его способностей.
— Все ответы к тестам есть на сервере академии уже ближе к полуночи, когда я заканчиваю формировать ваши задания к занятию, — подумав, сказала офицер Лайт. Лайфхарт не сразу понял, на что она намекала. Безумная догадка проскользнула в мозгу, и прежде, чем он успел ее окончательно осознать, обратилась в слова. — Если туда влезть, то они перестанут быть проблемой.
Он был настолько смущён и удивлён таким предложением, что подскочил на ноги, миновав коварный край стола. Голова закружилась, пришлось ей потрясти. Лайфхарт что-то кричал о преступлении, Уголовном кодексе, наказании, но постепенно терял уверенность в своей правоте. Офицер Лайт почти не поменялась в лице, а вот в ее глазах ему померещились смешинки. Или это просто было игрой света? Его хватило на то, чтобы приемлемо попрощаться. После он снова опустился на пол, пытаясь тщетно осознать, что произошло.
Тук-тук-тук. Настойчивый звук раздавался в голове. Но понемногу разгонял засевший там туман. Темные клубы неохотно расступались, уже не пытаясь поведать о чем-то. Короткой вспышкой по нервам пронеслась боль. Неожиданно. Тело перестало быть нематериальным и постепенно обретало чувствительность. Лайфхарт попробовал пошевелить пальцами рук и ног. Они неуверенно поддались, но гнулись также, как толстые прутья арматуры. Будто со скрипом.
